Анатолий Барбакару - Знал бы прикуп

Я помолчал. Версия Кота была правдоподобной, странно только, что она сразу взбрела ему в голову.

— Чего ты в окна заглядывать поперся? Только из-за «дипломата» и битого стекла?

— Если бы ты видел его, тоже бы догадался.

— Второго?

Котя кивнул.

— Откуда пожар? — спросил я. — Может, баба подпалила?

— Не знаю, — сказал Котя. — Когда смотрел в окно, ничего не горело. Потом уже рвануло; Пожарные сказали: газ.

Оборотень Шрагина вполне могла, вернувшись, открыть газ.

— Страх страхом, — сказал я, — а клиента ты дождался.

— При чем тут одно к другому? — удивился Котя.

— Можешь положить ружье на стол, — предложил я. — Тяжело же держать.

— Ничего. — Котя поочередно вытер руки о скатерть.

— Что дальше? С гостиницей?

— Когда я тебя первый раз увидел, чуть не обделался.

— Да? — удивился я. — А мне показалось, что таки да.

— Подумал, что ты с ними. Что пришел за бабками.

Я молчал. Взглядом предлагал рассказывать дальше.

— Потом баба нашла меня, — продолжил Котя.

— Как?

— Я позвонил лысому, сказал, что буду играть, но только с ним.

— Мало выкатал? — с издевкой спросил я.

— Если есть хороший клиент, почему не продолжить? — резонно заметил Котя. — Мы договорились, но на встречу пришла она. Я чуть опять не обделался. Думал, привела этого… Который ее тащил в машину. Но она пришла одна. Сразу догадалась, что я боюсь. Сначала требовала долю от первого выигрыша. Я сказал, что бабок уже нет, мол, закатал. Может, и не поверила. Но угомонилась. Сказала, что буду катать с тобой на бабки лысого. Что ты мне проиграешь. Но я останусь без доли. Все верну ей. Предупредила, что, если откажусь или дурану, сдаст меня…

Я не спросил: кому. Знал уже, кем можно было пронять Котю.

— Дальше ты и сам все видел, — мрачно подытожил рассказчик. — Тоже небось в замок смотрел?

— Думаешь, опять они? — спросил я после паузы.

— А кто же? Я как глянул… — Котю передернуло. Рассказ мог быть и правдой. Во всяком случае, объяснял поведение Коти. Но не объяснял поступков Шрагиной и убийц. Об этом еще стоило подумать. Сейчас для меня было важно другое.

— Ладно, — сказал я добродушно. — Легенда у тебя приличная, при случае перед ментами за тебя похлопочу. — И добавил таким тоном, как будто ружье было не в Котиных, а в моих руках: — А сейчас гони бабки.

Котя перехватил поудобней двустволку, уставился на меня бесстыжими глазами и сообщил:

— На бабки меня кинули.

ГЛАВА 17

Я ни на секунду не усомнился в том, что он лжет. Но спросил:

— Когда кинули?

— Когда я из гостиницы ехал. На такси.

— Как было дело?

— Подсел пассажир, начал что-то вешать. Потом попросил водилу заехать в переулок, якобы на минутку… В общем, почти один в один как работают наши вокзальные. Только без карт. «Ствол» достал и кинул.

— На все деньги? — участливо спросил я.

— А как же? Где ты видел, чтобы на часть кидали?

— И у тебя с собой были все шестьдесят тысяч?

— Ну да. Эта стерва предупредила, чтобы с «куклами» не игрался.

Я проникновенно поразглядывал его. Уверенно заметил:

— Врешь ведь.

— Да ты что? — обиделся Котя. — Когда было, чтобы я долю не отдавал?

Я встал, потянулся. Котя тут же подобрался. Стволы, как локатор, следовали за мной.

— Если ты без бабок, зачем ружье? — спросил я.

— Пусть будет. Так спокойней. Кто знает, с кем ты. Может, с этими мокрушниками. С бабой-то спутался.

— Стрелять не будешь, — как можно увереннее сказал я и шагнул к нему.

— Буду, — просто возразил Котя.

Именно то, что произнес он это негромко, зловеще, смутило меня. Этому придурку терять нечего. В загнанной ситуации любой способен на такое, чего и сам от себя не ждет.

Постояв чуток, я вернулся на табурет. Предложил:

— Может, партейку в деберц? Разыграем мою долю.

— Нашел поца. Ты же с Маэстро партнировал.

— А ты его учитель, — припомнил я. И поймал на слове: — Значит, бабки все-таки целы?

— Бабок нет. Но если б и были, не катал бы. То, что он не признается, я понимал. Одно из правил шулерства: даже будучи пойманным на трюке, не сознавайся ни при каких обстоятельствах. На крапленой колоде поймали — стой на том, что накрапили соперники. Если колода — твоя, значит, крапили по ходу игры. Если только распечатали, значит, в магазине подложены заготовки… Варианты упереться всегда найдутся.

