Метка Жнеца - Сумасшедший Писака
— Наяна! — Хрипло прокричал детектив, едва переступив порог. — Ты че жмешься на ремонт, старая корга?
— Кейн? — Услышал он недовольный голос старой подруги. — Какого черта ты приперся? Какое дерьмо опять с собой тащишь?
— Не знаю, корга. — Криво усмехнувшись, отозвался Майк. — Это ты мне скажи.
— Какого хера, ты приходишь ко мне спустя десять лет, и что-то требуешь? Ты за это время ни разу не пришел ко мне просто так! Ты… ты… ты…
— И я скучал, Наяна. И я. — Кривая ухмылка на губах детектива, сменилась грустной.
Рука привычно выбила сигарету из пачки, а зажигалка чиркнула, выбивая искры и поджигая фитиль. Кейн затянулся, подкуривая сигарету и выпуская дым.
— А потому и не приходил. Чтобы и твоя жизнь не погрузилась в ад. — Добил старушку Майк.
Да. Десять лет назад, она еще не была старухой. Хотя и сейчас и сейчас ее таковой сложно назвать. Все же пластика и нейронка творят чудеса. Но десять лет назад, Майк с большим удовольствием пялил эту милфу. На мгновение в душе детектива даже проскочила легкая скорбь по тем денькам. Нет, не по сексу с Наяной. На это ему было по хрен. Ему не хватало крови. Той крови, что он лил рекой.
— В своем репертуаре. — Фыркнула тетушка. — Проходи уже. Нехер мне клиентов распугивать, своим уродливым таблом.
На оскорбительные слова старой подруги, детектив лишь саркастично усмехнулся, рассматривая, как почуявшая альфа самца самка, призывно качает своими бедрами. О! Если бы бедняга Сэм это видел! Наверняка бы застрелился от ревности. Но он остался снаружи и не видел, как предмет его желания, как женщина, которую он боготворит, крутит задом перед мужиком, которому она на хер не нужна.
Наяна провела своего гостя в свой обставленный антиквариатом кабинет. Жестом руки она указала гостю на два кожаных кресла с журнальным столиком между ними. Сама же женщина, прошла к кофе аппарату, который уже приготовил к их приходу, две чашки кофе. Один малиновый раф для нее, и черный, крепкий как последняя раковая затяжка, двойной экспрессо. Поставив чашки на столик, тетушка села в кресло напротив детектива, и эротично обхватила своими пухлыми, красными губами трубочку, слегка посасывая ее. Она неосознанно даже расстегнула молнию своего пиджака, стремясь увеличить декольте на своих силиконовых сиськах четвертого размера.
Кейн же, продолжая дымить, как паровоз и изредка откашливаясь от никотина, пригубил пару глотков кофе, блаженно улыбнувшись. Чертовка помнила его предпочтения.
— Так, с чем пожаловал? — Прервала Наяна затянувшуюся паузу, наконец-то прекратив ностальгировать по тому хардкору, что был между этими двумя.
— Здесь грохнули двух воротничков. — Отозвался Кейн, делая очередную затяжку и привычно щуря правый глаз от дыма. — Кто-то забрал их цацки. Мне нужно знать, какие именно.
— Корпораты? — С нескрываемым презрением, скрывающим сословную ненависть, переспросила хозяйка ломбарда.
— Я же так и сказал.
Наяна молча, покрутила в руках свою чашку, раздумывая над ответом. Майк не торопил. Он не спешил. Он точно знал, что такие цацки сюда приносят редко, а потому подруга точно знает, о чем идет речь.
— У меня могут быть проблемы из-за них? — Наконец-то нарушила женщина молчание, наблюдая за тем, как Кейн одним глотком допил свой кофе и потушил окурок в чашке.
— Микротех. — Пожав плечами, ответил ей детектив. — Они щедро платят.
— Дерьмо! Так и знала, что от этого торчка будут проблемы. — Сквозь зубы выдохнула тетушка откидываясь на спинку кресла, и закидывая одну ногу на другую, так что ее деловая юбка задралась, обнажая стройные бедра, затянутые в золотистые чулки.
— Колись уже, не тяни за яйца. — Поторопил женщину Кейн, рассматривая узор кружева чулка и выглядывающего из декольте вульгарного, красного бюстгальтера.
— Ох, я бы тебе их отрезала. — Хрипло рассмеялась Наяна, которую видимо заводил этот ленивый взгляд на ее женских достоинствах. Но напоровшись, на спокойный взгляд своего собеседника, замолчала. — Принес двое именных часов из золота платена, с камнями, и новейшей электронной начинкой и два перстня. Они такие, — она щелкнула пальцами, — одинаковые.
— Типа одна секта? — Хрипло уточнил детектив, сузив глаза, почуяв некий след.
— Типа того. — Кивнула женщина, напрягаясь. Она прекрасно понимала, что если Кейн захочет он заберет эти цацки, а она попадет на кредиты.
— На часах была инфа? Доки, фотки, видео, звуковые записи?
— Нет. — Отрицательно покачала головой тетушка, радуясь, что там и правда ничего не было. А если что и было, то кто-то это все стер.
— Перстни. — Сухо произнес Кейн. — Покажи.
Тяжело вздохнув, Наяна поднялась на ноги и направилась к картине, за которой скрывался ее личный сейф.
— Отвернись. — Требовательно попросила женщина.
Майк послушно отвернулся в другую сторону, рассматривая расставленные на полках антикварного шкафа, статуэтки, посвященные то ли какой-то древней игре, то ли мультику.
— Вот. — Недовольно швырнула хозяйка ломбарда, перстни на столик, перед детективом, а сама же встала у кресла, оперевшись на него бедром.
Вся сексуальность и игривость ушла в сторону. Сейчас перед Кейном была именно тетушка Наяна, бизнесу которой он угрожал убытками. А этого эта стерва не любила. Да, уж. За кредиты эта баба могла зубами глотки грызть. Майк помнил, как в один из его визитов, он отрезала хер должнику, после чего скормила отросток ему же, запихав орган прямо в глотку. Даже такого циника как Майк тогда пробрало.
— Ты их хоть помыла? — Со смешком спросил детектив, припомнив обломок гнилого зуба, который наверняка принадлежал тому торчку.
— А что? — Насторожилась тетушка.
— Да торчок со жмура, зубами один из них снимал. — Со смешком ответил Кейн, рассматривая узор на камнях. — Я сфоткаю.
Сузив глаза, Майк отдал мысленную команду своему биочипу. На грани зрения появилась фотка, которую он тут же отправил на свою рабочую почту. Уже в офисе, детектив внимательно изучит это изображение, и поищет, что оно означает.
— Скажи, у этого торчка… как его?
— Гарри. — Тут же подсказала женщина.
— У этого Гарри, могло еще что-то остаться? — Спросил детектив, нутром чувствуя, что это не совсем то, что ему нужно.
— У Гарри? — Удивленно спросила она. — Да этот дятел подсел с поцелуя сакуры. У него одна
