Дэвид Моррелл - Инспектор мертвых
– От старших полицейских чинов я узнал, что все бумаги были написаны почерком Оксфорда, так что и сама «Молодая Англия», и ее планы существовали лишь в его фантазиях, – пояснил инспектор. – Обвинителем на процессе выступил сам генеральный прокурор. Он настаивал на безумии Оксфорда. Отец преступника часто избивал беременную жену и повредил мозг плода. Ученый-френолог измерил череп подсудимого и заявил, что вмятины и выпуклости свидетельствуют о психическом расстройстве крайне редкой формы. Возможно, оно унаследовано от отца, который однажды въехал в дом на лошади, а потом дважды пытался покончить с собой под воздействием чрезмерной дозы лауданума. – Инспектор многозначительно посмотрел на Де Квинси.
Тот лишь пожал плечами:
– Думаю, это самый приятный способ присоединиться к большинству.
– Отец, умоляю тебя, даже не думай! – воскликнула Эмили.
– Вы знаете, сколько раз отпили из своей бутылочки, с тех пор как вошли в дом? – спросил Райан.
– Признаться, не считал.
– Шесть раз.
– Вот видишь, Эмили, – обрадовался писатель, – всего шесть раз. Я потихоньку исправляюсь. Прошу вас, инспектор, продолжайте. Полагаю, Оксфорд имел обыкновение время от времени разражаться бессмысленным смехом, пугая окружающих.
– Да, и при этом мог много часов подряд сидеть неподвижно, уставившись в стену. Он вел себя настолько странно, что не мог удержаться ни на одной работе больше нескольких месяцев. Главным образом он прислуживал в тавернах, разнося пиво. «Не стоит верить ни единому слову этого безумца, – заявил присяжным на слушании генеральный прокурор. – Отправьте его в лечебницу для душевнобольных, где ему и место».
– И где он провел все последующее время, – заключил Де Квинси. – Но давайте вернемся к выстрелам. Пистолеты Оксфорда были заряжены пулями?
После долгого молчания Райан произнес:
– Похоже, вы и в самом деле читаете мои мысли. Откуда иначе вы могли знать, что тот же вопрос беспокоил и меня?
– Как вы считаете, сколько зрителей собралось вокруг коляски в момент покушения? – осведомился Де Квинси.
– Вероятно, около двухсот.
– При таком скоплении народа, выстрелив дважды с расстояния в пятнадцать шагов, Оксфорд не только не попал в королеву или принца Альберта, но и не задел никого из случайных зрителей, или лошадей, или хотя бы коляску. На редкость неудачное покушение. Пуль так и не нашли, правильно?
Райан кивнул:
– По другую сторону Конститьюшен-хилл расположен королевский дворец. Подъезд к нему тщательно осмотрели, проверяя каждый камешек. Но пуль там не оказалось. Стену дворца тоже обследовали на тот случай, если пули застряли в кладке. Полиция обыскала также дворцовый парк, но и там ничего не нашли.
– Таким образом, единственное доказанное преступление Оксфорда состояло в том, что он испугал королеву, – заключил Де Квинси.
– За неимением других улик – да.
– Многие жители Лондона ни с того ни с сего разражаются смехом или подолгу сидят, уставившись в стену. Их называют сумасшедшими, но не приговаривают к заточению в лечебнице для душевнобольных.
– Но при этом они не стреляют в королеву, – возразил Райан.
– Из пистолета, который, вероятно, не был заряжен, – заметил Де Квинси.
– Вспомните, что сказал мне Оксфорд: «Если бы пуля попала вам в голову, вы бы не задавали глупых вопросов», – напомнил инспектор.
– В условном наклонении фраза звучит крайне неубедительно. Как вы сами признались, эта деталь беспокоила вас, – парировал Де Квинси.
– Вероятно, вы прочитали все, что было написано об этом происшествии, – решил Райан. – Только так можно объяснить вашу осведомленность о событиях того вечера, хотя сами вы, в отличие от меня, там не присутствовали.
– Я мог бы описать множество различных версий покушения, но они получились бы не такими яркими, как ваша, инспектор. Газетные сообщения противоречили одно другому, подтверждая тем самым, что события можно истолковать по-разному. Некоторые очевидцы утверждали, будто слышали над головой свист пуль. Если это правда, значит Оксфорд целился в воздух, а не в королеву и, стало быть, вовсе не собирался убить ее. Что касается свиста пуль, можно ли доверять подобным показаниям, если сами пули так и не были найдены, хотя поиски продолжались несколько дней? И если не доказано намерение Эдварда Оксфорда убить королеву, а не просто напугать ее, почему генеральный прокурор так решительно требовал навечно поместить подсудимого в лечебницу для душевнобольных?
– У вас есть ответы? – поинтересовался Райан.
– Даже в нескольких вариантах.
– Тогда поведайте мне. Глядишь, мы сумеем понять, почему кто-то решил связать сегодняшние убийства с событиями пятнадцатилетней давности.
