Семисвечник царя Соломона - Александрова Наталья Николаевна
– Но какого рода консультации вам требуется?
Я лихорадочно придумывала какой-нибудь благовидный повод, а пока тянула неуверенно:
– Вы понимаете… это консультация такого рода…
– Конфиденциальная? – догадалась брюнетка.
– Да-да, конфиденциальная! Очень конфиденциальная! – подхватила я, сообразив, что такой поворот даст мне дополнительное время на размышления.
– Конфиденциальные консультации – это наша особая специальность! – с неестественным энтузиазмом воскликнула блондинка. – Я знаю, кто вам нужен! Мишель!
– Но Мишель сейчас… – перебила ее брюнетка, – ты же знаешь… Мишель сейчас… там такие проблемы…
– Ерунда! Работа есть работа! Проблемы должны остаться за порогом офиса!
Блондинка повернулась к офису и громко позвала:
– Мишель! Подойдите, пожалуйста!
Я ожидала появления изящного молодого мужчины – ему подошло бы это французское имя. Однако вместо этого к нам подошла крупная, дородная женщина средних лет, с красными глазами и красным, как при простуде, носом. На ее массивной груди с трудом сходился форменный темный пиджак, а синий шарфик выглядел так, словно в него неоднократно высморкались.
– Мишель Борисовна, – бодро обратилась к пришедшей блондинка. – Клиентке требуется конфиденциальная консультация. Надеюсь, вы сможете ей помочь.
– Пофтараюсь… – проговорила Мишель низким, гулким, совершенно мужским голосом.
Я сделала стойку, как охотничья собака, почуявшая дичь.
Я была почти уверена, что это – тот самый голос, который я слышала на лестнице.
Правда, я думала, что этот голос принадлежит мужчине, но в этом случае нетрудно было ошибиться.
Этот низкий простуженный голос вполне мог принадлежать и мужчине, и женщине.
Мишель Борисовна заметила выражение моего лица и по-своему трактовала его.
– Вас удивляет мое имя? Это мои родители очень любили «Битлз» и назвали меня в честь своей любимой песни.
– Ну, я вижу, вы нашли общий язык. Мы передаем клиентку вам! – бодро проговорила блондинка.
– Вы в надежных, очень надежных руках! – поддержала коллегу брюнетка, и обе радостно испарились.
Мишель Борисовна посмотрела на меня страдальческим взглядом и произнесла своим трубным голосом:
– Флуфаю фас…
Я с большим трудом поняла, точнее догадалась, что она сказала «Слушаю вас».
Зато я перестала сомневаться, что именно ее слышала на лестнице.
– Так ф фем фаша пфоблема?
Я уже начала понимать ее особый язык. «Так в чем ваша проблема…»
Я лихорадочно придумывала какую-нибудь правдоподобную проблему, но в это время в кармане моей собеседницы громко зазвонил телефон.
Она переменилась в лице, выхватила телефон таким жестом, каким ковбои в вестернах выхватывают шестизарядные кольты, но взглянула на экран – и разочарованно ответила:
– Флуфаю… эфо ты? А я думала, фто эфо он…
«Надо же, – подумала я, – интересно, как ее язык понимают собеседники?»
Во всяком случае, этот звонок дал мне еще немного времени на размышления.
Но Мишель, послушав собеседника, взглянула на меня с досадой, прикрыла трубку ладонью и прошепелявила:
– Исфините, я ненадовго офлучусь! Фажный вазговор! Офень фажный, по работе!
– Ах, важный разговор! – перевела я на человеческий язык. – Конечно, конечно, я вас подожду…
На самом деле, едва Мишель вышла из офиса, я выскользнула следом за ней.
Я уже знала, где она ведет свои секретные разговоры – на лестничной площадке.
Поэтому я стрелой подлетела к лифту, благо он был свободен, нырнула в кабину, поднялась на седьмой этаж, вихрем пронеслась на пожарную лестницу, выскользнула на площадку и замерла, прислушиваясь к тому, что происходило ниже этажом.
А там Мишель Борисовна беседовала со своим таинственным собеседником.
– Да, я выфла из офиса… гофорю, выфла… да, здесь мофно разгофаривать… здесь меня никто не услыфит… нет, здесь меня тофно никто не услыфит…
«Ага, никто не услышит! Как же! – подумала я. – Какое вопиющее легкомыслие!»
