Лариса Светличная - Почти моё золото

— А что случилось с Чебоксаровым?

— Полез на крышу проверить антенну и сорвался. Ты, в самом деле, не знала?

— Нет…

— Я всегда говорила, что во всех несчастных случаях виноваты сами пострадавшие. Какой нормальный человек купит маринованные грибы на рынке у бабок? И зачем лезть самому за антенной, когда можно вызвать мастера? Этим летом на профессоров какой-то мор, согласна?

Конечно, согласна. Очень даже согласна. Как тут не согласиться.

— Сколько раз я тебе говорила — заведи себе записную книжку, — продолжала меня воспитывать Марина.

— У меня была, но недавно пропала.

— Как ты живешь?! Кошелька нет, телефона нет, записной книжки нет.

— И денег нет. Плохо живу.

— Думаю!

Я попрощалась и пожила трубку.

— Чебоксаров и Кожухов это твои парни? — спросил сосед, глядя на мое помрачневшее лицо.

— Нет.

— Очень уж ты грустная. Что они натворили? Обещали на тебе жениться и передумали?

— Нет, умерли.

— Чего только мужики ни придумают, лишь бы не жениться! — покачал головой сосед, жалея меня. — Не горюй, Миля, другого найдешь, или Никита все-таки на тебе женится.

Поскольку я часто заходила к соседу позвонить, то он был в курсе почти всех моих дружеских, любовных и рабочих дел, и, как практически любой пожилой человек, не упускал случая дать дельный с его точки зрения совет. Советов было немного, они ограничивались предложением перестать общаться с подругами и выйти замуж. Я кивала, соглашалась, а делала все равно по-своему.

Я взяла отремонтированный утюг, вежливо сказала спасибо, и вернулась домой. Мор на профессоров. Кросов, Никитин, Кожухов, Чебоксаров. На последней научной конференции пять человек спорили о сокровищах Серапиты. Четверо уже мертвы. Пятой была я! И я пока еще жива. Вот именно — пока еще. Если так дальше пойдет, то я утону в унитазе, свалюсь с люстры, или мне на голову упадет метеорит. Очередной несчастный случай. Не повезло бедной девушке. Всем очень жаль, но от злой судьбы не уйдешь.

А если я преувеличиваю? В конце концов, могли же люди утонуть, упасть и отравиться? Но почему это произошло именно с теми людьми, которые выступали весной на конференции? И почему они умерли не сразу после конференции, а за последние несколько недель? В данной ситуации случайностей многовато. А уж перерезанное горло на несчастный случай вообще никак не тянет.

Итак, что я имею: кто-то ищет несуществующие сокровища в несуществующей гробнице, и убивает людей, которые в последнее время всего лишь интересовались ими. Значит, сокровища существуют? Чушь! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Зато есть трупы, некоторые сама видела. Значит, надо рассуждать по-другому: сокровища существуют, и кто-то думает, что сможет их найти. И даже убивает тех, кто, по его мнению, тоже может их найти.

Так, начинаю понимать. Я сказала красивому парню про монографию профессора Кросова. Он сразу пошел ее искать, я в этом могу поклясться. Марина не права, когда говорила, что он просто позвонил, ему никто не ответил, и он на этом успокоился. Нет, парень выглядел целеустремленным и решительным. Скорее всего ничего не нашел, потому что если бы нашел, то события бы развивались по-другому. А так — трупы Кросова и двух амбалов. Несчастные случаи с тремя профессорами. И эти случаи произошли до того, как красавец заявился ко мне с вопросами о гробнице Серапиты. Выходит, что кроме него еще кто-то ищет монографию и думает, что там есть точный адрес сокровищ? Теперь этот кто-то почему-то решил, что монография Кросова может находиться у меня, и я смогу отыскать эти сокровища раньше всех. Но я-то знаю, что не смогу!

Стоп! Почему это не смогу? Я что, тупее всех? Не тупее всех, а умнее многих. Я всегда считала, что женщины очень умные, но им лень это демонстрировать. Сейчас как раз тот случай, когда надо пошевелить мозгами, иначе я очень скоро стану трупом и отправлюсь на кладбище вслед за коллегами. На кладбище не хочу, мне туда еще рано, лучше сначала в загс.

Если предположить, что в квартире Кросова искали монографию о злополучной гробнице, то, как я и предполагала, возможны два варианта: или ее нашли, или нет. Если нашли, то мои дела плохи. Я тогда у них получаюсь лишняя и ненужная. Тогда точно в загс не попаду, сразу на кладбище. Если не нашли, тогда у меня есть очень неплохой шанс найти первой. Теперь быстро думаю, что искать. То есть понятно что, монографию. Но вот как она выглядит?

