По следу Атсхала. Проклятие - Борис Токур
– Он посетил ваш дом накануне своего исчезновения. Вы не предполагаете, куда он мог податься?
– Нет.
– Мистер… Бентон… – чётко проговаривая каждое слово, заговорил Ройл, – мы пытаемся найти того, кто последним видел Вернона Коллахана. У нас серьёзные опасения за жизнь графа. Дело в том, что той же ночью, когда исчез Вернон, погиб его друг. На него напало… напали волки. Утром парня нашли рядом с охотничьими угодьями Коллаханов. Но теперь получается, что Вернон в тот момент находился у вас. Когда, вы сказали, он вас покинул?
– На следующий день. – Бентон наклонился вперёд и сложил на столе руки. – Вечер мы проговорили. Ночь Вернон провёл за книгами. Утром он прилёг на пару часов, а ближе к полудню попрощался и уехал.
Такер повернул лицо к Престону:
– Получается, в окрестностях Хитклиффа он мог появиться далеко во второй половине дня. Хаксли к тому времени уже обнаружили, а погиб он и того раньше. Выходит, с Коллаханом бедняга так и не встретился.
Опустив глаза в пол и задумчиво потирая подбородок, Престон обронил:
– Но очевидно встретил другое.
– Мне очень жаль парня, – с сожалением произнёс хозяин дома.
Ройл выпрямил спину.
– Алфорд, а с какой целью граф нанёс вам визит?
Бентон снова взял трубку и навалился на подлокотник.
– Он хотел узнать о старом проклятии ведьмы. – Неожиданно он улыбнулся. – Вы ведь уже слышали о нашей знаменитой легенде? Даже не сомневаюсь, что слышали. О ней узнаёт любой, кому хоть раз посчастливится попасть в самое сердце Атсхалии. – Пыхнув трубкой, он с прищуром посмотрел в синюю даль за окном. – А ещё он интересовался последним из рода Мордоков.
– О Гекторе? – уточнил Такер.
Хозяин выдохнул дым.
– Вернон действительно интересовался Гектором.
– Но зачем?
– А вы ещё не поняли?
Престон кашлянул, прочищая горло, и скрестил вытянутые ноги.
– Из городского архива Хитклиффа исчезли некоторые документы, – произнёс он, проницательно глядя на хозяина дома. – Ведь это неспроста, Алфорд? Думаю, не ошибусь, если предположу, что Гектор Мордок – настоящий отец Вернона.
– Вы правы, – ответил тот, не скрывая.
– Откуда вам известны такие подробности чужой жизни?
– Я, Гектор и Коллахан были самыми близкими друзьями, – улыбнулся Бентон.
– Но в таком случае не Гектор, а Вернон – последний из рода Мордоков.
– Последний, но не после Гектора.
– Что вы хотите этим сказать?..
Глядя, как вытянулись лица гостей, Бентон усмехнулся.
– Это долгая кровавая драма, господа. Но именно Вернону предначертано её завершить. – Алфорд сидел перед гостями прямой и невозмутимый, как скала. В его тёмных глазах отражалась глубокая житейская мудрость. В наступившей тишине он тяжело вздохнул и прямо посмотрел на гостей. – Я расскажу. Обязательно. Но начать стоит с тех самых времён.
ЧАСТЬ 2. Легенда Атсхалии: истоки
Глава 6
Грейстоун, Северная Атсхалия
конец XVII века
– Прошу тебя, Магнус. Я не вынесу, если потеряю его.
Айна заходилась в рыданиях. Белокурые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, вздрагивающим под старенькой шалью. Трясущиеся руки прижимали к груди крохотный свёрток.
Мужчина поставил в угол ружьё и быстро подошёл к жене. Отогнув уголок тонкого одеяльца, посмотрел на сморщенное безжизненное личико. Сердце пронзила жалость. Келиб. Сын. Судьба оказалась жестока к невинной душе. Ребёнок родился слабым, и сколько дней ему отвелось в этом мире, ведал один господь.
С запахом кореньев и отварами сестры Магнуса Хельги в доме поселилась не проходящая тревога. На столе грудились вскрытые баночки с целебными мазями. Увы, бесполезными. Ничто не помогало обречённому Келибу. Сын Мордоков умирал.
– Пойди к Наринге, – молила несчастная мать, глядя на суровое, обрамлённое чёрной бородой лицо мужа. – Прошу тебя! Ты же знаешь, кроме неё никто не поможет.
Как ни хотелось Мордоку обращаться к той, кого за глаза называли чёртовым отродьем, но изо дня в день смотреть на измученную отчаяньем Айну стало невмоготу. И Магнус сдался.
Являлась Наринга ведьмой или нет, в таёжном селении с уверенностью сказать не мог никто, а вот целительницей она была знатной. Вся округа рано или поздно посещала ветхую избу на болотах. Потерявшие надежду жители Грейстоуна, усмирив гордыню, обращались к старухе за помощью. Каждый шёл со своей бедой. Тайно, под покровом ночи, чтобы ненароком не вызвать пересуды и косой взгляд со стороны соседей. «Бесовщина и есть, – говорили те, – иметь дело с Нарингой всё равно что водиться с нечистью».
Да только целительский дар, коим щедро была наделена старуха, помог многим. Сохранил жизнь или поставил на ноги. Ни одному страждущему не отказала знахарка. А уважения так и не снискала. Всяк от неё старался отгородиться. И, примечая за деревьями сгорбленную, иссушенную годами фигуру во всём чёрном, предпочитал дать добрый крюк по сумрачной тайге и обойти ведьму десятой дорогой.
Глупый суеверный страх – единственная причина, по которой не любили Нарингу.
Мордок бережно взял свёрток с сыном и посмотрел в полные страдания глаза Айны. Женщина без сил опустилась на лавку и прижала руки к губам. По щекам поползли мокрые дорожки. Не говоря ни слова, Магнус снял с крюка толстый шерстяной платок и вышел из дома. В лицо бросился подгоняемый ветром снег. Охотник прижал ребёнка к груди, прикрыл платком и, глянув на стремительно темнеющее небо, направился в южную часть леса, где на болотах уединённо жила знахарка.
Ветхий домик, окружённый кривыми деревьями, утопал в глубоких снегах. Над покосившейся крышей вился белесый дымок. Сквозь щели в закрытых ставнях сочился скудный неровный свет. Наринга была дома.
По колено в сугробах Магнус приблизился к обметённому крыльцу – изнутри не слышалось ни звука – и громко постучал. Не дожидаясь ответа, решительно распахнул низкую дверь и, пригнув голову, вошёл в избу. Следом ворвался ледяной ветер, потревожив яркое пламя очага. По бревенчатым стенам забродили вязкие тени.
Мордок огляделся. Над печью свисали пучки сушёных трав и кореньев. В тёмных углах тусклой зеленью отсвечивали гнилушки. Закрытые ставни покрывали начертанные углем таинственные знаки. Магнус невольно прижал сына крепче к груди.
Сверху раздалось урчание, и в темноте полатей мигнули два жёлтых огонька. Со вздыбленной на загривке шерстью на свет выступил огромный чёрный кот и недобро покосился на незваного гостя.
– Что же