– Я не могу сказать.
– Не можете? Бог мой, неужели лауданум в конце концов ослабил ваши мыслительные способности?
– В данном случае я просто не хочу говорить, – заявил Де Квинси. – Поскольку здесь попахивает государственной изменой.
Из коридора теперь уже явственно послышался скрип.
Эмили ахнула, когда в дверях появился темный силуэт. Райан и Беккер насторожились.
– Измена? – повторил чей-то голос.
К всеобщему изумлению, в гостиную вошел лорд Палмерстон в сопровождении комиссара Мэйна. Одежда обоих была усыпана тающим снегом; вслед за ними в комнату ворвался холодный ветер.
– Что вы там говорили об измене? – поинтересовался лорд Палмерстон.
– Мы обсуждали дело Эдварда Оксфорда и «Молодой Англии», милорд, – ответил Райан.
Лорд Палмерстон задержал взгляд на Де Квинси и Эмили:
– А вы что здесь делаете? Почему вы вообще остались в Лондоне? Представьте мое удивление, когда я вернулся домой и увидел, как из кареты выгружают ваши вещи.
– Учитывая чрезвычайность ситуации, я решил, что мне лучше быть здесь, милорд. Мои наблюдения могут оказаться полезными.
– Возможно, ваша наблюдательность еще больше обострится, если вам придется ночевать на снегу.
Комиссар хмуро посмотрел на Райана и Беккера:
– Почему вы обсуждаете «Молодую Англию» с посторонними? Кажется, мы договорились в церкви, что сведения нельзя разглашать во избежание паники.
– Мистер Де Квинси угадал содержание письма.
– Что?!
– После того, как прочитал имя Эдварда Оксфорда во втором письме.
Комиссар удивился еще сильнее:
– А было и второе?
– У другой жертвы. – Райан указал в сторону библиотеки.
Лорд Палмерстон и комиссар Мэйн поспешили туда.
– Спасибо, что увели разговор в сторону от измены, – шепнул Де Квинси инспектору.
– Надеюсь, позже вы нам все объясните, – проворчал Беккер.
– Непременно, – пообещала Эмили. – Редкий случай, чтобы отец отказался говорить. Что бы ни заставило его сомневаться, я должна это услышать.
Лорд Палмерстон и комиссар Мэйн вернулись в полном потрясении.
– Это действительно лорд Косгроув? – спросил Райан.
Лорд Палмерстон кивнул. Обычно от него исходило ощущение силы, но сейчас морщины в уголках разом постаревших глаз выдавали его растерянность. Из могучей груди будто выкачали весь воздух.
Комиссар Мэйн сокрушенно произнес:
– Каким надо быть чудовищем, чтобы сотворить такое?
– Судя по петле, своду законов и выколотым глазам, убийца, кем бы он ни был, считал чудовищем самого лорда Косгроува, – заметил Де Квинси.
– Не смейте оскорблять покойного! – воскликнул лорд Палмерстон.
– И в мыслях не было, милорд. Но тщательно продуманная сцена подсказывает, что убийца полагал свой гнев праведным.
– Но в чем причина его гнева? Лорд Косгроув был одним из самых уважаемых членов высшего сословия. Проведенная его стараниями реформа тюремной системы заслуживает восхищения. Кто мог ненавидеть такого достойного человека?
– Или же настолько ненавидеть леди Косгроув, чтобы убить ее, – добавил комиссар Мэйн. – А еще я не могу понять, почему она облачилась в траурное платье и отправилась в церковь, вместо того чтобы сообщить об убийстве в полицию. Ведь тогда она осталась бы в живых.
– Возможно, она вовсе не приходила в церковь, – предположил Де Квинси и сделал глоток из своей бутылочки.
– Ради всего святого, она и сейчас лежит там в луже собственной крови! – возмутился лорд Палмерстон. – Кто-нибудь, посадите этого человека на поезд в Шотландию и избавьте меня от него! Опиум мешает ему отличить реальность от фантазий.
– Молчи, отец, – предостерегла Де Квинси Эмили.
– Нет, я хочу послушать, – настаивал лорд Палмерстон. – Возможно, ваш батюшка однажды договорится до того, что его все-таки отправят в лечебницу для душевнобольных.
– Я просто хотел отметить, что некоторые вещи, кажущиеся нам очевидными, могут обернуться полной своей противоположностью. – Де Квинси указал на труп в холле. – Вмятину в черепе этой девушки, как и того слуги, который лежит сразу за дверью, могло оставить орудие с шарообразным утолщением на конце. Подобный удар можно нанести только сверху вниз. Примерно вот так. – Де Квинси поднял правую руку и резко махнул ею, заставив лорда Палмерстона вздрогнуть. – Набалдашник трости джентльмена вполне удовлетворяет необходимым условиям. Вопрос лишь в том, кто нанес удар: настоящий джентльмен или человек, прикинувшийся им с целью проникнуть в дом.
