Священная книга атлантов - Наталья Николаевна Александрова
Надежда в институте изучала среди прочих дисциплин теорию вероятности и знала, что вероятность дословного совпадения такой длинной фразы стремится к нулю. Значит, этот черный человек приехал на другой конец города, чтобы подкараулить ее, Надежду, и произнести эту странную фразу. Но возникает вопрос – зачем?
Насколько Лебедева помнила, она ни у кого ничего не брала, у нее вообще не было чужих вещей, если, конечно, не считать дурацкий прибор с длинным непонятным названием, который она взяла у матери и сейчас несет ее подруге. Но невозможно предположить, чтобы этому черному человеку понадобился дурацкий тоноксинометр. Кроме того, зачем пугать Надежду и угрожать ей, когда она и так собирается отдать этот прибор законной хозяйке?
– Ты о чем задумалась? – внедрилась в поток ее мыслей женщина с баклажанами.
– Да так, ни о чем.
– Тоже симптом нехороший, когда задумываешься! Пойдем уже отсюда, пока Колька с дружками не вернулся. Тебе ведь Борисоглебский проезд нужен?
– Точно.
– Ну, так пошли, мне тоже туда.
Женщины, поудобнее перехватив свои тяжелые сумки, захлюпали по раскисшей тропинке и вскоре вышли к двум домам из щербатого красного кирпича.
– Тебе какой дом нужен – третий или пятый?
– Пятый.
– И я в пятый иду.
Они дружно направились к левому дому.
– А что, кроме третьего и пятого никаких домов нет? – поинтересовалась любопытная Надежда.
– Нету. Только эти два.
– Почему же тогда они третий и пятый, а не первый и второй?
– Потому что раньше здесь еще дома были, но их признали аварийными и снесли. А эти два остались.
Женщины подошли к подъезду.
– А квартира тебе какая нужна? – осведомилась спутница Надежды.
– Четвертая.
– Так это ты, значит, к Людмиле Петровне идешь?
– Точно.
– Что ж ты раньше не сказала!
– Так вы не спрашивали.
– Людмила Петровна – это такая женщина! Я ведь у нее когда-то в школе училась. Ты, наверное, тоже ученица бывшая? К ней многие ученики ходят.
– Нет, я не ученица. Она с моей мамой дружит.
– А-а, ну ясно. Передавай ей привет. От Вали Тёлкиной, она меня под этой фамилией помнит.
На этом женщины расстались.
Надежда подошла к двери четвертой квартиры, позвонила.
За дверью раздались шаркающие шаги и неожиданно молодой, звонкий голос:
– Иду-у, иду-у!
Дверь открылась. На пороге стояла маленькая старушка с подкрашенными в голубой цвет волосами, в серой кофте ручной вязки. На шее у нее болтались две пары очков на цепочках.
Надежда смотрела на нее и осознавала, что она никогда в жизни не видела эту старушку. С другой стороны, мать утверждала, что они ездили к ней в гости. Когда? Очень давно, но если мать говорит, что это было, значит, так оно и есть. Память у нее прекрасная, всё помнит. Это что же получается? Что у нее, Надежды, проблемы с памятью и ей действительно нужно обратиться к врачу, как советовала эта самая Валя Тёлкина?
Надежда расстроилась, но тут же взяла себя в руки, не следует распускаться перед незнакомым человеком.
– Здравствуйте, Людмила Петровна! – начала она. – Я…
– Постой, не говори, я сама узнаю!
Старушка надела на нос одни очки и внимательно взглянула на Надежду. Слегка нахмурив лоб, она проговорила: – По-моему, выпуск восьмидесятого года… Правильно?
– Нет, Людмила Петровна, я…
– Нет? – Старушка заметно расстроилась. – Неужели я ошиблась? Но я же помню твое лицо! Прямо перед глазами стоит! Тогда восемьдесят второй год?
– Нет, Людмила Петровна, я Надя…
– Надя Кошечкина! – расцвела старая учительница. – Восемьдесят третий год! Как же я сразу не вспомнила!
– Нет, Людмила Петровна, я у вас не училась! Я Надя, дочка Татьяны Васильевны, подруги вашей!
– Ох, Надюша, извини, конечно же, это ты! Как же я тебя сразу не узнала? А я уже переполошилась, думала, не могу ученицу свою вспомнить! Слава богу, еще нет склероза! А ты вообще зачем приехала? То есть я рада, конечно, но всё же…
– Людмила Петровна, а разве вам мама не звонила? Не сказала, что я приеду?
– Ох… Сейчас я проверю…
Людмила Петровна подошла к стене, надела другие очки и стала внимательно разглядывать обои. Надежда проследила за ее взглядом и увидела, что светлые обои исписаны памятными записями.
Людмила Петровна читала их одну за другой:
– Алексей, сантехник… Телефон такой-то… Заплатить за электричество до пятнадцатого числа… Сходить на почту… Купить туалетную бумагу и жидкое мыло… Сдать книги в районную библиотеку… Ага, вот, точно, написано: звонила Танька, говорила, что приедет ее дочка…
Надежда усмехнулась: непривычно было, что ее мать кто-то называет Танькой.
– И правда, звонила, – смущенно призналась Людмила Петровна. – Да я как-то запамятовала. – Тут она спохватилась: – А что же я тебя в дверях держу? Нехорошо это. Пойдем в комнату, чай пить. А ты сумку-то свою оставь, что ты такое тяжелое притащила?
– Так это же я вам привезла! Мама просила.
– Привезла? – с интересом переспросила Людмила Петровна. – Яблоки, что ли? На повидло или так есть? У мамы твоей яблоки очень хорошие, особенно осенние полосатые!
– Нет-нет, это прибор медицинский, который вы маме давали. Тоноксинометр.
– Прибор? – В глазах старушки мелькнул испуг. – Куда же я его дену? Я в тот шкаф, где он стоял, уже банки поставила с яблочным повидлом. Честно говоря, так обрадовалась, что от него избавилась – и вот опять двадцать пять… Что же мне с ним делать?
Надежда поскорее отвернулась, чтобы хозяйка квартиры не видела ее лица. Ну это надо же, тащилась черт-те куда, через весь город, волокла на себе это чудище, которое никому не нужно (она и так знала!). Мало того, что столько времени потратила, так еще и напугали до полусмерти, и сумку едва не отняли, но тут героиня Валя Тёлкина помогла, спасибо ей огромное. А старухам этим просто делать нечего!
Надежда подавила в себе яростное желание сейчас же позвонить матери и высказать ей всё, что она думает.
– Заходи, Надюша! – суетилась Людмила Петровна. – Чай будем пить, с повидлом…
Яблочное повидло оказалось и правда выше всяческих похвал, Людмила Петровна любезно продиктовала Надежде рецепт, еще немного поговорили о жизни, после чего настало время подумать о возвращении домой.
Надежда представила, как будет возвращаться – сперва пешком по скользкой грязи до трамвайной остановки, мимо того злополучного места, где ее встретил черный человек с непонятными угрозами, и пытался отобрать сумку гнусный мужичонка; потом чуть ли не целый час тащиться на трамвае через унылые заболоченные пустыри; потом еще на метро через весь город… Она взглянула в окно – уже начало темнеть, по небу тяжело ползли свинцовые тучи. Ко всему прочему ей
