Кисть ее руки. Книга 2 - Содзи Симада
– А где ты слышала бабах?
– В храме.
– В храме, там где кладбище?
– Да.
– И что мама тогда сделала?
– Закричала и побежала изо всех сил.
– Что ты говоришь? Может быть, в вас стреляли из ружья?
– Не знаю.
Я не мог найти слов.
– Подожди, это серьезно, нужно что-то делать. Такое бывало раньше?
– Нет, только вчера.
– Юки, а мама не сказала, что в нее стреляли?
Тут Юки улыбнулась своей обычной улыбкой.
– Я не знаю, – сказала она.
Какой ужас, подумал я. Если я не ошибаюсь, получается, что в мать с ребенком стреляли на кладбище Хосэндзи? И после этого Митико снова пошла в то же место? Что за глупость! Она невероятный человек. Я не мог усидеть на месте и, еще не зная, что делать, вскочил на ноги.
– Дядя Исиока, пожалуйста, спасите маму, – сказала девочка.
– Спасти? От чего?
– Мама иногда плачет, она говорит, что ей страшно, страшно. Я не хочу, чтоб так было.
Последние слова она произнесла с серьезным выражением на лице. Я не мог не встать. Не верилось, что девочке всего четыре года.
– Юки, я переживаю за маму. Я сейчас позову господина Футагояму. Не могла бы ты немного побыть с ним?
– Хорошо, – она медленно кивнула.
Она, кажется, прекрасно понимала жизнь. Я поспешил в коридор и побежал к «Ункаку-но-ма». Картина с изображением Муцуо все еще висела на стене рядом. Однако у меня не было времени ее разглядывать. И я не мог позволить себе бояться.
– Господин Футагояма, господин Футагояма! – громко позвал я.
Было не важно, кто выйдет – отец или сын.
– Да, – сказал непринужденный голос, принадлежавший, кажется, сыну.
Потом я услышал звук открывающейся раздвижной двери, и выглянул Кадзусигэ в пижаме.
– Извините, не могли бы вы минутку присмотреть за Юки? Кажется, ее мать ушла в храм Хосэндзи, и я за нее волнуюсь.
– В Хосэндзи? Сейчас?
– Да, она дала обет сто раз помолиться в храме. В любом случае накиньте что-нибудь и приходите. Поговорим потом.
– Ладно.
Я затащил Кадзусигэ Футагояму, который успел надеть свитер, в «Мукадэаси-но-ма» и слово в слово передал поручения относительно дочки, которые дала мне Митико. Он выглядел таким же встревоженным, как и я.
– Не знаю, получится ли у меня…
– Все в порядке, я скоро вернусь.
Я потрепал Юки по голове и вышел в коридор. Было бы хорошо иметь с собой какое-нибудь оружие, но, к сожалению, ничего подходящего не было. Если то, что говорит Юки, правда, то в Митико и ее дочку стреляли. Мне был очень нужен бронежилет, но его не было. У меня нет другого выбора, кроме как положиться на удачу. Не нужно сдерживаться, просто рискни своей жизнью. Я горько улыбнулся, вспомнив эти слова Митараи. Потом я вышел в коридор. И пошел вниз.
4
Я добежал до прохода, взял свои ботинки с полки для обуви и надел их. Затем выбежал на улицу и поднялся по каменной лестнице, прыгая через ступеньку.
Сегодня вечером тоже было туманно. В этой местности часто бывает туман. Насколько густым будет он сегодня? Я пробежал через двор и прыжками поднялся по каменной лестнице к «Рюдзукану». Осторожно, но быстро пошел по опасной тропе над каменной стеной к задней части «Рюдзукана». Колодец, у которого Икуко мылась обнаженной, был скрыт туманом. Как и хижина слева.
Не раздумывая, я шагнул в бамбуковые заросли и стал взбираться вверх по склону. Раньше я думал, что идти сквозь бамбук сложно, но, побывав здесь несколько раз, понял, что в нем есть некоторое подобие тропинки. Конечно, словом «дорога» это назвать нельзя, но здесь можно определить направление, по которому явно легче подняться. Я это наконец понял.
Поэтому я добрался до территории храма Хосэндзи на удивление быстро. Я внимательно осмотрел участок вокруг храма, стоя рядом со звонницей. Стояла тишина, не было видно ни души. Как и в любую другую ночь. В густом тумане были видны только силуэты главного храма и дома настоятеля. Кажется, никакой опасности нет. Подумав это, я сообразил, что и Митико тоже нигде не видно. Поэтому, осторожно оглядываясь, я легким бегом направился к кладбищу за главным храмом. Я был очень рад, что тогда за ней проследил. Благодаря этому мне было легче догадаться, где она сейчас. Я должен был спасти ее. Если с Митико что-нибудь случится, четырехлетний ребенок останется один. Хотя это и чужие люди, я не из тех, кто может спокойно смотреть на трагедию, происходящую у него на глазах.
Я свернул за угол храма, пробежал по каменному тротуару рядом с ним и, как и той ночью, быстро выбежал на дорожку, проходившую между надгробий, похожих в тумане на городские небоскребы. Вдалеке я едва различил камелию.
– Митико! – позвал я, подходя к дереву.
– Да! – раздался голос вдалеке.
Сидевшая на корточках фигура поднялась во весь рост. Я поспешил к ней.
– Господин Исиока, это вы? – сказала она. – А где Юки?
– За ней приглядывает Кадзусигэ Футагояма. Юки сказала, что вчера в вас стреляли. Это правда?
– Да, правда, – тихо сказала Митико.
– Прямо здесь?
– Да.
– Какая глупость, – сказал я, не подумав. – Зачем снова в одиночку приходить в такое опасное место? Что будете делать, если в вас снова станут стрелять?
– Простите.
Когда она простодушно извинилась, я почувствовал себя полицейским. Люди не должны передо мной извиняться. Но мне хотелось, чтобы она подумала о своей дочке. Если Митико убьют, четырехлетний ребенок останется на улице. Однако продолжить увещевания означало уподобиться полицейскому, поэтому я замолчал. Но все же мне хотелось понять, почему она решилась продолжить такие опасные для жизни ночные вылазки. Я спросил ее об этом.
– Вы, наверное, подумали, что я сошла с ума, раз совершила такой безумный поступок?
Она была права, что-то подобное я и думал, поэтому промолчал.
– Но моя жизнь до сих пор была так ужасна, что я и сама все время думала, что со мной что-то не так. И все-таки мне казалось это странным. Поэтому я просила совета у людей, обладающих даром интуиции. Мне сказали, что у меня плохая карма и я нахожусь под влиянием сильной ненависти.
– Вы чувствуете ненависть?
– Да, это правда. На мне лежит печать злого демона.
– Злого демона?
– Правильно. Моих предков настолько ненавидели, что их хотели проклясть и убить, но так и не смогли этого сделать. И вся накопившаяся на них злоба теперь обратилась на меня.
