Андрей Бондаренко - Ремарк и миражи
— Извини, был неправ.
— Извиняю, так и быть…. Итак, сеньор Карраско усиленно притворяется записным и патентованным мачо. Но только это у него плохо получается. Любовь к «мыльным» сериалам. Лёгкая манерность в движениях и жестах. И, вообще, в его облике, если внимательно присмотреться, ощущается нечто «женское»…. Понимаешь меня?
— Не очень, — признался Роберт. — Ты, что же, хочешь сказать, что Педро Карраско — гей?
— Я такого не говорила. Не надо, пожалуйста, передёргивать. Повторяю ещё раз, причём, дословно: в его облике ощущается нечто «женское». Уточняю, в его внутреннем облике. Или же, выражаясь высоким стилем, в глубинной сути…. А ещё у инспектора Карраско в организме наличествует приличная доля индейской крови. Я сама — на четверть индианка. Поэтому и знаю, о чём говорю.
— Очередная кропотливо-собранная деталька? Из нетленной серии: — «Вдруг, да и пригодится?».
— Она самая. Правильно всё понимаешь…. А теперь плавно переходим к главному — на сегодняшний день — фигуранту.
— К Морису Мюллеру?
— Это точно, — многозначительно усмехнулась Инни. — Очень занятный, неоднозначный и одиозный персонаж. Клейма негде ставить.
— Это в том плане, что врун?
— Да ещё какой. Природный, упёртый и хронический…. Вот, ты сам посуди. Мол: — «Это я в славном Парагвае, будучи в гостях у многочисленных родственников, загорел до такого приметного медно-красного цвета. А от божественной парагвайской кухни я, вообще, без ума…». Ну-ну, нашёл дурочку доверчивую. Как бы ни так…. Во-первых, если я индианка только на четверть, то наш столичный корреспондент является полноценным метисом. Это и не загар, вовсе, а природный цвет его кожи. Знающий и опытный взгляд такие вещи сразу различает-определяет. Судя по имени-фамилии, отец Мориса является (являлся?), немцем, а матушка — чистокровной представительницей коренных жителей Южной Америки…. Во-вторых, я видела, с каким отвращением (старательно-скрываемым, конечно), сеньор Мюллер, отчаянно борясь с рвотными позывами, глотал эту гадкую канью. Да и слегка подгоревшая парильяда — явственно — была ему не по нутру. Нет у него никаких родственников в Парагвае. Сплошная низкопробная клоунада, так его и растак…. Зачем же он врал? Видимо, следы запутывал. То есть, не хотел, чтобы мы догадались о его настоящем месте рождения. Может, стыдился чего-то. Или же просто так врал, по укоренившейся привычке и из любви к этому искусству. Не знаю.
— Но, ведь, это — лишь — мелкое враньё? — засомневался Роберт. — Так сказать, на личном и бытовом уровне? Может, не так всё и страшно?
— Не скажи, милый, — сердито засопела Инэс. — Человек, способный так нагло врать по мелочам, и в серьёзных делах обязательно обманет, причём, особо и не задумываясь. Жизненная и оперативная диалектика, как любит выражаться наша мудрая Танго…. А ещё и эта сестра-близнец, которая, якобы, пишет газетные статьи о разных науках, и даже может пролить свет на недавние убийства археологов. Только она, как назло, отсутствует, колеся по аргентинской провинции. Очередная мутная запутка, так его и растак…. Кстати, я, кажется, знаю, для чего хитрый господин Морис Мюллер согласился на встречу с нами. То есть, какую личную корыстную цель — при этом — он, козёл краснокожий, преследовал.
— И какую же?
— А просто хотел чётко уяснить для себя: уедешь ли ты из страны, или же, наоборот, останешься — для проведения частного расследования.
— В этом, любимая, нет ничего странного. Модный и амбициозный столичный репортёр проводит своё собственное — «корреспондентское расследование» (весьма востребованное направление-течение в литературной среде, надо заметить), поэтому и решил прояснить ситуацию — относительно возможной конкуренции. Ну, и попробовал договориться — в первом приближении — о совместном взаимовыгодном сотрудничестве. Ничего необычного. Всё весьма стройно, грамотно и логично.
— В литературной среде, понимаешь…. Кстати, этот знаменитый писатель, Дитер Кастильо. Имя — немецкое. Фамилия — испанская. Чёрт знает что…
— Ну, знаешь ли, моя хрустальная донна, это уже попахивает откровенным перебором, — недовольно поморщился Роберт. — Ты, похоже, решила подозревать сразу всех и вся…. Может, все эти люди (включая здешних усатых таксистов), встретившиеся нам в Буэнос-Айресе, являются членами некоего преступного сообщества? Могущественного клана международной мафии? Тоталитарной секты?
