Анна Данилова - Грех и немножко нежно
— Но ты же сам не хочешь…
Он вздохнул. Подобные разговоры велись давно и как-то вяло. Возвращаться в Зульштат из Москвы, где у жены налаженный бизнес, большая квартира, было глупо, он это понимал. Но и он тоже не был готов бросить свою прокурорскую службу, чтобы «продавать наволочки и подушки» в столице. Ситуация была сложная и усугублялась с каждым годом.
Но что ему нравилось, так это поведение жены. Она вела себя совершенно спокойно, уверенно, и он был уверен, что все сплетни, которыми обрастало их семейство, не имеют под собой ничего серьезного. И если он приедет в Москву неожиданно, нагрянет без предупреждения, как снег на голову, то найдет Настю либо в каком-нибудь из своих магазинов оформляющей витрину, либо работающей над документами, либо ужинающей в полном одиночестве в квартире, перед телевизором.
А еще ему было немного стыдно за свои мысли относительно их как бы случайно сложившейся формулы крепкого брака. Получалось, что, редко видясь, супруги начинали испытывать друг к другу более нежные чувства, они скучали, и смыслом жизни стали их встречи. Конечно, правильность этой формулы была сомнительная, зато как приятно было думать об этом и считать свои отношения чуть ли не идеальными!
— Что Макс? Когда приедет? — спросила Настя.
— Да уже скоро… Думаю, где-то через полчаса…
— Господи, а чего же я лежу?! Все-таки брат твой из Питера приезжает, а у меня ничего не готово!
— Как это не готово? А шашлык кто замариновал?
— Ты, кто же еще?!
— Салат приготовишь, водочку из холодильника достанем — и все!
— А ты не знаешь, зачем он едет? Просто так?
— Ну и вопросы ты мне задаешь. Сама же говоришь — брат! Соскучился, вот и едет.
— Тогда почему один, без Ларисы?
— Может, она занята…
— А что если они разводятся и он хочет поговорить с тобой, посоветоваться?
— Посоветую жить на два города, как мы с тобой, — грустно усмехнулся Валерий. — Глядишь, и помирятся. Хотя что это мы с тобой их уже рассорили?! Вот приедет Макс и все расскажет. Но мне почему-то кажется, что у него просто отпуск и он решил провести его здесь, с нами… Все-таки у нас почти Швейцария… Река, озера, леса… Курортное место.
— Ладно. Я встаю.
Настя встала, оделась и вышла из спальни. Понимая, что при встрече братья непременно поднимут вопрос о том, почему Настя живет в Москве и как долго это будет продолжаться, она решила, что должна сделать для семьи хотя бы малое — продемонстрировать родственнику, какая она хозяйка. Что у них все хорошо, благополучно и что она продолжает оставаться хорошей женой.
Но Макс не будет сидеть дома, он непременно пойдет по знакомым, родственникам, и те обязательно заговорят о ее проживании в Москве. Потом кто-нибудь, у кого развяжется пьяный язык, будет полоскать имя Валеры, начнут говорить о взятках, о том, что дом прокурора в последнее время всех раздражает, что у честного человека просто не может быть такого роскошного дома.
Хотя если разобраться, то сам дом, его фундамент, сохранился еще со времен Екатерины Второй! Конечно, обживая этот разрушенный кирпичный немецкий особняк еще будучи молодым прокурором с юной беременной женой (Петровы купили дом с городских торгов, за бесценок), они и представить не могли, что лет через десять у них появится возможность не только подлатать крышу и почистить побуревшую кирпичную кладку, но и превратить его в маленький замок! И все это получилось исключительно благодаря характеру Насти, напористому, решительному, с долей здорового авантюризма.
Когда она, экономист по образованию, поняла, что в Зульштате ей карьеру не сделать, не те масштабы и возможности, Настя решила ехать в Москву и начинать свое дело. Пусть маленькое, но свое и в Москве, где живут миллионы людей. Она долго думала, чем бы ей заняться, и желание создать свой бизнес было так велико, что она всю свою энергию направила на поиски беспроигрышной идеи. Дружба с одним скорняком-евреем Григорием Самуиловичем, живущим по соседству с квартирой ее родителей в областном центре, и долгие беседы с ним натолкнули на мысль заняться продажей товара, который никогда бы не испортился, не вышел из моды, а если бы и залежался, то все равно рано или поздно был бы продан, даже через несколько лет. Размышляя на эту тему, Настя зашла в магазин постельного белья, чтобы купить в подарок матери скатерть или полотенце, и была поражена красотой и качеством итальянского белья. Вот тогда-то она и приняла решение заняться домашним текстилем. Рассказала об этом Григорию Самуиловичу, и тот, одобрив идею и поддержав ее, дал взаймы денег. Валера, занятой, а потому не давший себе труда глубоко вникнуть в идею ее поездки в Москву, отпустил ее с легкостью, благо Лиля была уже большая девочка, подросток, и могла вполне обходиться сама. Она к тому времени умела готовить, управляться со стиральной машинкой и пылесосом. Но, главное, она осознанно поддержала желание матери заняться семейным бизнесом. Время от времени в Зульштат приезжала бабушка Лили, мать Насти, помогала как могла. Готовила, пекла пироги, делала генеральную уборку, проверяла дневник внучки, тетрадки и просто проводила с ней много времени. И никогда никаких конфликтов в семье не было. Петровы жили на редкость спокойно и благополучно.