Этому же много лет назад я учил юную аферистку, прибившуюся под мою опеку Когда она перебросила от одного раскручиваемого мужика другому небольшую гигиеническую неприятность и, уличенная вторым, прибежала ко мне за советом, я ей втемяшивал: «Все следует отрицать. Пусть милый сам подыщет подходящее для него объяснение курьезу Может, обвинит общественный транспорт, может, сауну, а если повезет, то и себя». И милому такое объяснение как гора с плеч (кто ж откажется снять ее с себя), и аферистке — дивиденды.

Так, кстати, и вышло. Дорого мужик заплатил за то, чтобы вернуть расположение наградившей его особы.

Сейчас я не сомневался: Котя не сдастся. Если уже заявил, что денег нет, будет стоять на своем до последнего. Даже если управлюсь с ружьишком, где их искать? Перерыть все в доме? Но это будет натуральным грабежом. Да еще Ленчик, того и гляди, явится. Явно не мой свидетель. И неизвестно, не припрятал ли Котя доход в городе.

Впрочем, я был уверен, что деньги поблизости. Более надежного места для них Коте не сыскать.

— Значит, долю зажал? — спросил я уже добродушно. И снова встал. Прошелся по комнате. В сторону двери. Котя недоверчиво следил за мной. Не ответил.

— Тогда я пойду, — сообщил я.

Котя молчал. Не понимал, с чего я вдруг уступил.

А я ерничал:

— Что вам, Константин Моисеевич, сказать… — Сладко потянулся. — Когда такое было, чтобы я не получал свое? — Выжидательно посмотрел на него и сам же ответил: — Никогда такого не было. И не будет. Вы мне верите?

Котя отмолчался, но было заметно, что не верит. И обеспокоен он был не угрозами, а тем, что я так запросто ухожу.

Я шагнул за театральные занавески в прихожую. Выглянул оттуда и сообщил:

— Не стану я вас перед ментами отмазывать.

И вышел из дома. Непринужденно, как мне самому казалось, беспечно прошагал к машине. Не спеша развернулся и, на средней скорости выехав с хутора, стал подниматься на гору Не сомневался, что Котя наблюдает за мной.

Беспечность изображал для того, чтобы он в нее не поверил. Котя, конечно же, понимает, что я затеял подвох. И что подвохов может быть лишь два. Либо я вернусь позже, либо устрою ему засаду. Котя наверняка решит, что мне глянулся второй вариант. В этом случае я бы рассчитывал взять его с деньгами.

Если Котя думал так, то он был прав. Я замыслил засаду. И рассчитывал взять его с деньгами. Но надеялся, что он угодит в ловушку, именно просчитав ее. Главное было — успеть.

Неторопливо преодолев макушку холма и попав в зону невидимости, я вдавил газ. Набрал максимально возможную на такой дороге скорость. Мчался к шоссе, пытаясь предугадать поведение Коти.

Он, конечно же, уверен, что я буду ждать его на пути к трассе в лесопосадке. Как себя поведет? Вряд ли останется на хуторе. Побоится, что вернусь. Значит, уедет. И подастся через лес. Резонно решит, что другая дорога мне неизвестна.

Я беспокоился об одном: Котя мог спрятать деньги в лесу. И спрятать до того, как угодит в засаду Сомнительно, чтобы он сделал это раньше. Если разминулся с братом, значит, прибыл в село недавно, не должен был успеть.

Очень вероятно, что, зарыв клад, продолжит бегство.

Мне следовало спешить, перехватить Котю на лесной дороге, как можно ближе к хутору

До шоссе я добрался за четыре минуты, меньше минуты ушло на то, чтобы доехать до начала лесной дороги. Дальше движение стало намного медленнее. Дорога то и дело круто петляла, часто колея была заполнена водой, и я вообще переживал, что застряну. Иногда поперек дороги валялись огромные сухие ветки. Приходилось оттаскивать их.

Я чуть не опоздал. Котин «Москвич» увидел сквозь зелень зарослей только потому, что ожидал увидеть, настороженно вглядывался вперед.

Тут же заглушил двигатель, мысленно поблагодарив свою старушку «БМВ» за бесшумность. Осторожно двинулся от дерева к дереву, косясь под ноги. Густая, словно умело высеянная трава обеззвучивала шаги, но треснувшая ветка выдала бы меня. Слишком тихо было вокруг. И перекличка птиц странным образом не разрушала тишину.

Четко была слышна приближающаяся возня кладокопателя. Но самого Коти видно пока не было. Во-первых, его отделял от меня густой кустарник, во-вторых, он орудовал, по-видимому, присев. Я предполагал, что ружье Котя с собой не прихватил. Если прямо отсюда подастся в город, оно ему ни к чему. Только чревато осложнениями на постах ГАИ. Но все же желал удостовериться в беззащитности жертвы.