Обман - Джордж Элизабет
— Спросите, как он достал документы, — обратилась Эмили к Ажару.
На этот вопрос Кумар не дал прямого ответа, а объяснил, что сначала рассчитывал въехать в эту чудесную страну законным образом. Искал, у кого можно занять денег. Даже пытался предложить себя в качестве жениха семье, которой неизвестно его материальное положение, рассчитывая скрыть, что он женат. То есть не то чтобы скрыть, ведь закон допускает многоженство, правда, только для тех, у кого есть деньги, достаточные для содержания жен. Денег у него не было, но кто знает… А вдруг когда-нибудь…
— Ладно, меня не интересуют подробности ваших семейных обычаев, — махнула рукой Эмили.
Да, разумеется. Когда он понял, что у него ничего не получается, тесть рассказал ему об одном агентстве в Карачи, которое специализировалось на… ну, в общем, они называли это помощью в решении проблем, связанных с иммиграцией. У них, как он узнал позже, были отделения во всех частях света.
— Ну да, в морских портах, — заметила Эмили, припомнив города, в которых, по сведениям Барбары Хейверс, размещались офисы компании «Поездки по всему свету».
Кумар побывал в офисе этого агентства в Карачи, продолжал переводить Ажар, и объяснил там, что ему нужно. За определенную плату все вопросы были улажены.
— Так он все-таки оказался в Англии нелегально, — заключила Барбара.
Да, но не сразу в Англии. На это у него не хватило денег, поскольку у него не было пяти тысяч фунтов, необходимых для оплаты британского паспорта, водительских прав и медицинской карты. Только очень богатые люди могут себе это позволить. На деньги, которые семье удалось скопить за пять лет лишений и строжайшей экономии, он мог купить билет только до Германии.
— До Гамбурга, — уточнила Эмили.
И снова он не подтвердил ее предположения. В Германии, заторопился Кумар, он некоторое время жил в какой-то квартире, ожидая переправки в Англию, где — как ему обещали, в свое время и при соответствующих усилиях с его стороны — ему выдадут документы, необходимые для проживания в этой стране.
— Вы прибыли в Англию через Паркестонский порт, — сделала вывод Эмили. — Расскажите, каким образом?
На пароме, в кузове грузовика. Людей спрятали среди товаров, отправляемых с континента: автомобильных шин, каких-то деталей, мешков с пшеницей, кукурузой, картофелем. Иммигрантам было все равно. Все зависело от желания шофера грузовика пойти на риск ради получения соответствующей компенсации.
— А ваши документы?
Услышав этот вопрос, Кумар что-то забормотал; было понятно, что он не желает отвечать на этот вопрос. Он и Ажар обменялись многозначительными взглядами. Эмили, заметив это, закричала:
— Стоп, хватит! Немедленно переведите!
Ажар повернулся к ней. Он был очень расстроен.
— Он говорит то, что мы уже слышали. Он боится рассказывать, что было дальше.
— Тогда расскажу я, — сказала Эмили. — Возглавляет это дело Муханнад Малик. Он доставляет сюда нелегалов и, снабжая их фальшивыми документами, превращает в своих заложников. Переводите же, мистер Ажар. — Ажар медлил, его глаза потемнели, он, видимо, переваривал в уме обвинения, выдвинутые Эмили против его кузена, и она повторила ледяным тоном: — Переведите. И если мистер Кумар желает быть привлеченным к суду по этому делу, он может дальше покрывать своего хозяина.
Ажар заговорил, но голос его изменился; как именно, Эмили не могла точно определить, но была уверена, что это неспроста: Ажар хочет отвести подозрения от своего омерзительного кузена. Эти люди стараются держаться вместе, они напоминают стаю мух, облепляющих коровью лепешку. Но он не выйдет из управления, пока не выяснит у Кумара все до конца. А к тому времени они закроют в камеру и Муханнада.
Когда Ажар управился с переводом, Кумар зарыдал. Это правда, сказал он. В Англии его держали на складе. Там он и увидел двух своих соотечественников и какого-то немца.
— Одним из них был Муханнад Малик, — сказала Эмили. — А второй?
Он не знал. Он так и не узнал. Но тот, второй, был хорошо одет, с золотыми часами и цепочкой на шее. На складе он появлялся не часто, все слушались его беспрекословно.
