Задача трех комнат - Циньвэнь Сунь
– Хитрецы, задумали что-то, – заметив их, пробормотал Лу Чжэнань.
– Булочка, я давно хотела узнать: что это такое? – спросила Чжун Кэ, указывая на домики вдалеке.
– А, это «парящие дома».
– «Парящие дома»? Что?
– Домики для отдыха. Их построили, когда парк Хусинь только открылся, – серьезно ответил Лу Чжэнань. – Смотри: все дома висят на стальном каркасе, установленном на берегу, а стальные тросы соединяют крышу с верхней частью каркаса, удерживая дома в воздухе. Разве не круто? Каждый домик подвешен, а полы сделаны из прозрачного закаленного стекла, так что если посмотреть вниз, то можно увидеть поверхность озера, как будто ты паришь над водой. В то время это были очень модные домики с видом на озеро, к тому же тут чистый воздух. Тогда вдоль берега построили целый ряд таких «парящих домов». Позже, когда парк закрылся, многие из них снесли, и теперь осталось только три для частного пользования. Нет, ты посмотри, этот неженка превратил один из домов в свою комнату для развлечений! – Лу Чжэнань снова разозлился. – Смеет называть меня бездельником, а сам развлекается с девчонками? Бесстыдник!
– Пойдем, ты же обещал мне что-то показать, помнишь? – Чжун Кэ начала мерзнуть, поэтому поторопила Лу Чжэнаня.
Вернувшись в особняк, они прошли по коридору напротив гостиной, и Лу Чжэнань привел Чжун Кэ прямо в его комнату. Она располагалась в восточном крыле первого этажа и выходила на западную частью озера. Если смотреть на дом сверху, то видно, что в восточном крыле первого этажа особняка имеется выступ, вдающийся в озеро, – там и находилась спальня Лу Чжэнаня. Комната парня была своеобразным «номером с видом на озеро» в доме Лу, с трех сторон окруженном водой. Стоило открыть окно, как взгляд упирался в озеро Новорожденной, а летом доносился сильный запах тины.
Лу Чжэнань достал ключ, который носил с собой, и открыл темно-желтую дверь. Обычно, когда парень выходил из комнаты, то по привычке запирал ее. Для него все, что находилось там, было настоящими сокровищами. Даже убирался в комнате Лу Чжэнань сам, практически никогда не пуская прислугу внутрь.
За весь год, что Чжун Кэ прожила в этом доме, она впервые вошла в эту комнату. Ее внимание сразу привлек бледно-желтый ковер. Он покрывал весь пол, и прямо в центре находилось изображение откровенно одетой двухмерной красивой девушки. Комната была небольшой, но ее обстановка поражала – Чжун Кэ словно попала в аниме-магазин. Стеклянная витрина по правую сторону ломилась от моделей и фигурок на любой вкус: собранные конструкторы «Лего», статуэтки «Наездника в маске»[35], фигурки супергероев американских комиксов и модели Gundam. Рядом с витриной находился шестиярусный стеллаж, заполненный комиксами, книгами и DVD-дисками.
Прямо напротив двери стояли кровать и письменный стол. Кровать – самый яркий предмет в комнате, с рисунками аниме-персонажей на покрывале и простынях. У стены на кровати лежала большая длинная подушка с изображением двухмерной соблазнительной девушки. Вокруг же кровати висела широкая пестрая занавеска, которую можно было свободно раздвигать и задвигать по треку на потолке.
Большой рабочий стол стоял прямо напротив окна, за счет чего хорошо освещался, на нем – два монитора, меньший для работы, а другой, побольше, Лу Чжэнань использовал для просмотра фильмов и компьютерных игр. Для экономии места игровая приставка PS4 стояла на столе в вертикальном положении, а на стене у окна висели полки с лицензионными дисками для игр.
Чжун Кэ оглянулась – на обратной стороне двери висел огромный календарь с айдолами из группы «Поле Абсолютного Страха». На фотографиях симпатичные девушки были запечатлены во время своих танцев.
Чжун Кэ, несомненно, впечатлила обстановка комнаты Лу Чжэнаня: она видела фото комнат отаку[36] в Интернете, но в реальности с таким столкнулась впервые. Взглянув на дверцы четырех шкафов, расположенных на западной и северной стенах комнаты, девушка поняла, что увиденное – лишь верхушка айсберга и за дверцами наверняка скрывалось еще больше «сокровищ».
