Есть что скрывать - Элизабет Джордж
Микроволновка тренькнула. Линли открыл дверцу и почувствовал приятный запах теста, напоминающий пирог с мясом и почками, но без почек, которые он терпеть не мог. Потом поставил тарелку на стол.
– Мы возвращаемся к исходному пункту, правда? Все дело в потребностях и желаниях. Практически невозможно знать, что удовлетворит потребности другого человека.
Линли взял бутылку эля. К мясному пирогу нужен эль. Все остальное не подходит.
– Ты всегда здраво рассуждаешь, Томми.
Он усмехнулся.
– Вовсе нет, и мы оба очень хорошо об этом знаем. Просто в этой ситуации я – посторонний. Я имею в виду твоих брата и сестру. Но не тебя. Ты – другое дело. Тут я участвую. Временами даже слишком. Я это знаю, Дейдра. И еще я знаю, как это выглядит: я смотрю, как кто-то принимает одно решение за другим, а сам очень хочу, чтобы они были другими. Когда такое происходит, признание иногда дается с трудом.
– Что ты имеешь в виду?
– Принять и признать, что я мог ошибаться, что с учетом обстоятельств человек принимает наилучшее решение в данный момент времени и для своего образа мыслей.
Она снова умолкла. Интересно, подумал Томас, что она видит из окна своей машины на парковке у «Солтхаус Инн»: густые деревья за таверной, каменистую дорожку, ведущую в лес, по которой они пришли из Полкер-Коув?.. Линли сел за стол и раскрыл ужин: действительно, мясной пирог с кружочками цукини, которые несколько потеряли форму в процессе подогрева.
– У тебя бывает такое чувство, что ты недостаточно стараешься?
– На работе? Думаю, ты знаешь ответ.
– Нет. Правда. У тебя так бывает, Томми?
– Чаще всего именно это я и чувствую. Думаю, что если б я попробовал что-то другое, повернул в другую сторону, рассмотрел еще одну возможность в дополнение к тому, что пытался делать или делал… то обязательно добился бы желаемого результата. Но тут, похоже, все мы теряемся. Думаем, «что я хочу», хотя могли бы думать о чем-то новом. Или другом. Или неожиданном, если уж на то пошло.
– Понимаю. Тут нет общего рецепта.
– А жаль. – Линли отрезал кусок пирога с мясом и почками, но без почек, и вдохнул его аппетитный аромат. Потом положил кусок на тарелку, подцепил вилкой кружок цукини и оценил его съедобность.
– Я бы предложил приехать, – сказал он. – Но боюсь, что не смогу.
– В этом нет необходимости. Но…
Томас ждал. Сначала ему показалось, что они разъединились, но потом он услышал какой-то шум, вероятно с парковки у таверны.
– Но я поняла, что хотела бы, чтобы ты приехал, – и не понимаю почему.
– О…
– О? И это все?
– Ты ждешь чего-то еще?
– Хороший вопрос, правда?
– Как всегда, Дейдра.
– Гвин выходит из таверны, Томми. Наверное, недоумевает, что со мной случилось. Я должна идти к ней. Но я хочу сказать… Наш разговор. Он очень помог.
– Правда? Тогда я рад, что ты позвонила. Я был бы рад в любом случае, но, думаю, ты это и так знаешь.
– Знаю. Спасибо, Томми.
– Наслаждайся ужином.
– Обязательно.
Линли надеялся, что ему тоже это удастся. Ответ, подумал он, даст цукини. Жаль, что только на это.
13 августа
Брикстон Юг ЛондонаМонифа Банколе не была в тюрьме, но чувствовала себя как в тюрьме, несмотря на то что тюрьма эта была создана ею самой. Ничто не помешало бы ей уйти из квартиры Нкаты. Сегодня Элис пригласила ее к себе в кафе, но она могла отказаться. Или уйти по дороге к кафе и поднять скандал, если Элис попытается ее остановить. Если уж на то пошло, она могла незаметно выскользнуть из кафе, пока Элис была занята на кухне или с клиентами. Но все это не приблизило бы ее к цели: найти детей. Был только один способ добраться до них.
Сержант не оставил в этом сомнений перед тем, как уйти на работу. Он будет с ней откровенен, сказал он. Мёрси Харт – которую Монифа знала как Эстер Ланж – задержана полицией.
Этим утром Мёрси допросят повторно, сообщил ей сержант. Суть претензий – медицинская практика без лицензии и калечащие операции на женских половых органах. Женщина достаточно умна, и у них отсутствуют – к добру или к худу – конкретные и неопровержимые доказательства, что клиника выполняла операции женского обрезания. Поэтому ключ, с помощью которого ей можно предъявить обвинения, находится в руках Монифы. Этот ключ представляет собой написанное ее собственной рукой заявление – подробное – о своем опыте обращения в клинику.
– Подумайте, как правильно поступить, миссис Банколе, – сказал Нката перед уходом. – Для себя и своих детей. Моя визитная карточка у вас есть, так что можете звонить в любое время.
Когда он ушел, Монифа направилась на кухню, к Элис и Бенджамену. Если они и слышали слова сына, то не подали вида. Бенджамен складывал выстиранное белье. Элис готовила ему ланч, который он возьмет с собой на работу. Ланч состоял из остатков ужина, который Монифа приготовила им накануне вечером: эфо риро, эба и рис с яйцом. За необходимыми ингредиентами Бенджамен Нката ходил на нигерийский и африканский рынки в Пекхэме.
Ужин сопровождался испариной и комплиментами, как и всякая вкусная нигерийская еда. Монифа проявила осторожность и постаралась сделать блюда не слишком острыми, но сержант после первой же ложки бросился к холодильнику за молоком.
– Он на сто процентов англичанин, наш Уин, – рассмеялся его отец. – Возвращайся за стол, Уинстон, и попробуй пару блюд, от которых у тебя глаза на лоб полезут.
Теперь Элис укладывала коробочки с каждым блюдом в сумку Бенджамена, а сам он заканчивал то, что начал вчера вечером. Монифа еще никогда не видела, чтобы стиркой в семье занимался мужчина, но, похоже, в семье Нката ее ждало много сюрпризов. После ужина он собрал в корзину полотенца, постельное белье и одежду и отправился в общественную прачечную, которая имелась в доме; вернулся он с выстиранным и высушенным бельем.
– Мне пора в кафе, Монифа. Пойдете со мной? Сначала я попробую приготовить рис с яйцом и буду рада, если вы понаблюдаете за мной и будете давать советы.
Они вышли из дома вместе и долго плутали по улицам, так что у Монифы возникло подозрение, что сержант Нката посоветовал матери выбрать маршрут, который запутает гостью. Маршрут проходил мимо полицейского участка Брикстона, и Монифа напряглась, готовая в любую секунду спасаться бегством, но они благополучно миновали участок и вышли на Брикстон-роуд. Здесь, между прачечной «Ландерама» и рестораном «Хабиша», находилось кафе «У Элис». Как и у всех заведений, выходящих на улицу, большая витрина и вход закрывались