— Ракин Хан, — вспомнила Эмили. По описанию Кумара это был именно он.
Кумар не знал имени и другого пакистанца. Он услышал, как его зовут, — он посмотрел сначала на Эмили, потом на Ажара — во время вчерашнего допроса. До этого он, обращаясь к мистеру Малику, называл его «хозяин».
— Многозначительное прозвище, — покачала головой Эмили. — Не иначе, сам придумал.
Кумар все говорил и говорил. С нелегальными иммигрантами заключили соглашение, что они будут работать, пока не расплатятся за настоящие документы.
— И что это была за работа?
Некоторых послали на заводы, других — на фермы. Их направляли туда, где требовались работники. Обычно среди ночи за ними приезжал грузовик, развозил по рабочим местам. Они возвращались назад иногда в тот же день ночью, а бывало, что и через несколько дней. Мистер Малик и двое других получали за них деньги. После того, как документы будут оплачены, иммигранты получат их и могут быть свободны.
Однако за те три месяца, когда Фахд Кумар отрабатывал долг, никто так и не получил настоящих бумаг. Прибыли еще иммигранты, но никто не сумел заплатить за свою свободу. Работы становилось все больше: поспевал урожай овощей и фруктов, но заработков все равно не хватало, чтобы рассчитаться с людьми, организовавшими их приезд в эту страну.
Да, эти бандиты все хорошо продумали — к такому выводу пришла Эмили. — Нелегалов нанимали фермеры, владельцы мельниц, мастера на заводах. Выгодно — платить нужно гораздо меньше, чем обычным работникам, и не самим нелегалам, а тому, кто их привозил. А уж тот забирал столько денег, сколько его душе было угодно, отдавая им остатки, чтоб с голоду ноги не протянули, с видом щедрого дарителя. Эти бесправные люди думали, что смогут таким образом закрепиться в стране. Напрасно. Для их положения в законодательстве существует специальный термин — рабство.
И у них было две возможности, сказал Кумар: или продолжать работу и надеяться, что в конце концов им выдадут бумаги, или попытаться сбежать и найти способ добраться до Лондона, где они, возможно, смогли бы влиться в азиатскую общину и жить, работая без документов.
Теперь Эмили поняла, что в этом бандитском бизнесе замешаны и весь клан Маликов, и Хайтам Кураши. Движущей силой была жадность. Кураши догадался о схеме работы этого механизма ночью в отеле «Замок». Он захотел участвовать в деле, рассматривая это как часть приданого Салах. Ему отказали. Несомненно, он использовал Кумара для того, чтобы шантажировать семью, требуя выделить ему кусок жирного финансового пирога и угрожая в противном случае передать информацию о том, что происходит с Кумаром, полиции или газетам. Это был хитроумный ход. Он сделал ставку на то, что страх разоблачения перевесит жадность, не учел, правда, что шантажистов часто убивают. Его требования относительно компенсации за его осведомленность были разумными: ведь он должен был вскоре войти в семью и заслуживал право иметь ту же долю, что получали все. В особенности Муханнад.
А кстати, о Муханнаде… Очень скоро ему придется распрощаться со своей шикарной машиной, «Ролексом», мокасинами из змеиной кожи, с причудливым перстнем с бриллиантом и золотыми цепочками. Там, куда ему предстоит отправиться, они ему не потребуются.
Это, безусловно, повлияет на положение Акрама Малика в общине. Разумеется, и все азиатское население тоже пострадает. Когда фабрику закроют по результатам расследования преступной деятельности этого семейства, они вынуждены будут заняться поисками работы. Но только легальные иммигранты.
Нет, она все-таки была права, что приказала провести обыск на горчичной фабрике. Правда, искать нужно было не контрабанду, а нелегалов.
Чтобы справиться с расследованием, необходимо будет подключить Интерпол для выявления международных связей иммиграционной схемы, проинформировать иммиграционную службу, совместно с которой предстоит заниматься депортацией людей, ввезенных в страну Муханнадом. Некоторые из них должны будут дать показания против него и его семейства на предстоящем процессе. Может, в обмен на легализацию? — предположила она. Что ж, возможно.
