Безмолвие - Джон Харт
— Не надо.
Джек выступил из-за деревьев и сунул камешек в карман.
— Меня пугает, как ты это делаешь.
Джонни приставил топор к пню и вытер руки.
— Все дело в твоем запахе.
— Чушь.
— Ты с девятнадцати лет пользуешься одним и тем же лосьоном. Шесть месяцев назад переключился на ароматизированное средство. Вопрос в том, как я мог бы не учуять тебя. — Джонни улыбнулся, но Джек оставался невеселым и даже несчастным. — Что ты здесь делаешь? До нашего следующего обеда еще девять дней, и он будет у тебя.
— Надо поговорить.
— Ладно. Давай поговорим. — Джонни снял с ветки рубашку и повел друга к стоящим за домиком складным стульям.
Джек садиться не стал, но прошелся взглядом по хижине, дровам, соленой рыбе и голубому небу, и, остановившись на Джонни, какое-то время смотрел на него.
— Знаешь что, я бы порыбачить сходил…
Джонни коротко кивнул, зашел на минуту в лачугу и вышел со спиннингами и коробкой для рыболовной снасти. Потом проводил друга к воде, положил снаряжение в алюминиевый «Джонбоут» и вставил весла.
— Ты идешь?
Джек неуклюже забрался в лодку, сел и как будто замер. Джонни выгреб на глубокую воду и взял курс на ближайшей остров, а подойдя ближе, двинулся по границе мелководья.
— Кого хочешь поймать?
— Неважно.
Джонни привязал леску и протянул руку.
— Держись тени, иди вдоль вот той линии. — Он протянул удочку, но Джек как будто приклеился взглядом к засохшей глине на днище лодки. Джонни опустил удочку.
— Ты поговорить хочешь, в конце-то концов?
— Пока еще нет.
— Тогда здесь.
Джек взял удочку. Джонни бросил леску. Со второй попытки Джек подцепил большеротого окуня и благополучно его вытащил. Джонни взял его в руки, поднял — по чешуе пробежали блики солнца — и подержал на ладонях.
— Семь фунтов. — Он вытащил крючок через жабры и опустил рыбу в воду. — Ты ловишь или нет?
Джек насадил наживку, но на нее никто не клюнул. В наступившем молчании Джонни поймал красноперого щуренка.
— Бросаешь слишком далеко вправо. Бери футов на десять в сторону от того обрубка и не спеши. Выжди секунд пятнадцать и медленно подводи. — Джек посмотрел на друга пустыми глазами. Джонни вытянул руку. — Вон туда. Десять футов. Бросай.
Джек нахмурился, бросил леску и принялся отсчитывать пятнадцать секунд. Окунь взял с первого захода: в глубине мелькнуло что-то серебристо-зеленое, и вода вскинулась на десять дюймов. Рыбина отмотала с катушки футов двадцать, прежде чем Джеку удалось наконец ее перебороть. И тем не менее схватка продолжалась еще пять минут.
— Ну вот. — Джонни поднял отчаянно бьющуюся в его руках добычу. — Фунтов двенадцать, не меньше.
— Отпусти. Мне она не нужна.
— Ты серьезно?
— Я же сказал, отпусти.
Джонни опустил рыбу за борт, и она, ударив хвостом, резко ушла в глубь.
— Ладно. В чем дело?
— Вот в этом. — Джек повысил голос и развел руками. — Вот в этом во всем. Как ты узнаёшь, что я иду, и как, даже если стоишь ко мне спиной, узнаёшь, что я собираюсь бросить камень. Как у тебя получается ловить рыбу так, будто она сама хочет, чтобы ее поймали. И вот это. — Он ткнул пальцем в воду. — Эта чертова рыбина. Десять футов от обрубка. Пятнадцать секунд. Я за всю жизнь не видел окуня на двенадцать фунтов. Господи, да рекордный для штата результат — всего-то пятнадцать[5].
Джонни внимательно посмотрел на друга. Джек был бледен и тяжело дышал, а по его лицу катился пот.
— Ты закончил?
— Где синяки?
— Что?
— Клайд сказал, ты был весь черный от синяков, а порезы были глубокие, чуть ли не до кости.
— Ну, не так все плохо…
— Значит, Клайд соврал?
— Есть такое слово — преувеличение.
Джек с несчастным видом покачал головой.
— Что ты вообще здесь делаешь? Почему так живешь? Чем тебе так нравится это место? Что в нем особенного?
— Земля моя. Ею владела моя семья.
— Этого недостаточно.
— Тогда просто потому.
— Это твой ответ?
— Да, просто потому. — Ответ прозвучал сердито, но смягчать его Джонни не стал. — Мы можем просто порыбачить? Потрепаться, посмеяться… как всегда?
— Нет, не можем.
— Это из-за пятничного вечера?
— Конечно из-за пятничного вечера! Господи, Джонни… Как ты можешь задавать такой глупый вопрос?
— Итак, я ходил во сне…
— Дело не в этом.
— Послушай, такое иногда случается…
— Сколько раз?
— Три.
— Не верю.
— Ладно, семь или восемь. — Джонни снова опустил удочку. — Иногда я ложусь спать, а просыпаюсь в другом месте.
— Где, например?
— Один или два раза в доме. Иногда — в лесу.
— А на болоте?
— Что ты имеешь в виду?
— Вот это самое. Бывает ли так, что ты просыпаешься и обнаруживаешь, что стоишь посредине этого треклятого болота?
Джонни даже отступил от друга. Злость была не напускная — настоящая, но настоящими были также и боль, и беспокойство.
— Ты хоть представляешь, как трудно мне было прийти сюда? — спросил Джек. — Стоит закрыть глаза, и я вижу тебя на болоте. Вижу туман и собственное дыхание. Чувствую холод. Что-то не так, что-то случилось. Что-то плохое.
— А потом? Говори.
— Не знаю. — Джек невесело рассмеялся и пошевелил пальцами. — Так, какие-то проблески…
— Тогда о чем мы здесь разговариваем? Давай будем ловить рыбу. Давай выпьем.
— Мне страшно, Джонни. Понимаешь? День, светло, а мне страшно.
— Ну хватит, Джек…
— Хватит или не хватит — не о том речь. Ты — мой лучший друг, но здесь случилось что-то, чего я не понимаю.
— Джек…
— Отвези меня на берег.
Джек указал на островок, и Джонни подгреб к его северной оконечности. Лодка скользнула в камыши. Джонни сидел молча, не представляя, что сказать. Хаш Арбор был его жизнью, а Джек — единственным другом. Когда же он открыл наконец рот, Джек остановил его, подняв руку.
— Дай мне секунду, ладно?
— Конечно, Джек. Все, что надо.
Наблюдая за другом, Джонни видел на его лице отражение внутренней борьбы, неуверенности, растерянности и страха. Приподнявшись с неохотой со скамьи, он сунул руку в задний карман и вытащил визитку, помятую, с загнутым уголком. Секунду-другую Джек смотрел на нее, потом вздохнул и протянул Джонни.
— Тебе.
Джонни взял карточку.
— Что это?
— Лесли Грин, адвокат по апелляционным делам. Она хороша.
— У меня нет денег на адвоката.
— Она сделает это бесплатно.
