Ирвин Уоллес - Семь минут
— Вы просто никогда не сталкивались со старостью, мистер Барретт. Старые люди в подавляющем большинстве такие же, как ваша Касси. Сосуды головного мозга постепенно твердеют. Сначала человек теряет ощущение времени. Память мало-помалу ухудшается, пока не исчезает окончательно. Бывает такой склероз, когда больной даже не может вспомнить, кто он. Конечно, Кэти еще не дошла до этого, но она уже близка к полному склерозу. Однако у многих пожилых людей наблюдается одно странное и любопытное явление. Бывают дни, когда они могут вспомнить, что произошло пятьдесят лет назад, но не помнят, с кем только что встречались или что ели пять минут назад. В другие дни они могут вспомнить совсем недавние события, но напрочь забывают прошлое. Один врач сказал, что большую часть времени их мозги похожи на лошадиные. Он имел в виду, что, если лошадь что-нибудь сделает не так и вы накажете ее, то через десять минут она уже забудет, в чем провинилась. Лошадь знает только то, что происходит с ней в данную секунду. Обычно наша Кэти в таком же состоянии.
— Но открытка, мисс Джефферсон.
— Наверное, был один из дней, когда ее память обострилась. Каждый месяц, возможно, у нее выпадает пара таких дней или несколько часов. Объяснить эту открытку легко. Когда я или другая сестра видим, что ее память обостряется, мы пользуемся моментом и читаем ей газеты и журналы, которые оказываются под рукой, чтобы она знала, что происходит в мире. Наверное, то же самое произошло с этой почтовой открыткой… Когда она была написана?
— Около двух с половиной недель назад.
— Значит, скорее всего, в тот день туман ненадолго рассеялся, и я, или кто-то другой, прочитала ей передовицы разных газет, может, новости о политике, убийствах или что-нибудь интересное вроде вашего сексуального процесса. Ей прочитали отчет из зала суда, он запал ей в голову, и Кэти вспомнила Джадвея и его книгу. Потом чтица ушла по своим делам, а ее место занял один из добровольцев, которые помогают пациентам. Кэти еще не забыла, что ей читали, попросила написать открытку и продиктовала текст. Помощник все написал и отправил открытку. Вот и все.
Так оно, скорее всего, и было, и сейчас Барретт понял это. Его надежды, как и память Касси, улетучились. Но по несколько часов один-два дня каждый месяц она многое помнит, и поэтому крошечная надежда еще теплилась.
— В каком она состоянии сегодня? — спросил он.
— Не знаю, я еще не разговаривала с ней. Давайте посмотрим. Она сидит в кресле за дальним столиком у двери во двор. Пойдемте, я представлю вас.
Эвис Джефферсон и Майк Барретт вошли в комнату отдыха. Они миновали группу стариков у включенного цветного телевизора, и Майк Барретт впервые увидел легендарную Касси Макгро.
Он был готов ко всему, но все же понимал, что к такому нельзя подготовиться безупречно. Он понимал, что больше нет очаровательного мальчишки-пострела с Левого берега, так же как нет тридцатых годов, но в глубине души надеялся на чудо. Но хотя бы взглянуть на очаровательную пожилую леди со следами былой красоты и богемным прошлым.
Майк Барретт увидел жалкое подобие женщины. Старушка в большом светло-синем халате, которая наверняка выглядела старше своих лет, с белыми, как снег, непричесанными волосами, тусклыми глазами, впалыми щеками, несколькими жесткими седыми волосинками на подбородке, сморщенной тонкой шейкой, морщинистыми ручками, покрытыми синими венами, и распухшими ногами, сидела за круглым столиком и смотрела не на восковые фрукты в центре стола, не на дворик и даже не внутрь себя.
Любовница Джадвея, страстная, дарящая любовь героиня самой запретной книги в истории человечества, Касси Макгро смотрела в никуда.
Барретт положил уже ненужные красные розы на соседний стул. Мисс Джефферсон взяла его за руку, обвела вокруг стола и поставила перед Касси.
— Привет, Кэти, как дела? — спросила негритянка и потянула Барретта. — Кэти, посмотрите, какого красивого мужчину я вам привела. Это мистер Барретт. Он прилетел из Лос-Анджелеса, чтобы повидаться с вами. Правда, здорово?
Барретт сделал робкий шаг к столу.
— Я очень рад, мисс Макгро.
Голова Касси медленно, очень медленно поднялась, и ее тусклые глаза постепенно сфокусировались на посетителе. Она несколько секунд смотрела на него, потом слегка кивнула, и ее губы разомкнулись в прекрасной улыбке. Эта улыбка как бы показала, что она знает о его присутствии. Потом ее внимание вновь обратилось к предмету, лежащему у нее на коленях. Это был скатанный в шарик «клинекс». Слабые костлявые старческие пальцы начали играть им, разрывая на клочки.
