Шантажистка - Пирсон Кит А.
— Хорошо, — вздыхаю я. — Только если ненадолго. В час у меня встреча.
— Благодарю, сэр. Следуйте за нами.
Я прошу Дебби предупредить Розу о моей отлучке и вместе с детективами прохожу на автостоянку для посетителей, где меня усаживают на заднее сиденье синего седана.
Отсюда до полицейского участка на Чаринг-Кросс от силы километра три, но из-за пробок мы добираемся целых двадцать минут. Мне так и не удается ничего выжать из полицейских, они вообще не произносят ни слова, так что всю дорогу я ломаю голову над тем, в чем же заключается мой неумышленный проступок.
Детективы проводят меня через несколько дверей с повышенной степенью защиты, и когда мы оказываемся в святая святых участка, меня усаживают в кабинете для допросов. Констебль Перри осведомляется, не желаю ли я чаю, а его старший коллега куда-то уходит. Поскольку я так и не успел утолить жажду в Вестминстерском дворце, принимаю предложение молодого полицейского, и он тоже исчезает. Минут через пять оба возвращаются в кабинет и располагаются напротив меня.
— Итак, — начинает сержант Баркер. — Это неофициальная беседа, и вы не под арестом.
— Мне нужен адвокат?
— Не мне судить, сэр. У вас есть на него право.
— Что ж, объясните тогда, почему я здесь.
Сержант кивает младшему коллеге, тот открывает папку и просматривает ее содержимое. Я тем временем делаю глоток чая — как и следовало ожидать, отвратного, из автомата.
— Хорошо. Можете сообщить нам, где находились вчера вечером?
— Посещал мероприятие в гостинице «Монтгомери».
— Сколько вы там пробыли?
— Первоначально около часа.
— А потом?
От направления разговора мне становится несколько не по себе.
— Потом я отправился выпить с одним из делегатов.
Следует короткая пауза, после нее новый вопрос:
— И затем вы с этим делегатом вернулись в гостиницу?
— Да. Она пригласила меня в свой номер на ужин.
— Вы приняли приглашение?
— Да.
— Значит, вы признаете, что находились в номере гостиницы «Монтгомери»?
Это уже слишком, и я огрызаюсь:
— Именно это я и сказал! Слушайте, да в чем дело?
— На вас подано заявление, — вмешивается сержант.
— Заявление? О чем? И кем?
— О краже, — сообщает Перри.
— О краже?
— В заявлении утверждается, что вы украли деньги из сумочки в номере 904.
— Что? — фыркаю я. — Это Габби подала заявление? Не верю!
Сержант надувает щеки и откидывается на спинку стула.
— Послушайте, мистер Хаксли, по долгу службы мы обязаны рассмотреть поданное заявление. Я только хочу выяснить, брали вы деньги или нет.
— Разумеется, нет! — взвиваюсь я. — С какой стати?
Детективы переглядываются, и Перри закрывает папку.
— Хорошо. Это всё, — говорит он как ни в чем не бывало. — Благодарим за содействие.
— Что значит «это всё»?! Вы притащили меня в участок, обвинили в воровстве, а теперь «всё»?
— Вас ни в чем не обвиняли, — возражает Баркер. — Мы приняли заявление, и вы отрицаете свою причастность. А поскольку мы располагаем лишь показаниями сторон, при отсутствии каких-либо улик больше ничего поделать не можем.
— Прошу прощения. Просто для меня это полный бред. Почему она вообще подала заявление?
— Да кто ж знает. Может, потеряла деньги и решила, что их взяли вы. Так или иначе, доказательств нет, поэтому мы вас и не арестовали. Поймите, мы обязаны рассматривать все заявления, какими бы сомнительными они ни казались.
Я осознаю, что мои эмоции направлены не по адресу.
— Да, разумеется. А не могли бы вы назвать мне имя женщины, подавшей заявление?
— Вы ведь знаете, что мы не имеем права разглашать личные данные.
Знаю, конечно, но из-за охватившего меня раздражения плохо соображаю.
— Вас отвезти обратно? — предлагает Перри.
— Нет, спасибо. Мне не помешает проветрить мозги.
Следуют дежурные извинения, и молодой детектив сопровождает меня к выходу.