– Прости за небольшой беспорядок, милашка Чжун Кэ. – Лу Чжэнань передвинул кресло в центр комнаты и жестом предложил ей сесть, а сам развалился на кресле-мешке в углу. Его грузное тело погрузилось в кресло, которое, словно податливое тесто, тут же сплюснулось в лепешку.
– Разве ты не хотел мне что-то показать? – Чжун Кэ понятия не имела, что задумал парень.
– Милашка Чжун Кэ, ты когда-нибудь слышала о «проклятии младенца»? – лицо Лу Чжэнаня внезапно помрачнело.
– А? Что еще за проклятие?
– «Проклятие младенца», – повторил Лу Чжэнань.
5В одной деревне с незапамятных времен существовал «запрет на рождение девочек», который все жители считали незыблемым правилом, предписанным самими небесами. Женщин в деревне становилось все меньше, и тогда мужчины стали жениться на жительницах соседних деревень, по-прежнему соблюдая это правило.
Когда женщина в деревне рожала, повивальная бабка стояла у постели, поджидая младенца: если это был мальчик, она заворачивала его в красные пеленки и передавала отцу за дверью; если же девочка – заворачивала новорожденную в белые пеленки и уносила прочь, будто мать никогда и не вынашивала ее.
Неподалеку от деревни, среди густых зарослей, лежал серый каменный курган высотой около шести метров, сужающийся кверху. Ступени, сложенные из неровных камней разного размера, вели на его вершину, где в центре была дыра квадратной формы. В полночь, подобно зловещей мелодии, оттуда доносился прерывистый детский плач.
Тот курган прозвали Курганом Плача. Повитуха, забрав ребенка у матери, взбиралась на вершину и бросала новорожденную прямо в яму, оставляя малышку на произвол судьбы. С течением времени курган наполнился детскими костями, а округу окутал зловонный запах. Никто не мог сосчитать, сколько младенцев погибло там.
Однажды одна из жительниц деревни проснулась, а спавшая рядом с ней новорожденная малышка пропала. Когда женщина спросила об этом мужа, тот не проронил ни слова. Мать безудержно плакала, как вдруг, словно одержимая, выбежала из дома и помчалась в сторону Кургана Плача. Для недавно родившей и потерявшей много сил женщины это было практически невозможно.
Она с трудом взобралась на вершину кургана и заглянула в яму – ее малышка плакала, лежа на груде гниющих трупов. Появившееся на свет менее суток назад существо пронзительно кричало, вопило и взывало к матери. Измученная роженица из последних сил потянула тонкие руки к ребенку: женщина попыталась поднять свою дочь, но не могла до нее дотянуться. Как бы она ни старалась, дрожащие кончики ее пальцев лишь слегка касались теплой щеки младенца – и тогда женщина впала в отчаяние. Она безутешно рыдала, пока не выплакала все слезы и наконец не потеряла сознание.
Женщина очнулась в соломенной хижине – хижине местного черного колдуна. Он знал смертельные заклинания, но решил спасти ей жизнь. Истощенная мать мертвой хваткой вцепилась в руку колдуна и умоляла его отомстить за малышку, взамен предлагая собственную жизнь, – таково было ее последнее желание. Прежде чем скончаться, она уставилась широко распахнутыми глазами на бледную маску на лице колдуна. Он кивнул, и женщина тотчас закрыла глаза.
Вечером колдун пробрался в деревню и тайно положил всем жителям под подушки по гробовому гвоздю. Те гвозди он вытащил из детских гробов на кладбище, а затем наложил на них проклятие. С наступлением ночи произошло нечто ужасное: из темной ямы Кургана Плача один за другим начали выползать сотни младенцев. Из их полусгнивших тел торчали кости, а у некоторых отсутствовали глаза и уши. Младенцы выползали группами, как крысы во время чумы из стогов сена в полях и из рек… Издавая оглушительные вопли, они ползли в сторону деревни. Пронзительные крики разносились в холодном воздухе… Той ночью деревня превратилась в ад на земле.