Компьютера у профессора нет, он не любил на нем работать, значит, монография должна быть написана от руки. Тетради сразу исключаются, среднестатистические преподаватели их не очень любят. Чистые листы бумаги тоже можно вычеркнуть по причине его жадности. Зачем портить хорошую бумагу, когда заметки можно сделать на каких-нибудь ненужных листах. Например, на студенческих рефератах пятилетней давности, или обратной стороне старых конспектов лекций. На Кросова это похоже. Красивую яркую дорогую обложку также можно отбросить. Не стал бы Кросов ничего такого покупать. Скорее всего, это будет старая папка какого-нибудь непачковитого темного цвета. То есть, обобщая вышесказанное, я ищу старую темную папку с кипой разных листов. Отлично, можно начинать поиск.

Надеюсь, мне повезет, и Кросов не хранил монографию дома. Нет, не хранил, иначе бы ее нашли. Вот у меня дома почти никаких бумаг нет, я все оставляю на кафедре в столе… В столе!

Через минуту я выскочила из дома и побежала в университет.

Глава 5

На кафедре кроме Марины Караваевой никого не было. Непонятно, почему она решила так рано прийти на работу, она вообще-то не любит ни раньше приходить, ни задерживаться на работе.

Кафедра представляла собой большое помещение с тремя окнами, кучей столов, шкафов, полок. Во всех углах навалены стопки студенческих рефератов и курсовых работ. В дальнем углу доживал свой век кособокий компьютер, уже почти погребенный под слоем наваленных на него бумаг. В этом упорядоченном хаосе что-нибудь найти могли только сами сотрудники кафедры, и никто другой. На окне загибалась усохшая от жажды герань, кроме меня ее никто не поливает. Я ее пожалела и полила из чьей-то забытой бутылки минеральной водой с газом. Кажется, герань и этому обрадовалась.

Подруга сидела у окна и небрежно проверяла студенческие рефераты, едва заглядывая в них, и сразу расписываясь на обложке. Выглядела она как всегда эффектно. У меня все подруги красивые, хотя мать мне всю жизнь твердит о том, что нельзя заводить красивых подруг: мужчины только на них будут обращать внимания, а на меня и не взглянут. Она не права. Мужчины на меня не обращали внимания, будь я хоть одна, хоть с подругой. Так уж лучше выбирать друзей не по внешности, а на уровне нравится общаться или не нравится.

— Привет, Марина! Где все?

— Срочное собрание в деканате. Согнали всех, кто был кафедре.

— Премию к отпуску дадут?

— Помечтай. Работать в приемной комиссии заставят. Я туда не пошла. Декан все равно ничего умного не скажет, а я хоть рефераты проверю и зачеты поставлю.

— Ясно…

— Леонова, если ты еще раз придешь на работу в этой юбке, я ее сожгу. Такие юбки не носят.

— Не носят, потому что ни у кого их нет. Мне одной так повезло.

Далась им всем моя юбка! Ходила, хожу и ходить буду. И дочери своей по наследству передам, пусть радуется и благодарит маму за то, что та запасливая и заботливая.

— Марина, скажи, документы из стола Кросова уже убрали?

— Нет, все на месте. Должен сегодня или завтра прийти его племянник, вот ему и отдадим.

Так, очень хорошо. В столе никто не рылся и в ближайшие десять минут на кафедре никого не будет, кроме Марины. Выход из положения я придумала как-то сразу.

— Мариночка, извини, совсем забыла, там внизу у входа тебя спрашивал очень интересный мужчина с букетом цветов. Мужчина хорош, а букет еще лучше.

— Почему он обо мне спрашивал именно у тебя? — недоверчиво покосилась на меня подруга.

— Это я его спросила. Увидела незнакомого человека и спросила, кого он ищет. Я ему сказала, что позову тебя, если ты на кафедре.

Надеюсь, мне простится моя маленькая хитрость, подумала я после того, как Марина бросила рефераты и выскочила за дверь. Я стала поспешно выдвигать ящики большого стола покойного Кросова. Доклады, конспекты, планы, учебно-методические материалы, рефераты многолетней давности… Ну и где же монография?! Неужели я ошиблась? Вдруг она все-таки была в квартире, и убийца ее унес? Тогда я ничего не узнаю, а узнать очень хочется, причем раньше бандитов.

Когда я уже собиралась закончить обыск, то наконец-то извлекла из-под стопки каких-то пожелтевших от старости бумаг потрепанную папку. Заглянув в нее, я чуть во весь голос не закричала «ура!». В верхнем углу красовалась надпись: «Кросов Л.Б. Монография…». Правильно, подписать свою работу на первой странице, это обязательно для ученого, и расписаться тоже.