Есть что скрывать - Элизабет Джордж

– У них там есть занятия плаванием, йогой и танцами, – не унималась Доротея. – А еще бадминтон, теннис, крокет и этот дурацкий гольф. Шаффлборд и скалодром! Вечером всякие развлечения, утром зарядка. А главное – спа. И бассейн. Естественно, там должен быть бассейн, если они предлагают занятия плаванием.

– Ди, мне не хочется рушить твои мечты, но ничего не поделаешь. Я планирую до самой смерти обходиться без летнего лагеря отдыха для одиночек, – сказала Барбара.

– Фу! Это глупо! Лагерь – как раз то, что нам нужно. Мы можем нанять микроавтобус, поселиться в домике или попробовать арендовать небольшое шале. Или – так будет лучше всего – снять большое шале на несколько человек. Одного пола или разных.

– А что потом? – спросила Барбара. – По утрам будем сидеть вместе в пижамах и пить кофе?

– Видел я однажды эти пижамы, – заметил Линли, поднимая взгляд от документа, который передала ему Барбара, и глядя поверх очков на Доротею. – Советую соблюдать осторожность, Ди.

Доротея залились краской, и Барбара поспешила объяснить:

– Пожалуйста. По поводу пижам. Это не то, что ты думаешь. Не в том смысле. Что мы с шефом – идеальная пара. Это был подарок от Уинстона, и…

– Сержанта Нкаты!

– Осторожнее, Барбара, – предупредил Линли.

– Неважно. – Ди пожала плечами. – Но нам нужно поторопиться. Их забронируют, распродадут или как там это называется. Сегодня первый день как поместили объявление. Мне повезло, что я его увидела.

– Тебе положен отпуск, Барбара, – с серьезным видом произнес Линли и в ответ на ее яростный взгляд улыбнулся и опустил голову.

– Что касается недостающей скульптуры, сэр… – с нажимом произнесла она.

– Ну да. Я поняла намек, – объявила Доротея.

– Слава богу, – пробормотала Барбара.

– Но ты должна это посмотреть. И не говори, что категорически отказываешься ехать. – Доротея протянула ей листы с распечатками, предположительно с информацией о лагере летнего отдыха, который ей так понравился.

Пришлось взять – ничего другого Барбаре не оставалось делать.

– Я не успокоюсь, пока все это не запомню, Ди, – сказала Барбара. И, как только Доротея вышла из комнаты, выбросила все это прямо в мусорную корзину у своего стола.

– Она распечатает еще один экземпляр, Барб, – заметил Нката.

Нахмурившись, Хейверс выудила распечатки из корзины и вручила Нкате.

– Тогда возьми. В твоем будущем я явно вижу летний лагерь отдыха для одиночек.

– Мы закончили с лагерями отдыха? – спросил Линли и указал на распечатку, которую ему передала Барбара. – Что нам это дает?

– Фигурка называется «Стоящий воин», – повторила Барбара. – Росс Карвер утверждает, что купил ее в галерее под названием «Падма» в Пекхэме. Сегодня они закрыты, но на фотографии можно рассмотреть подробности. Если хотите знать мое мнение, это настоящая дубинка. И тот факт, что ее не оказалось среди тех, которые забрали криминалисты, дает основание предположить, что убийца, ударив Тео Бонтемпи, забрал статуэтку с собой. И еще одна важная подробность, о которой мистер Карвер умолчал во время нашего первого разговора. Тео Бонтемпи кое-что сказала ему в тот вечер, когда он ее нашел, но Карвер не хотел, чтобы мы это знали: «Она меня ударила, Росс». Таким образом, у нас есть подтверждение, что убийца – женщина.

– Если только она была одна, – заметил Нката. – Я имею в виду, что Тео Бонтемпи вряд ли стояла с растерянным видом, пока кто-то брал бронзовую статуэтку и бил ее по голове.

– Может, наш убийца ударил ее, когда она пыталась избежать… – Барбара немного подумала и прибавила: – Ссоры? Угрозы? Приходит женщина. Тео ее знает и впускает…

– Похоже на Рози, – пробормотал Нката.

– Они разговаривают, но Тео не соглашается с тем, на что ее уговаривают, и идет к двери, чтобы выпроводить гостью. Она думает, что та идет за ней. Так и есть, только гостья задерживается и берет скульптуру. И использует ее в качестве дубинки. Она представляет, как работает полиция, – а в наши дни это знают все, кто смотрит по телику полицейские сериалы, – и поэтому, сделав свое дело, забирает с собой дубинку. Она знает, что это улика, которая свяжет ее с нападением на Тео, а теперь и с ее смертью.

– Если она взяла статуэтку с собой, это должно было попасть на камеру видеонаблюдения, – заметил один из констеблей.

– В том случае, если она не воспользовалась пожарным выходом.

– Или не выбросила из окна – спальни? – а затем обошла дом и подобрала ее, – предположил другой констебль.

– Или это уловка, – сказал Линли.

– Простите? – Это был констебль, выглядевший как Чарли Чаплин в образе бродяги.

– Чтобы мы подумали, что Тео ударили скульптурой, – ответила Барбара, – и потратили время на ее поиски.

– То есть убийца заранее все спланировала? – спросил «Чарли Чаплин». – Но принесла с собой что-то другое?

– Необязательно, – сказал Линли. – Вполне возможно, что она пришла просто поговорить. А разговор не сложился, и Тео Бонтемпи оказалась в опасности.

– Это снова приводит нас к Мёрси Харт, – заметил Нката.

– И Рози Бонтемпи, – прибавила Барбара.

– А также к Пьетре Финни, – сказал Линли. – У нас есть только слова Марка Финни, что он расстался с Тео.

Все умолкли, размышляя, что у них есть и что они знают. Наконец Линли принялся раздавать задания на день.

Барбара отправится в галерею в Пекхэме за информацией о «Стоящем воине»; констебли разделятся и продолжат поиски склада, куда отвезли оборудование из клиники женского здоровья в Хакни, выяснят, кто владелец помещения, обзвонят все благотворительные магазины Лондона и узнают, не приносили ли им бронзовую скульптуру, – и комиссионные магазины тоже. Тем временем Нката еще раз попробует получить заявление от Монифы Банколе о том, что на самом деле происходило в клинике на Кингсленд-Хай-стрит. Сам Линли еще раз побеседует с Мёрси Харт, пока не истекли двадцать четыре часа ее задержания. Барбара поможет ему.

Отдав распоряжения, Томас приказал всем ехать домой и как следует выспаться. Завтра он ждет всех тут в половине седьмого. Впереди еще один длинный день.

Линли вышел с бокалом виски в сад во дворе. С террасы, где он сидел, были видны кусты роз, и у него мелькнула мысль, что теперь у большинства роз почти или совсем нет запаха. На центральной клумбе, обрамленной обшарпанным гранитом, они росли совсем близко, но ничем не пахли. Это единственное, на что жаловалась Хелен, если речь заходила о саде. «Милый, розы, по крайней мере, должны быть розами. Как, черт возьми, удалось развести розы без запаха? Или… я употребила неправильное слово? Цветы не разводят? Так не должно быть». Но сад она любила. В хорошую погоду они здесь ужинали. В ненастье Хелен часто смотрела в сад из окна на лестничной площадке. «Жаль, что я не ландшафтный дизайнер», – однажды сказала она ему. Он заметил, что еще не поздно