Частное лицо - Валерий Николаевич Михайлов
– Кого? – вопрошал хор, пока она стучала зубами.
– Это был демон. Он был настолько страшен, что я боялась смотреть. Он стоял у ног кровати, а я…
Она заплакала.
Испугавшись демона, она закрыла глаза и принялась читать «Отче наш», не забывая креститься и осенять крестом демона. Но его это только рассмешило.
– Ну, ты даешь! – сказал он, давясь от смеха. – Я, конечно, страдаю аллергией на всякого рода идиотизм, но не на столько, чтобы испугаться этого.
– Когда я поняла, что молитвы его не берут…
Она потеряла над собой контроль и закричала. Крик оказался более действенным орудием экзорцизма. Демон исчез, а буквально в следующее мгновение в её комнату вбежал отец. Она была в шоковом состоянии, и он не нашёл ничего лучше, как притащить её в гостиную, куда следом припёрся и весь остальной состав нашей сборной. Не было только прислуги, потому что они здесь не ночевали.
Невидимый дирижёр взмахнул палочкой, и хор грянул новую песнь о том, что надо было Кате просить защиты у Айвасса, а не у «этого еврейского божка». Ещё немного, и они доконали бы её совсем, если бы кто-то (к сожалению, я не уловил, кто) не вспомнил:
– А где Анна Степановна? Кто-нибудь видел её? – спросил он.
И все сразу заголосили, как же это они в суматохе совсем позабыли об Анне Степановне, словно до этого момента только и делали, что ежеминутно вспоминали о ней.
– Подождите, а вдруг с ней что-то случилось? – первым высказал опасение Свидригайлов.
Эти слова стали своего рода выстрелом из стартового пистолета, и все дружно, кроме Кати и её отца, бросились в её спальню. Самой резвой из нас оказалась Алла. Её крик подтвердил наши опасения. Когда мы следом за ней ворвались в комнату, она выглядела, как Катя перед коктейлем.
– Она… она…
– Умерла, – произнёс это слово Сергей.
– Мертва, – прошептала Алла.
– Ты уверена? – испуганно спросил Свидригайлов.
– Хотите – проверьте.
– Уж лучше я поверю тебе на слово.
Наверно, надо осмотреть тело, подумал я, но тут же отогнал от себя эту мысль. Я не врач и не мент, а, учитывая обстоятельства, в комнате покойной лучше было не следить.
– Пойдемте, пойдемте отсюда, – попросил я, – не будем осложнять работу экспертам, а заодно и себе жизнь. Все попятились к двери.
– Кто-нибудь собирается что-нибудь делать? – истошно завопила Вера Павловна, когда мы были уже в коридоре. Похоже, истерия перекинулась и на неё. – Почему вы ничего не делаете? – этот вопрос был уже задан конкретно мне.
– Нечего мной командовать! – рявкнул я на неё во все горло, не зная, как поступать в таких ситуациях. – Дайте ей кто-нибудь валерианки.
– Наверно, надо вызвать милицию или скорую… – как-то неуверенно предложил Моисей Маркович.
– Ну что же вы все стоите, – поддержала его Алла.
Сергей бросился к телефону. Похоже, он один из всех нас был способен поступать правильно в сложившейся ситуации.
– Сергей, постойте, – остановил его я, – сначала лучше позвонить Клименку. Как бы он ни был вам отвратителен, но лучше него в этой ситуации не разберётся никто.
– Ну так звоните. Чего же вы… – набросилась на меня Алла.
– Так я и звоню, – ответил я, доставая из кармана мобильник.
– Чего тебе, Ватсон? – услышал я сонный голос Клименка после бесконечной череды звонков.
– У нас неприятности.
– Это я уже и так понял. К делу.
– У нас труп, а по дому гуляет демон.
– Ватсон, ты чего охренел?
– Умерла Анна Степановна, а у Кати шок, к ней приходил демон.
– Какой ещё на хрен демон?
– Я что, специалист по демонологии? Откуда я знаю.
– Подожди. Ты сказал, у вас кто-то умер?
– Анна Степановна Былых.
– Теперь уже точно былых…
– Ты лучше скажи, что нам делать?
– Набирай ноль, а потом двойку. Знаешь, как они выглядят?
– Слушай, может хватит!
– Хотя нет… Лучше всё-таки скорую. Вы же не специалисты, решать умерла она или нет. Все верно. Вызывайте волшебников страны ноль три.
– Может, лучше ты сам им позвонишь?
– Тебе что, трудно набрать две цифры? Так попроси Дворецкого.
– Послушай, кто из нас мент?
– При чем здесь это?
– А притом, что если ты позвонишь и сообщишь, что к чему…
– Ты прав. Извини. Я сразу не догадался.
– Так что нам делать?
– Ждите. Я сам разберусь. И ни слова о демонах. Это я серьезно. Скажи всем.
– Хорошо.
Пока я занимался телефонными переговорами, к нам присоединились Катя с отцом.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Анну Степановну убили, – почему-то решила Вера Павловна.
Для Кати это было уже слишком.
– Папа, мне страшно! Поедем домой, папулечка! – заголосила она сквозь слёзы.
– Сейчас, милая, сейчас, только оденемся и возьмём ключи.
И тут с катушек слетел Свидригайлов.
Выхватив непонятно как оказавшийся у него пистолет, он завопил:
– Никто никуда не уедет! Всем оставаться на своих местах! Не подходить!
– Да что вы себе позволяете, – попытался урезонить его Эдвард Львович, но тот и слушать не стал.
– Пристрелю любого, кто попытается…
Что должен попытаться сделать кандидат на тот свет, он, видимо, не придумал.
– Вы что же, не понимаете, – быстро-быстро заговорил он, сверкая безумными глазами, – что единственный шанс для нас выжить – это держаться вместе? Или вы забыли, что только магический круг да помощь Айвасса способны защитить нас от Сета и его воинства? Или вы забыли, что стоит нам разорвать круг, как всем нам конец? И мне, и вам, и вам…
Повторяя «и вам», он по очереди тыкал стволом в сторону каждого из нас.
– Или хочешь, чтобы с твоей дочки сняли шкуру живьем? – провизжал он, брызгая слюной, после того, как закончил считалку.
– Мне страшно, – чуть слышно произнесла Катя. – Папа, папулечка…
– Да остановите же его, – не выдержала Вера Павловна.
– А вы что стоите! Это ваша работа останавливать таких, как он, – набросился на меня Генрих Нифонтович.
– И не думайте об этом, – предупредил Свидригайлов, беря меня на мушку.
– А я и не думаю. Я что, похож на того парня, который полезет грудью на ствол, чтобы потом какие-то умники придумывали шутки про гололед? Да мне это на хрен не надо!
– А где ваш пистолет? – спросил меня вдруг Сергей.
– Мой пистолет? – переспросил я.
– Ваш пистолет.
– Мой пистолет? – снова спросил я, чувствуя себя конченым идиотом.
– Ваш пистолет.
– Ах, мой пистолет… У меня его нет, – признался я.
– Почему?
– Потому что у меня его нет.
– Да это потому, что он даже не мент. Вы что, не слышали, как он себя сдал, говоря
