Михаил Черненок - Сиреневый туман

— Значит, наличных денег у него не было? — мигом ухватился Голубев.

— Наверное, если бутылки в залог оставил. Деньги Спартак не жалел. Бывало, чуть заведутся, разом или пропьет, или друзьям-товарищам расфугует.

— Ну и вы налили ему?..

— Налила стакан, — призналась Кузнецова. — Сел Спартак на кухне и, как всегда, глоточками начал цедить. Отопьет чуток — поставит, потом еще глоточек сделает. Я не утерпела, спрашиваю: «Кто тебя так пить научил?» Усмехнулся: «Юлька приучила. Первый год мы с ней в ладу жили. Каждый вечер коньячок из хрустальных рюмок попивали, шоколадом закусывали и любовь до утра крутили. А теперь всякую гадость глотаю. Стыдно сказать, утром сегодня со зла флакон одеколона заглотнул. Попрятала, сучка, спиртное. Знаю, что есть у нее в доме и водка, и коньяк, и вина разные, а найти не могу. Ух, хитрая, собака!» Спрашиваю: «В дом-то пока пускает?» Засмеялся: «Я, Гавриловна, ее припугнул: если не пустишь — сожгу дворец». — «Зачем это? Так всякую надежду на сохранение семьи потеряешь». Спартак опять заскрежетал зубами: «Терять мне уже нечего, все потеряно. Но, клянусь, перед разлукой так хлопну дверью, что все они долго будут заикаться в страхе».

— Кто «они»? — спросил Слава.

— По именам или фамилиям, кроме жены, Спартак никого не называл… — Кузнецова помолчала. — Особенно запомнилась мне последняя фраза: «Сегодня, Гавриловна, решится, кто будет на белом коне: или я, или они». С тем и ушел.

— Во что одет был в тот вечер Казаринов?

— В старенькое трико. Опустился он в последнее время, совсем за собой не следил.

— А раньше?..

— Раньше среди грузчиков опрятностью выделялся.

Голубев, осмысливая информацию, задумался.

— Людмила Гавриловна, — заговорил он, — прошлую осень по райцентру ходили слухи о насильнике, который нападал на женщин. Помните?

— Помню.

— Не Казаринов это хулиганил?

— Не знаю. Из разговоров ребят за бутылкой слышала, будто Спартак болезненно неравнодушен к женскому полу. Когда эти страшные слухи распространились, я между прочим ему сказала, мол, женщины рассказывают, что мужчина, пристававший к ним, очень похож на тебя. Спартак словно удивился: «Мало чего им со страху покажется!» Поговорили вот так мы с ним, и вскоре пересуды о насильнике вроде сами собой утихли… Может, на самом деле, это он безобразничал, но, почуяв опасность, прекратил…

Глава 10

После разговора с «бабкой Кузнечихой» Голубев воспрял духом. Последний день в жизни Казаринова, хотя и смутно, но все-таки начал прорисовываться. Не откладывая дело в долгий ящик, Слава решил тут же встретиться с грузчиками и побеседовать с ними, что называется, по душам.

На торговой базе по сравнению с прошлыми временами было пустовато. На двери склада промышленных товаров висел замок, а у продовольственного — незнакомые Голубеву парни грузили в кузов грузовика с кемеровским госномером картонные ящики, разрисованные английскими надписями. Слава хотел было отыскать кладовщика, чтобы узнать, где сейчас находятся штатные грузчики, и в дверях почти столкнулся с товароведом Огнянниковой.

— Кого я вижу?! Анна Леонидовна!.. — расплылся в улыбке Голубев. — Рад приветствовать самую красивую женщину райпо!

— Здравствуй, Славик, — в тон ему ответила Огнянникова. — Что это, красавчик мой, в комплиментах рассыпался?

— Из любви. С каждым годом молодеешь.

— Ты тоже, по-моему, не старишься.

— Я ростом мал, а маленькая собачка, говорят, до старости щенок.

— Ох, хитрец. Опять что-то случилось?

— Со старым, Аня, не можем разобраться. Слушай, где ваши грузчики попрятались?

— На контейнерную уехали. Через полчаса вернутся.

— Склад Галактионовой что-то на замке…

— Юля сегодня в Новосибирск на оптовую базу укатила.

Голубев показал на грузовик с картонными ящиками:

— А это чего кемеровчане у нас умыкнуть хотят?

— Американские сигареты «Магна».

— У нас в районе девать их некуда? В магазинах даже на талоны курева нет. Следователь Петя Лимакин у цыганок вонючую «Астру», кажется, за червонец покупает.

Огнянникова улыбнулась:

— Отстаешь от жизни, Славик. О бартерных сделках слышал? Шахтерам тоже курить хочется.

— Они взамен табачка уголька нам подкинут?

— Японскую видеотехнику.

— Не едим, так поглядим?

— Кто поглядит, а кто и облизнется.

— Маловато «видиков» за грузовик «Магны» отвалят?

— Пять комплектов.

— Мама милая! Это ж начальству не хватит, а рядовым россиянам что достанется?