— Меня еще могут потревожить по этому делу? — интересуюсь я, пока он ведет меня по коридорам.
— Крайне сомнительно. Разве что появятся фактические доказательства.
— Я ничего не крал, так что, полагаю, на этом действительно все.
Мы достигаем главного входа и обмениваемся рукопожатием на прощание.
Из участка я выхожу еще более озадаченным, чем пришел.
9
Перехожу Стрэнд и закоулками добираюсь до северного берега Темзы. Останавливаюсь на минутку, чтобы полюбоваться панорамой Лондона и собраться с мыслями, обильно приправленными гневом и разочарованием.
Больше всего, разумеется, я негодую на попытку Габби опорочить мое доброе имя. Да как она вообще смеет клеветать на меня, ведь это именно она тайком улизнула посреди ночи!
И, конечно, я разочарован. Никогда не понимал, как некоторые способны участвовать в столь интимном акте и относиться к нему как к какому-то пустяку. Впрочем, сам-то я наслаждался этим самым актом с практически незнакомой женщиной, не задумываясь о последствиях. Вот и стал жертвой собственной похотливой самонадеянности.
Так что, если уж и разочаровываться, то не только в Габби, но и в себе самом. Разница лишь в том, что она-то ушла, а вот от самого себя никуда не денешься. Нужно попытаться выбросить из головы эту пошлую интрижку и жить дальше. Как-никак, порой лучше оставаться с безответными вопросами, нежели с горькими ответами. Я отправляю Розе сообщение, что возвращаюсь, и, подгоняемый бодрящим осенним ветром, иду в сторону Вестминстера.
В офисе я появляюсь в обеденное время, и Розы на месте нет. Мне же сейчас кусок в горло не лезет, так что довольствуюсь чашкой чая и запоздалым аспирином. Затем проверяю электронную почту и до возвращения секретарши осиливаю ответы на полдесятка сообщений.
Не снимая своего сшитого на заказ серого пальто, она устремляется к моему столу.
— Уильям, все в порядке? — выпаливает она, искренне обеспокоенная. — Дебби сказала, вас увезли в полицейский участок.
— Просто недоразумение, все уже улажено.
— Вот и хорошо. Вы обедали?
— Нет.
Она открывает сумочку, достает оттуда бумажный пакет и протягивает мне.
— Куриный салат с дижонской горчицей.
Моего подавляемого раздражения как не бывало.
— Откуда вы знаете?
— От Джейка в бутербродной. Он сказал, вы всегда заказываете одно и то же.
— Ну конечно, — смеюсь я. — Спасибо, Роза.
— Да пустяки, — с напускной скромностью отвечает женщина. — Ладно, мне пора заниматься делами.
Она снимает пальто и немедленно погружается в свою секретарскую рутину.
Хоть у меня совершенно нет аппетита, не хочу показаться неблагодарным и съедаю сандвич прямо за столом. И каждый его кусок ощущается все горше, каждый подпорчен чувством вины. Интересно, была бы Роза столь мила и заботлива, знай она о моем постыдном поведении прошлой ночью? Звучит нелепо, но я как будто ей изменил.
И чем я только думал?
Уж лучше несбыточная мечта о Розе, чем кошмар — Габби.
— Организаторы вчерашнего мероприятия прислали список делегатов? — спрашиваю я у секретарши.
— Пока нет. Мне их поторопить?
— Нет. Напишите им, что список больше не нужен.
Вот и все, тема закрыта. Добро пожаловать обратно в реальность. Обратно в мою блаженно унылую жизнь.
Далее мой рабочий день заполняют две продолжительные встречи, по завершении которых мы с Розой прореживаем список телефонных звонков. Когда она уходит, в нем остается лишь один пункт.
Я выключаю компьютер и просматриваю расписание на завтра: несколько встреч и дебаты по иммиграционному вопросу, которые, с учетом текущих осложнений из-за Брексита, просто обязаны собрать аншлаг. Решением провести референдум моя партия открыла ящик Пандоры, и, насколько мне известно, теперь многие мои коллеги сожалеют, что вовремя не захлопнули крышку и не запихали этот ящик поглубже в чулан. Соединенное Королевство нынче какое угодно, только не соединенное.
