Лабиринт отражений - Анна Николаевна Ольховская
Димитрис со снисходительной улыбкой наблюдал за потенциальной невестой, беседующей сейчас с его матерью. Как же забавно она смущается, встретившись с ним взглядом! Давно Димитрис не общался со скромницами, его Барби такими были, наверное… никогда.
А здесь просто уникум какой-то. Ни грамма макияжа, что подчеркивает идеально ровную чистую кожу. Блестящие здоровые волосы свободно рассыпаны по плечам, и их ржавый оттенок впечатления не особо портит. Да еще и очаровательная ямочка на щеке подмигивает, когда девчонка улыбается.
Да, некрасива, но очаровательна своей естественностью. И наряд очень милый — симпатичное летнее платье с кружевами и оборками, довольно длинное, до щиколоток. Ступни изящной формы, ухоженные, в удобных, но при этом красивых босоножках на невысоком каблучке. Маникюр и педикюр свежие, никаких нарощенных ногтей-когтей, лак неброский.
Что ж, надо отдать должное Ифанидису, дочь он вырастил достойную. И то, что Дора осталась такой, какая есть, не легла по скальпель пластического хирурга — хотя с деньгами отца могла себе это позволить — вызывает уважение. Девочка осознает, что нельзя жить в обмане, он все равно рано или поздно откроется.
И довольно умненькая, в бизнесе разбирается, отцу толково помогает — выяснили во время застольной беседы.
В общем, вполне нормальный вариант для женитьбы, семья будет крепкой, тыл — надежным. Некрасивая умничка станет боготворить красивого и успешного мужа. И к возможным шалостям мужа такая жена будет относиться спокойно. Совсем без шалостей? Нет, с милой, но скучной женой это не вариант.
Димитрис встал и направился к сидящим на диване дамам. Атанасия с улыбкой повернулась к сыну.
— Ты знал, что вы с Дорой в одной школе учились?
— Правда? Не помню, не встречал вроде.
— Ну откуда вам помнить, — смешная девчонка не смела взглянуть на Димитриса прямо. — Вы ведь были звездой школы, в вас первые красавицы были влюблены, вы только с ними и общались. А я уж точно ни к первым, ни к каким красавицам не относилась никогда, да и младше вас на пять лет.
— А ты? — Димитрис присел перед девушкой на корточки, пытаясь поймать ее взгляд.
— Что я? — Взгляд Доры заполошной мышкой метался в поисках убежища, кожа лица медленно розовела.
— Ты была влюблена в меня в школе?
— Димми, не смущай нашу гостью! — нарочито возмутилась Атанасия, с улыбкой наблюдая за парой. — Кто же подобные вещи спрашивает вот так, в лоб?
— Я… — розовый цвет сменился пунцовым, глаза заблестели от навернувшихся слез смущения. — Мне надо выйти!
Дора порывисто вскочила с дивана и, наклонив голову, быстро вышла, почти выбежала из гостиной. Николас прервал разговор с Костасом, удивленно посмотрел вслед дочери:
— Что случилось?
— Димитрис случился, — Атанасия старательно пыталась казаться сердитой, но не получалось, настроение у женщины было прекрасным.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Костас.
— Наш сын разучился общаться с приличными воспитанными девушками, задает неуместные вопросы.
— Ну почему же неуместные, очень даже уместные, — Димитрис вернулся к столу, налил в бокал вина, отсалютовал Николасу. — За Дору!
И под одобрительными взглядами старшего поколения выпил бокал до дна.
* * *«Это не свадьба года, это неожиданность года!»
«Неужели дела у Кралидисов настолько плохи?!»
«Красавец и чудовище, сказка на новый лад!»
«Шантаж? Угрозы? Болезнь? В чем причина мезальянса?»
Дора с победной ухмылкой столкнула со стола кипу газет, буквально изоравшихся заголовками, посвященными свадьбе Димитриса Кралидиса и Доры Ифанидис. Этому событию были посвящены целые развороты, пестревшие фотографиями жениха и невесты. Причем выбирались самые лучшие для Димитриса и самые отвратные — Доры, чтобы диссонанс был ярче, интрига закручивалась сильнее, желание обывателей разобраться в истинных причинах — острее.
А причина была одна, самая главная. Желание Доры Ифанидис. Все и всегда в этой жизни происходит так, как она захочет. Так было, есть и будет, любой ценой.
Десять лет назад она впервые увидела Димитриса Кралидиса, он не так давно перевелся в их школу. И практически сразу стал звездой школы: самый красивый, самый умный, самый спортивный, общительный, честный, не способный на подлость и пакость — ну как не влюбиться в такого принца!
Все девчонки и влюбились. И не только девчонки, но те, которые не девчонки, сразу поняли, что им ничего не светит — после того, как самый настойчивый две недели ходил с синяком под глазом.
А Дора не влюбилась, все эти розовые сопли-слюни для романтичных дурочек, так всегда говорил отец, и Дора соглашалась. К двенадцати годам она уже знала о теневой стороне бизнеса Николаса Ифанидиса, и была уверена, что любви нет и быть не может, все покупается и продается. Не можешь купить — забери силой, обмани, подставь, да хоть убей, но получи свое.
А свое должно быть самым лучшим, доставлять удовольствие и вызывать зависть у окружающих. Димитрис Кралидис — звезда школы? Принц из сказки для дурищ? Значит, он ее достоин. И его судьба стать мужем Доры Ифанидис.
О чем она тогда и сообщила одноклассницам — подружек, как таковых, у Доры никогда не было. А эти курицы высмеяли ее, и после еще долго хихикали и подкалывали. Дора никак не реагировала, и девчонкам быстро надело, тема была закрыта.
Как они думали.
Они просто не знали — если Дора Ифанидис приняла решение, она добьется своего любой ценой. И неважно, сколько времени это займет. И что придется для этого предпринять, и ей самой, и отцу.
Да, отец Доры был на ее стороне, действуя по принципу: не можешь изменить ситуацию — измени свое отношение к ней. Убедившись, что дочь в отношении Кралидиса-младшего настроена серьезно, и, повзрослев, продолжает твердить, что замуж выйдет только за него, Николас задумался о перспективах такого брака и понял, что каприз наследницы оказался весьма в тему. Ведь на круизных лайнерах Кралидисов можно будет перевозить контрабанду: наркотики, оружие, да и живой товар тоже.
Очень кстати оказался загул Димитриса, окажись он послушным мальчиком, заполучить столь желанную добычу вряд ли удалось бы так просто — всего лишь подбросив
