Почти мертвы - Сьюзен Уолтер
Глава 8
Я собрал бумаги и сунул их в портфель. Все точки над «i» были расставлены, но в конечном итоге это не имело никакого значения. Наш контракт был лишь пластырем на глубокой ране, за которой нужно тщательно и бесконечно ухаживать. Срок давности по делам о ДТП с летальным исходом в Калифорнии составлял всего шесть лет, но, если б преступление было раскрыто, возникли бы проблемы гораздо серьезнее. Да, это было преступление, я обязан назвать его так. Не само столкновение – это был несчастный случай, – а побег с места происшествия. Под этим скрывалось нечто большее, чем жизнь Джека, это могло затронуть жизнь очень многих людей. Я понимал, почему Джек пытался все скрыть. Но это не означало, что я с ними согласен.
Я позвонил Джеку и сказал, что сделка совершена. Он обрадовался, хотя и не вполне успокоился. Я напомнил ему, что теперь Холли и Саванна виновны в сокрытии преступления наравне с нами. Так или иначе, мы теперь все в одной лодке. Они подписали договор о неразглашении, и если теперь пойдут в полицию, то в буквальном смысле лишатся всего. В этом, естественно, и заключался смысл нашего договора.
В машине по дороге домой я думал о том, как случилось, что я, милый паренек из Нью-Гэмпшира, игравший в лакросс и с отличием окончивший Йель, стал решать чужие проблемы. Понять профессию личного адвоката мои бывшие одноклассники еще могли, но если б они узнали, чем я занимаюсь на самом деле, то пришли бы в ужас.
В свою защиту скажу, что, получив эту работу, я не вполне понимал, в чем она будет заключаться. Я не хотел работать на крупную фирму, каждый день подниматься на одном и том же лифте в офис на последнем этаже и состязаться с коллегами, кто отработает больше сраных часов. Быть помощником чопорного судьи, как некоторые мои однокурсники, мне тоже не хотелось. Я был молод и жаждал перемен. После долгих нью-гемпширских зим мне хотелось пожить в Калифорнии, отдохнуть от холода, оказаться в Ла-Ла-Ленде – хотя бы ненадолго, твердил я себе.
Когда не стало мамы, а брат с головой ушел в детей и Бога, мне и так уже казалось, что меня уносит куда-то течением, так пускай уносит в океан прекрасных людей под вечно голубым небом, решил я. Вначале я работал не только на Джека, время от времени у меня бывали и другие клиенты – руководители объединяющихся компаний, не поделившие что-то партнеры, пара богатых застройщиков, – но потребности Джека постепенно заняли все мое время. С тех пор у меня даже серьезных отношений не было, настолько он загрузил меня работой. Впрочем, чувствовать себя одиноким мне тоже было некогда. Джек и раньше был замешан в мелких скандалах – слухи об интрижке с личной помощницей, союз с коррумпированным политиком, сомнительная сделка с недвижимостью, – но этот случай, безусловно, был худшим. Моя работа заключалась в том, чтобы исправлять, а не судить – в мире и без меня судей хватает. Такой известный человек, как Джек, живет словно под микроскопом – каждый его шаг, каждое слово, даже одежда подвергаются тщательному изучению и критике. Я сочувствовал ему. Иначе не мог бы выполнять свою работу.
Фактически дела с Холли Кендрик были улажены. Мы подписали соглашение, и она взяла на себя обязательство молчать в обмен на богатство, о котором и мечтать не могла. Казалось бы, теперь все могли вздохнуть с облегчением. Но мы все равно ждали, затаив дыхание. Потому что в глубине души знали – это только начало.
Энди
Три месяца назад
– Он сказал, что очень сожалеет, – сообщила Лора, когда я наконец-то ей перезвонил. Мне не хотелось выйти из себя во время разговора с агентом, и поэтому я выждал денек, пока не улучшится настроение. – Он все еще хочет с тобой встретиться, – заверила она. – Может, это даже и к лучшему, теперь он вроде как у тебя в долгу.
Я сильно сомневался, что кто-то из голливудских шишек когда-либо будет чувствовать себя обязанным мне, но промолчал.
– Ладно. Хорошо.
Это все, на что меня хватило. Я гадал, с чего вдруг мне дали второй шанс. Может, с кем-то другим не сложилось?
– Почти все лето он будет на съемках, но мы запланировали встречу в начале сентября, сразу как он вернется, – сказала Лора, и я попытался сделать вид, что доволен.
– Отлично.
Отлично, что он назначил новую встречу. И совсем не отлично, что денег я не увижу еще три месяца. Мой брак уже трещит по швам. А долги по кредитке, и без того огромные, постоянно увеличиваются. Честно говоря, я не представлял, как мы протянем до конца лета. Я уже подумывал заняться кукольной мебелью и продавать ее прямо в гараже. Хотя наш брак вряд ли это выдержит.
Завершив звонок, я одновременно почувствовал облегчение (Он по-прежнему заинтересован!) и стыд, как наркоман, который судорожно ищет «последнюю» дозу. Я и был наркоманом, мой наркотик – работа. Я во что бы то ни стало хотел получить ее, даже в ущерб здоровью, семье и отношениям. У меня екало сердце каждый раз, когда приходила почта. Но как бы трудно ни было смотреть на эти конверты с красным штампом «просрочено», я не был готов жить как простой обыватель. Я хотел быть сценаристом.
Это желание въелось в мое нутро. Даже мои статьи напоминали фильмы. Я создавал сцену («Беда распространялась по офису, как едкий дым»), описывал людей как персонажей греческой трагедии («Победная улыбка мистера Х противоречила его недавним провалам»). Я никогда не осуждал персонажей своих статей, их поведение говорило само за себя: «нервная дрожь колена», «слишком громкий смех», «натянутая улыбка». Прочитав мою статью об информаторе «Викиликс» в выпуске «Санди таймс», Клуни сказал, что она похожа на сценарий фильма. А когда заплатил мне за адаптацию, я был уверен, что нашел свою судьбу. Я проработал над сценарием пять славных лет. Мне и в голову не приходило, что фильм не снимут. Или что моя карьера пойдет под откос.
Я посчитал эту досадную неудачу проверкой моей решимости. Я не мог все бросить. Я построил дом, перевез сюда жену с востока страны. Либби отказалась от всего – многообещающей карьеры, огромного круга друзей, традиций, к