Между тем Настя арендовала на одном из московских рынков палатку, где продавала скатерти, полотенца, фартуки, продукцию российских текстильщиков, потом выкупила ее и арендовала еще две на других рынках… Дело пошло, товар быстро раскупался. И когда скопилась сумма, необходимая для аренды уже магазина и покупки товара, Настя начала действовать. Нашла бригаду строителей, которые подремонтировали помещение, освежили его, закупила стеллажи, демонстрационные кровати, подготовила магазин и отправилась в Италию за товаром, предварительно созвонившись с проживающей там одной русской дамой, бизнесом которой являлось сопровождение русских торговцев по оптовым складам в Римини. Там она выбрала товар, оплатила его перевозку до Москвы и вернулась оттуда налегке, с одной сумочкой. В ожидании посылок сильно нервничала, сидя в маленькой съемной квартире в Крылатском. От переживаний на ее шее появились «нервные» лишаи! Однако товар пришел вовремя, без потерь, и Настя открыла свой первый маленький магазин итальянского белья…
— Макс приехал! — в кухню заглянул Валерий. — Ты не слышишь, такси подъехало!
— Задумалась… — сказала Настя, снимая фартук. — Иду!
Макс совсем не походил на своего родного брата. Валерий был высоким стройным черноглазым брюнетом с вытянутым лицом, крупным носом и толстыми губами, вылитый отец. А Макс был похож на мать — полноватый блондин с розовыми щеками и голубыми глазами. Он всегда производил впечатление успешного человека. Движения его были плавными, голос — спокойным.
Вот и сейчас он, выйдя из машины, остановился перед кованой калиткой и улыбнулся, оценивая ее красоту. Вид у него был умиротворенный, довольный, словно он в душе гордился успехами брата.
— Привет, буржуи! — он помахал рукой брату и Насте. — Я поражен. Потрясен. Я в восторге!
— Привет, Макс, — Валерий сжал его в своих объятиях.
Настя не могла слышать, как Валерий спросил брата:
— Надеюсь, все хорошо?
— Супер, — так же тихо ответил Макс.
— Привет, Макс, — Настя подошла к нему, и они обнялись.
— Настя, ты шикарно выглядишь! — Макс отстранился, чтобы получше разглядеть ее. — Я рад за вас, ребята! Честно!
— Проходи, Макс!
Разговаривали в столовой.
— Шашлык вечером, а сейчас вот закусите немного… Колбаска, сырок… Салатики… — Настя, накрыв на стол, решила оставить братьев одних. Пусть поговорят.
— Я не спрашиваю у тебя, как дела, — иронично улыбнулся Макс, когда они остались вдвоем, — и так вижу, что все в порядке. И, повторяю, очень рад за тебя.
— Макс… У тебя что-то случилось? — Валерий все-таки почувствовал исходящую от брата волну страха. — Ты ведь не просто так приехал…
— Да, брат. Не просто так. У меня проблемы. Крупные. — Лицо Макса изменилось, уголки губ опустились. Словно лицо его, на время надевшее маску счастья и покоя, устало от обмана и вернуло свое естественное выражение. — Бизнес мой отжали еще зимой. Лариса ушла от меня к другому месяц тому назад. А дочь связалась с каким-то типом, и они вместе укатили в Индию! Молодые идиоты! Я остался совсем один, с долгами, перестал спать…
— А долги-то откуда?
— Это не мои долги, Ларисины. У нее мать долго болела, мы назанимали у знакомых, друзей, кредит взяли… Но теща моя все равно умерла, а долги остались.
— Крупные долги?
— Большую часть я отдал, осталось немного.
— Тебе деньги нужны?
— Денег я от тебя не возьму… У меня к тебе есть предложение. Деловое.
— Слушаю…
Макс встал, взял дорожную сумку, с которой приехал, достал оттуда сверток.
