Возьми моё сердце - Нина Стожкова
Пожилой усатый врач-балкарец, едва взглянув на Варю, строго спросил:
– Девушка. вы зачем сюда приехали?
– Как зачем? В горы ходить. Красотой наслаждаться, горным воздухом дышать.
– Встаньте вот сюда. Дайте-ка я ваше сердце послушаю.
Варя неохотно подняла футболку. Хочешь – не хочешь, придется обнажаться перед этим стариком. Небось, ее упругая грудь интересует его куда больше, чем ее сердце.
– Я так и знал, Варвара Петровна! – сказал врач, полистав ее паспорт и страховку.
– Что знали? – тихо спросила Варя.
Доктор серьезно и строго взглянул на нее.
– Что у вас больное сердце. Белый носогубный треугольник бывает у людей с сильной сердечной недостаточностью. Короче, пребывание здесь, на высокогорье, вам категорически противопоказано. Даже у подножия Эльбруса, не говоря уже о том, чтобы подняться выше. Пускай даже не ногами, на фуникулере. Он поднимает туристов на высоту 3500, но для вас и это слишком много.
– Что же мне делать?
– Как что? Немедленно уезжать отсюда и дома сразу же идти к врачу. Разумеется, кардиологу.
«Уехать сейчас, когда еще до конца путевки половина срока? Нет, это невозможно. Макс так расстроится! Мы же давно мечтали об этой поездке, весь год копили на нее, подключили финансы родителей, и вот здрасьте…».
Варя понимала, что любимый ее жалеет, однако здравый смысл подсказывал: больше всего Макс жалеет себя. Наверное, Максим в глубине души испугался её внезапного приступа. Мужчины – они ведь такие трусы, когда дело касается здоровья!
С каждым днем отдыха бойфренд выглядел все более мрачным. Варя знала, что ее парень любит путешествия, приключения и вообще всякий «движ» и решила, что он боится всего этого лишиться. Хотя не факт, что он думал о себе, а не о ней. Лёжа ночью рядом с любимым, Варя не могла уснуть и размышляла, беззвучно глотая слёзы:
«Блин, какая жестокая штука жизнь! Еще пару лет назад ничто не предвещало беды. Мы ходили с Максом в походы – на байдарках с друзьями, по лесу, ночевали у озера в палатках. Казалось, все только начинается. Впереди – прекрасная и длинная жизнь. Старость, болезни и смерть маячили где-то очень далеко, не хотелось о них думать. Почему, зачем, какого черта стариковские проблемы, связанные со здоровьем, посмели ворваться в мою молодую жизнь! Нет, я так легко не сдамся! Для начала надо умыться холодной водой и перестать плакать»…
Варя ничего не сказала Максу о посещении медпункта и о разговоре с врачом. Любимый продолжал делать утренние вылазки в горы с группой и инструктором, а вечером в красках расписывать ей подробности короткого путешествия. Варя тоже делилась забавными впечатлениями, но скрывала, что задыхается даже здесь, у подножия Эльбруса, когда возвращается из поселка на турбазу. Если они шли вдвоем, она отставала, кашляла, ссылалась на легкую простуду и пыталась казаться веселой. Макс всё чаще смотрел на нее с жалостью. Словом, Варя едва дождалась окончания путевки. Когда автобус спустил тур. группу в долину и повез в аэропорт, она наконец-то смогла дышать в полную силу и немного успокоилась.
Третья часть «Неуловимых»
Кира по-прежнему прилежно посещала семинары и лекции в универе, но делала это по необходимости. Душой она стремилась в тесную комнатку, где собирались по вечерам ее новые друзья, поразительно непохожие на скучных девчонок из учебной группы. Взят хотя бы Миранду. Ее отличали не только разноцветные волосы, но какая-то небывалая, пацанская отвага, помноженная на любовь к опасным авантюрам. Она первой вызывалась на самые сложные задания, за которые ей могло капитально прилететь и порой прилетало. Впрочем, содранные коленки и сломанные каблуки она считала мелочью и обращала всё в шутку.
– Прикиньте, эти лошары гнались за мной, высунув языки! Не доперли, идиоты, что я, в отличие от них, тощая, могу в нишу запрятаться, статуей прикинуться! – хохотала она. – Видели бы вы их рожи, когда они меня потеряли! Я чуть не описалась от смеха!
Кира побаивалась Миранду, но уважала за храбрость. Разбросать антифашистские листовки перед футбольным матчем, куда приходит много бритоголовых, раздать мигрантам-азиатам флаеры с адресами организаций, где им помогут, невзирая на угрозы нацистов, – это были «коронки» Миранда.
Кира, когда выходила на задание, тоже чувствовала прилив адреналина. Угадать реальную опасность, удрать от погони, перехитрить противников – все это придавало ее жизни остроту и какой-то новый смысл. Правда, порой ее терзали сомнения, Кира думала, что она и ее новые друзья ведут какую-то бессмысленную игру. Словно кто-то снимает их в третьей серии «Неуловимых» – старого фильма времён ее бабушки. Это старое кино они когда-то смотрели с ней вместе, и Кира каждый раз волновалась, уйдут ли ребята от погони. Отец не так давно посмотрел «Неуловимых» по телику и сказал:
– Здесь показана Гражданская война, когда в стране был полный бардак и процветал бандитизм. Вообще-то с бандитами должно бороться государство, а не молодые ребята, которых это же государство вскоре отправит за решетку, а потом пришьет длиннющие сроки за незарегистрированную группировку.
Он назидательно взглянул на Киру, и ей показалось, что отец о чем-то догадывается.
Кира тогда подумала: хорошо, что они с мачехой не знают, где она на самом деле пропадает вечерами. Дома Кира говорила, что ходит на курсы по веб-дизайну.
Однокурсницы Киры были словно из другой Вселенной. Свобода и справедливость среди них считались пустыми словами – книжными, скучными и далекими от реальных ценностей. Девиц на курсе интересовали исключительно модные бренды, приклеенные ресницы и длинные, как когти медведя, разукрашенные ногти. «Записалась на ноготочки» и «Пора делать реснички» – были самыми популярными сообщениями в чате их группы. Учились девицы без особого рвения и работать после вуза по специальности не собирались. Большинство мечтало выгодно выйти замуж и стать гламурными домохозяйками – то есть красотками из глянцевых каналов, которые делят время между косметическими салонами, модными премьерами и отдыхом на морских курортах. Они понимали, что олигархов на всех не хватит, и потому боролись за самых перспективных парней на курсе жестко, словно участницы боев без правил. Иногда в поисках добычи девчонки выбирались в ночные клубы, где терпеливо, как охотницы в засаде, высматривали парней-мажоров или немолодых, но обеспеченных «папиков». Впрочем, что там папики! Даже юноши их мечты были разительно непохожи на тех, которые собирались по вечерам в комнатушке у Димки. Впрочем, сам Димка, то бишь, Джобс, резко отличался от небрежно-элегантных метросексуалов, от этих буржуазных мальчиков с их неизменными фишками – маникюром, бокалом вина на веранде модного ресторана, танцах на теплых крышах столицы, дорогими фитнес-клубами,