— Я этого не говорила, — слегка засмущалась Инни. — Просто мысленно предположила, что убийства трёх пожилых ветеранов аргентинской спецслужбы «АнтиФа» — дело рук одного человека. То есть, маньяка. Ну, и принялась этого маньяка старательно и энергично вычислять.
— Основываясь на какую методику, если не секрет?
— В первую очередь, на здравый смысл.
— А, пардон, во вторую?
— Во вторую, на мудрые советы господина Питера Модильяни, Прокурора штата Новый Южный Уэльс. Он же, как мне помнится, излагал примерно так, мол: — «Раскрывать преступления, совершённые маньяками, не так уж и сложно. Надо только внимательно вникнуть в суть произошедшего и учесть все ключевые нюансы, ибо разгадка, как правило, всегда лежит на поверхности…».
— Упрощённый и поверхностный подход, — недоверчиво хмыкнул Роберт. — Совсем и не обязательно, что эта «поверхность» находится где-то рядом. Просто она — сугубо в логическом понимании — близка. И не более того…. А у тебя, упрямая кареглазка, что получается? Один подозреваемый (или же двое-трое, объединённые по неким характерным признакам в единую группу), — одна «поверхность»? Подозреваемых же у тебя — достаточно-много…. И как среди этих многих «поверхностей» найти-вычислить одну единственно-нужную, на которой и «обитает» искомый нами маньяк? Молчишь? То-то же…
Противно затренькал «гостиничный» телефон.
— Кто бы это мог быть? — удивился Роберт. — Я даже и местного номера не знаю.
Он поднялся из-за стола, подошёл к тумбочке, стоявшей возле входной двери и, сняв трубку с рычажков аппарата, сообщил:
— Вас слушают. Говорите.
— Слушает он, сволочь, — противно ухмыльнулся резкий механический голос. — Гадина австралийская…
— Чего надо? — невозмутимо поинтересовался Роберт. — Толком говори, приятель.
— Приятелей, морда наглая, в пампе поищи, — разозлился голос. — Среди здешних рыжих волков…. Чего мне надо? Да чтобы ты убрался из Аргентины, пока цел. И чем быстрей, тем лучше…. Смелый очень? За себя не боишься? Совсем? Тогда о своей молоденькой жёнушке подумай. Сволочь…. Смотри, тебя предупредили. По-честному…
Глава пятая. Следственная рутина
Роберт, задумчиво похмыкав, вернул телефонную трубку на прежнее место.
— Даже и не пытайся, — заявила Инни.
— Что ты, милая, имеешь в виду? Что — не пытайся?
— Во-первых, врать, что, мол, это просто ошиблись номером. Или же звонили прежним постояльцам апартаментов. Даже ушастому австралийскому ёжику понятно, что это неизвестный злодей проявил себя. То бишь, любезно посоветовал убраться — как можно быстрей — из Аргентины и не совать свои длинные носы в чужие дела…. А, во-вторых, не рассчитывай — сплавить меня куда-нибудь. Мол, я, прихватив Роя, уеду в спокойное и безопасное место, а ты останешься здесь — проводить расследование. Даже и не мечтай, деятель белобрысый.
— Почему же сразу — в безопасное? — внешне-непринуждённо пожал плечами Роберт. — Тут, главное, чтобы с безусловной пользой для нашего общего дела…. И зачем же куда-то ехать? Для быстроты передвижения, как известно, существуют самолёты…
— О чём это ты?
— Конечно же, об аргентинском городе Мендоса, где проживает Грегори Благоев, последний из «мемуаристов», оставшийся в живых. Понимаешь ход моих мыслей? Необходимо встретиться с этим стариком, пока его не отправили на тот Свет. Он же, по словам Мориса Мюллера, не отказывается от общения. Просто не доверяет телефонам, что — в условиях современных шпионских реалий — весьма оправданно и благоразумно.
— Хитренький какой….
— А то, как и учили в своё время. Но главное — это польза для дела. Для нашего общего дела, подчёркиваю…. Не так ли?
— Ну, не знаю, — засомневалась Инэс. — С одной стороны, если рассуждать логически и без слюнявых эмоций, то поговорить с мистером Благоевым просто необходимо. Он единственный, кто лично стоял «у истоков» всей этой мутной и запутанной истории. Лучше пообщаться с одним настоящим свидетелем, чем с целой сотней тех, «кто что-то и от кого-то слышал». Спора нет.
— А, извини, с другой?
— С другой стороны, опасно оставлять тебя, Робби, в беспокойном Буэнос-Айресе одного, без надлежащего контроля. Сейчас-то мы с Роем присматриваем за ситуацией. В том плане, что сегодня тебе избыточно рисковать — и в голову не придёт. Мол: — «Как же можно — подвергать опасности близких тебе…э-э-э, индивидуумов?». А стоит нам отлучиться на пару-тройку суток? Наверняка, отважный кабальеро, оторвёшься по полной и расширенной программе. Стрелять, не иначе, начнёшь.