— От бублика дырка.

— Спасибо за исчерпывающую информацию. В очередь за «видюшником» становиться не буду.

— Правильно сделаешь. У тебя на него денег не хватит.

— А что, есть господа, у которых хватает?

— Не только хватает, но еще и остается.

— Вот миллионеры! И куда только наш хваленый БХСС смотрит?

— Туда, где больше отломится.

— Ты что, Аня?.. — Голубев шутливо обиделся. — У нас один Сережа Полегшаев чего стоит!

— Сережу по общепиту знаю.

— Ну и как он, ничего парень?

Огнянникова хитро прищурилась:

— Талантливый негодяй.

— Обижает?..

— Что ты! С Сережкой мы друзья с общепитовской поры. Я ведь, как тебе известно, товаровед по продовольствию.

— Ань, расскажи мне про Сережины таланты…

— Зачем, Славик?.. Чем меньше знаешь, тем крепче сон.

— У меня наоборот, от незнания бессонница.

Огнянникова посерьезнела:

— Успокойся. Сережа способный парень, далеко пойдет… — И вновь игриво подмигнула. — Если прокурор не остановит.

— Спасибо, Аня, бессонницу ты мне обеспечила.

— Давай сменим пластинку.

— Давай, — быстро согласился Голубев. — Как себя чувствуют грузчики?

— С утра трезвые как стеклышко.

— С чего бы вдруг?..

— Видимо, похороны Спартака их напугали.

— А Юля Галактионова как?..

— Как ни в чем не бывало. Ей-то чего пугаться?

— Не испугаться, но расстроиться должна бы. Спартак у нее, сама говорит, две с половиной тысячи увел.

— Для Юли это пустяк. Да она, похоже, толком и не знает: то ли Спартак утащил те деньги, то ли сама спрятала их так, что найти не может.

— Что о смерти Спартака в райпо говорят?

— Никто, Слава, ничего не знает. Все покрыто мраком, и сказать нечего.

— Ну ситуация… — Голубев вздохнул. — Аня, когда со склада покупают громоздкие вещи, их обязательно в упаковке увозят?

Огнянникова пожала плечами:

— В принципе, можно и здесь распаковать, но зачем? В упаковке надежнее везти, чтобы не повредить… Впрочем, однажды видела, как мужчина хотел цветной телевизор с упаковкой втиснуть в «Жигули», но тот не вошел. Тогда он распаковал и коробку здесь оставил.

— А японский холодильник никто не распаковывал?

— Славик… — Огнянникова засмеялась. — Холодильники на грузовиках перевозят. Их даже в москвичевский фургон не втиснешь.

— И последний вопрос. Скажи, Аня, положа руку на сердце, мафия в райпо глубокие корни пустила?

Огнянникова приложила правую ладонь к груди:

— Клянусь именем Российской Федерации, мафии в райпо нет.

Голубев посмотрел вслед уезжающему грузовику с американскими сигаретами:

— Между тем грузы, минуя магазин, текут со складов. С ценами — беспредел. Грабите ведь народ.

— Это уже другой вопрос, но постараюсь и на него ответить. У нас никто не знает цивилизованных рыночных отношений. Поэтому наш рынок, несмотря на благие намерения, катастрофически превращается в дикий базар.

— Мы диалектику учили не по Гегелю?..

— Вот именно, по основам научного коммунизма. И в азарте социального равенства густо замешали экономику на политике. А у экономики свои законы, она не подчиняется политическим мудрецам.

— Однако согласись, деловые люди, пользуясь моментом, крупно играют на незнании рынка.

— Играют отдельные дельцы, но не мафия в полном смысле этого слова. Не убедила?

— Нет, Аня, что-то нечистое в вашей фирме есть.

— Грязи, Слава, сейчас везде хватает. В одном я уверена: в райпо да и во всем нашем районе нет яркой личности, способной сколотить организованную мафиозную группу.

— Была бы группа, а «звезда» со стороны может ярко засветиться.

— Я таких «звезд» пока здесь не встречала…

Голубев проводил Огнянникову до конторы райпо и вернулся к проходной торговой базы. Поговорив несколько минут с упитанной вахтершей Клавой, которая к имеющейся у Славы информации не добавила ничего нового, прошел через проходную на территорию базы и начал приглядываться к закуткам возле склада промышленных товаров. Какого только мусора в них не было! Груды упаковочной бумаги, рваная полиэтиленовая пленка, развалившиеся деревянные ящики, ворохи стружек, мотки проволоки и свернутые клубками жестяные полосы. В одном из углов территории возвышалась сдвинутая бульдозером гора разбитых бутылок — результат, как догадался Слава, антиалкогольной кампании, когда специально созданная в райпо бригада целеустремленно крушила пустые бутылки, превращая их в стеклянное месиво для экспортирования за границу. Экспорт, видимо, не удался, и разбитое стекло осталось своеобразным памятником безответственному разгильдяйству. Попались Голубеву на глаза несколько раздавленных коробок от телевизоров и стиральных машин, но картонной упаковки от японского холодильника в этих завалах он не увидел.