Ничто не стоит так дорого - Екатерина Николаевна Островская
– Но ведь это не совсем законно – использовать специальные программы, – напомнил полковник юстиции.
– Почему техническому отделу можно, а нам нельзя? Ведь мы тоже служим закону. Причем эта информация не приносит нам финансовых доходов, не портит никому карьеру и никого не убивает, а лишь способствует установлению справедливости и выявлению тех, кто действительно совершает преступления и кого иным путем выявить никак нельзя.
– Конечно, это так, – вздохнул полковник юстиции, – но…
Он не договорил, потому что дверь приоткрылась и на площадку выглянула Марина Сергеевна.
– Он уснул наконец-то, – выдохнула она и посмотрела на Гончарова, считая его старшим. – Если честно, я едва на ногах стою. Тоже глотаю таблетки успокоительные, но легче не становится. Волнительно как-то…
– Тревожно, – поправил Игорь, – нет такого слова «волнительный». Глагол «волновать» образует лишь действительное причастие настоящего времени «волнующий». А слово «волнительный» – прилагательное и впервые появилось в словаре русского языка только шестьдесят лет назад с пометкой «разговорное», то есть не литературное, хотя его в своих письмах употребил однажды Лев Толстой, пусть и в ироническом ключе.
– Не знаю, кто и что употреблял. А вы что, филолог, чтобы мне тут лекции читать? Все так говорят – «волнительно».
– Если все пойдут на гей-парад, то и вы с ними? Я не филолог, но консультировался по этому вопросу, потому что моя жена вдруг стала говорить «волнительный», но я ее отучил.
– Трудно ей с вами.
– Мы с ней, слава богу, развелись сегодня утром. Для нее развод был действительно волнительным событием. Вы, конечно, можете говорить как хотите, я просто зацепился за слово, чтобы показать вам, что я ко всякому делу отношусь с максимальным вниманием и скрупулезностью. У меня будет к вам несколько вопросов, а потому вернемся в квартиру и найдем местечко, где мы можем наедине решить некоторые проблемы, которые возникли в ходе начавшегося следствия.
– Но разве мы не это самое… то есть разве мы уже не решили? Мы же разговаривали.
– Мы с вами просто болтали о приятном. А сейчас займемся делами. Следствие идет, но я только сейчас к нему подключился и хочу…
Подруга убитой Курочкиной стояла на площадке, показывая всем видом, что не собирается возвращаться.
– Мне вообще-то домой надо, я тоже хочу отдохнуть, пока Роман Валентинович спит.
– Вы что же, без сумочки поедете, без ключей от машины, кошелька и карты? Давайте все-таки вернемся в квартиру и поговорим немного о деле.
Он открыл дверь и пропустил женщину внутрь, потом впустил полковника Копылова, который посмотрел на Марину, вернее, на ее стройные ноги, после чего вздохнул, улыбнулся и шепнул Игорю:
– Видишь, как порой тяжело приходится. Встречаешь симпатичную девушку, а она в числе подозреваемых.
– Я на такой однажды женился. Сегодня, правда, развелся.
– Я уже слышал, – шепотом ответил Николай Иванович, – поздравляю.
Гончаров вошел в прихожую и посмотрел на ожидающую его подругу семьи Курочкиных.
– На кухне побеседуем?
Марина вскинула брови:
– Вы привыкли общаться только на кухне, потому что дальше вас не пускают?
– Нет, это как в армии, – постарался сгладить колкость Копылов, – там говорят, что хорошая служба должна проходить поближе к кухне и подальше от начальства.
– Давайте перейдем в гостиную с портретом, – спокойно предложил Игорь и придержал за локоть полковника юстиции, – я пообщаюсь с дамой наедине.
Копылов не стал спорить.
Гончаров с Мариной сели за стол напротив друг друга. Игорь посмотрел на портрет и произнес, ни к кому ни обращаясь:
– И в самом деле похожа.
– Кто и на кого? – уточнила сидящая напротив женщина, хотя прекрасно понимала, о ком идет речь.
– Да тут одна девушка, проживающая в этом же доме и даже по этой же лестнице, сказала, что Лариса очень похожа на американскую актрису Кэмерон Диаз.
– Сомнительный комплимент, – усмехнулась Марина Сергеевна, – а на кого я похожа, та девушка вам не сказала?
– Она вряд ли знакома с вами. Просто она всех людей, которых не знает, называет именами американских актеров. А вы, кстати, действительно тоже напомнили мне одну звезду американского кинематографа.
– Кого же?
– Я не знаток и не киноман, но в двух фильмах ее видел. Один не досмотрел – не хватило выдержки: там про каких-то домохозяек, которые залетели и хотят сделать аборт, но это запрещено. Название не помню. А второй – «Преступление»: о том, как начальница домогалась своего подчиненного и добилась своего. Смотрел его дома вместе с женой в субботний вечер с бутылочкой шампанского и оливками. Жена сопереживала, вздыхала и вскакивала, а я хохотал, думая, что это отличная комедия.
– Этот фильм называется «Разоблачение», а тот, что вы не досмотрели, «Если бы стены могли говорить» – тоже неплохая картина. Актрису зовут Деми Мур, и меня с ней действительно сравнивали. А вы очень странный человек. Никогда нельзя понять, какой вы настоящий: можете быть обаятельным, интересным собеседником, а иногда вы просто невыносимый.
– Во втором варианте – я настоящий, потому что я – полицейский. Так что приступим к нашему расследованию. Сами понимаете, что я не был знаком с вашей подругой, но всегда, расследуя убийство, я пытаюсь понять, каким был этот человек, которого убили, какой у него был характер, и зачастую только этот мой интерес способствует раскрытию преступления. Скажите несколько слов о вашей подруге. Охарактеризуйте ее.
– Вы хотите знать, какой она было по характеру? Про нее можно много хорошего сказать. Но главное – она была очень доброй.
– Она была очень спортивной? Вы же с ней вместе учились, ходили на уроки физкультуры. И какие показатели у нее были в спорте? Лариса в нем преуспевала?
– Куда ей. Она же почти как доходяга – худышка всегда была, ножки тоненькие – иксиками. Помню, мячики бросали, такие как теннисные. Кто-то далеко бросал, кто-то не очень, а Лариса всегда себе под ноги. Как у нее так получалось? Она даже плакала однажды, говорила, что все лучше ее, а на самом деле это не так, просто у нее не получалось. Она рыдала и не хотела ходить не физкультуру.
Гончаров вдохнул, а потом выдохнул, явно разочарованный этим ее ответом. Потом покачал головой:
– Марина Сергеевна, вы же видели в окно, как я беседовал с вашим бывшим мужем. Долго беседовал, и он мне многое рассказал про Курочкину. И про то, что когда вы стояли рядом с ней, то любой