– Кто его видел? – продолжала Мишель Борисовна взволнованно. – Мафа его видела? Какая Мафа? Ах, эта Мафа… ты говориф, она видела их сфоими глазами? Она не могла офибиться? Какой ужас! Какой кофмар! Неужели они думают, фто я его не найду? Да я его найду где угодно, хоть под землей, хоть на дне морфком! Они повалеют, они горько повалеют о том, что фделали!
Как ни странно, от волнения Мишель Борисовна почти перестала шепелявить, так что я понимала ее практически полностью. И надо признать, я пришла в ужас от услышанного.
Мы с Василисой воображали, что очень ловко избавились от трупа, а выходит, есть какой-то свидетель! Какая-то Маша видела все своими собственными глазами!
А я еще подумала, что Мишель легкомысленна, если думает, что ее никто здесь не услышит! А сами-то мы хороши!
Как там сказала Мишель?
Что найдет его где угодно, хоть на дне морском…
Понятно, что это – художественное преувеличение. Ведь Арсений находится не на морском дне, а на дне лесного озера. Но суть дела от этого не меняется… нас кто-то видел, когда мы избавлялись от трупа, тем самым подтверждая собственную вину…
Однако вот вопрос: кем Мишель Борисовна приходится покойному Арсению?
Я вспомнила Арсения.
Он был, несомненно, интересный мужчина. Высокий, представительный, с приятным, располагающим лицом. Улыбка опять же хорошая, приветливая… Невозможно представить рядом с ним эту жуткую Мишель…
Хотя, однако, чего не бывает в жизни… может быть, они поженились давно, в ранней молодости, когда Мишель была совсем другой… может быть, это был брак по залету, и вообще, у мужчин бывают очень странные вкусы…
Все эти мысли пролетели в моей голове в считаные доли секунды.
Мишель между тем продолжала разговор:
– Где, ты говориф? Вот как! Я немефленно еду туда! Я долфна уфидеть мерфафку софстфенными глазами! Она должна за фсе отфетить, и она отфетит!
Мишель какое-то время молчала, видимо, слушала ответ собеседника, потом выпалила:
– Фсе! Еду немедленно!
Тут же она перезвонила в службу такси и вызвала машину к нашему бизнес-центру.
Не представляю, как диспетчер понял ее, с ее-то жуткой дикцией, однако она как-то сумела сделать заказ.
Сразу после этого снизу донеслись тяжелые удаляющиеся шаги – Мишель спустилась вниз по пожарной лестнице.
Я на мгновение задумалась.
Кого она назвала мерзавкой? Кого она хочет увидеть собственными глазами? Кто должен ответить за все содеянное? Кого она хочет заставить расплатиться?
Труп Арсения утопили мы с Василисой.
Про меня она явно ничего не знает и собирается немедленно куда-то ехать, чтобы расправиться с мерзавкой. Я здесь, значит, остается только Василиса…
Я набрала ее номер, чтобы предупредить о приближающейся опасности, о тайфуне по имени Мишель…
Но телефон сестры был выключен. Вот когда надо, до нее никогда не дозвониться!
Тогда я решила, что не могу бросить сестру в таком опасном положении, я должна вмешаться… тем более если нас с Василисой кто-то видел на месте преступления… ну или на месте сокрытия следов преступления, то мне угрожает такая же опасность.
Короче, я поняла, что должна последовать за Мишель и постараться каким-то образом минимизировать ущерб.
Я бросилась вниз по той же лестнице, надеясь, что Мишель еще не уехала, ведь такси нужно какое-то время, чтобы доехать до нашего бизнес-центра.
Скатившись по пожарной лестнице, я выглянула на улицу и действительно застала Мишель – она стояла на краю тротуара, нервно кусая губы и выглядывая такси.
Я бросилась к своей машине, села за руль и включила зажигание, чтобы быть наготове.
Как раз в это время к бизнес-центру подъехала белая машина с шашечками. Мишель махнула рукой, плюхнулась на сиденье, и машина сорвалась с места.
Я устремилась за такси.
Мишель ехала в сторону Невского проспекта.
Машин в этих местах всегда очень много, и опытный таксист лавировал среди них, так что я едва за ним поспевала. Правда, я могла не думать о скрытности – Мишель так спешила, что наверняка не оглядывалась.