— Видели улыбку? — с преувеличенным воодушевлением спросила мисс Джефферсон. — Это значит, что она рада вашему приходу. Садитесь, мистер Барретт. Можете поговорить с ней. Спрашивайте все, что угодно.
Барретт придвинул стул поближе к Касси Макгро и сел. Эвис Джефферсон села напротив.
— Мисс Макгро, — серьезно начал Майк Барретт, — вы помните человека, который очень давно был вашим близким другом? Его звали Дж Дж Джадвей или Джад, как вы его называли.
Ее глаза бесстрастно следили за его губами, а пальцы продолжали теребить «клинекс». Она ничего не сказала.
— Может, мисс Макгро, вы помните книгу, которую он написал? Вы помогли издать ее в Париже. Она называлась «Семь минут». Помните?
Касси внимательно слушала его голос, и неожиданно на ее лице появился интерес и легкое замешательство.
— Мисс Макгро, имена Кристиана Леру и Шона О'Фланагана что-нибудь говорят вам?
Макгро пошевелила губами, но не ответила. Казалось, она что-то жевала.
— У нее расшатался зуб, — объяснила мисс Джефферсон, — и она раскачивает его. — Сестра погрозила Касси пальцем. — Кэти, ну не упрямьтесь и не притворяйтесь, будто ничего не понимаете. Я знаю, что вы все понимаете. Этот человек приехал к вам за помощью. Он защищает эти «Семь минут» на процессе в Лос-Анджелесе. Я собственными глазами видела открытку, которую вы продиктовали и подписали две с половиной недели тому назад. Сейчас расскажите этому хорошему человеку, зачем вы написали открытку?
Старушка мило улыбнулась сестре, как бы хваля певицу за виртуозное выступление, но продолжала молчать.
— Кэти, вы помните свою дочь? — спросила мисс Джефферсон.
Ресницы Касси дрогнули, на губах — все та же добрая улыбка. Но… молчание.
Эвис Джефферсон печально посмотрела на Барретта и пожала плечами.
— Наверное, вам не повезло, мистер Барретт. Она почти все время такая. Это нормальное состояние для склеротиков. Бесполезно.
— Боюсь, вы правы, мисс Джефферсон. — Майк Барретт вздохнул. — Какое огромное разочарование — проделать ужасно долгий путь и так и не узнать, какие воспоминания о Джадвее… скрываются в этой голове. Мне жаль не только себя, но и ее. Черт бы побрал эту жизнь!
Он отодвинул стул, чтобы встать, и услышал странный звук, похожий на карканье.
— Как поживает мистер Джадвей? — прохрипела Касси Макгро.
Барретт рухнул на стул как подкошенный. Он смотрел на медленно шевелящиеся губы Касси и молил Бога.
— Прекрасно, — быстро ответил Барретт и оглянулся на мисс Джефферсон, которая взволнованно махала рукой, словно умоляя продолжать. Майк Барретт вновь повернулся к старушке. — Мистер Джадвей чувствовал себя прекрасно. Каким он был, когда вы видели его в последний раз?
— Он не хотел уезжать из Парижа, — хрипло сказала Касси Макгро. — Мы оба не хотели уезжать, но ему нужно было возвращаться домой.
— Он уехал домой? Вы хотите сказать, он уехал из Парижа и вернулся в Соединенные Штаты?
— К своей семье в Кон… Кон…
— В Коннектикут?
— Он вернулся из-за отца, а мы с Джуди остались в Нью-Йорке. Я подумала, что, может быть… — Ее голос стих. Она молча жевала, пытаясь вспомнить, потом печально покачала головой. — Нет, я не могла остаться. Я должна была уйти от него. Должна.
Она замигала, и ее пальцы нащупали бумажный комок на коленях.
Пытаясь привлечь ее внимание, Барретт дотронулся до тонкой руки. Кожа напоминала старый пергамент.
— Мисс Макгро…
Касси подняла голову, но ее глаза вновь потускнели.
— Что вы мне говорили? — пытался расшевелить ее Барретт. — Вы говорили, что вы с Джадвеем уехали из Парижа и навсегда вернулись в Соединенные Штаты? Что он не убил себя? Что вернулся к своей семье в Коннектикут, а вы остались в Нью-Йорке? И вам не понравилось, что он вернулся к семье и бросил вас? Вы это пытались сказать?
На лице старушки появилось замешательство. Ее пальцы рвали «клинекс», но губы оставались неподвижными.
— Касси, Касси, — умолял ее Барретт, — мы были так близко… Пожалуйста, попытайтесь, постарайтесь вспомнить, постарайтесь закончить или по крайней мере объяснить то, что начали говорить. Ответьте мне, пожалуйста, покончил Джадвей жизнь самоубийством в Париже или это ложь? Вернулся ли он на родину целый и невредимый? Пожалуйста, вспомните!
