Ничто не стоит так дорого - Екатерина Николаевна Островская
– С ней он не расстался и оставил ей кое-что: не так много, впрочем. Охранную фирму, магазин по продаже ювелирных изделий и какой-то торговый дом. Но он и вложил в ее карьеру немало. Теперь она чиновница, птица, так сказать, высокого полета.
– Я пойду, – вздохнул Андрей Андреевич, – а то жена волнуется, смотрит в окно. Увидела, наверное, что сажусь в чужую машину, так совсем…
– Тогда последний вопрос. Ваш бывший друг Роман мог убить Ларису?
Андрей Андреевич задумался. А потом покачал головой:
– Нет. Лариса у него была единственная женщина долгое время. Если бы у него имелась любовница, я бы знал об этом в любом случае. Лариса была не ревнивой. И он никогда ее не ревновал, не вспоминал былое. Не злобный, не вспыльчивый. Особой выгоды убийство Ларисы не могло ему принести, зато он мог влипнуть основательно в случае, если все раскроется. Это сделал кто-то другой, но я не влезал в их жизнь и сейчас думать об этом не хочу.
– Тот, кто был хорошо знаком с их планами, – продолжил Гончаров, – скажите, показания на Рачкову, то есть на ту самую блондинку, пассию Карпоносенко, которая организовала нападение на Ларису, дала, случаем, не ваша жена Марина?
– Так никто и не скрывает этого. Марина поджидала Ларису возле дома: они договорились встретиться у нее. Лариса подъехала на такси, вышла, и, как только машина такси отъехала, тут же подлетел серебристый автомобиль, из которого выскочили двое здоровенных парней и сразу стали наносить удары. Ни слова не сказали, не ограбили. Хотя нет: Марина вспомнила, как из машины высунулась… Как вы ее назвали?..
– Рачкова.
– Так она высунулась и крикнула: «Ты и сама знаешь за что!» И это видели случайные прохожие – абсолютно посторонние люди, которые потом подтвердили это и опознали Рачкову.
– Свидетельские показания, конечно, хорошо, но в моей практике случались разные вещи. Нужны непосредственные улики, записи с камер видеонаблюдения.
– Но тогда камер на хрущевке, в которой жила Лариса с Романом, не было… А сейчас, когда ее убили, на что вы собираетесь опираться? Откуда в лесу камеры и свидетели?
– Так все-таки вам известно, что Ларису убили в лесу.
– Участковый так сказал.
– Во как получается! – возмутился Гончаров. – Учишь людей правильно выполнять свою работу, а они, как назло, выдают тайны следствия всем подряд. У вас кто участковый? Романов? Мы его накажем. Я лично накажу…
– Не надо никого наказывать. Я вообще видел его в первый и, надеюсь, в последний раз. У нас в жилищном комплексе своя служба безопасности.
– Хорошо, – согласился подполковник, – а теперь скажите, когда вы со своим другом Курочкиным знакомились с девушками – не сейчас, разумеется, а вообще – в былые годы, кто им больше нравился – вы или Роман?
– Роман. У него атлетическая фигура, ведь он мастер спорта по подводному плаванию. То есть был мастером, и вообще он смелее и настойчивее, чем я.
– Смелость города берет, как сказал один генералиссимус, а за излишнюю настойчивость статья имеется, – напомнил подполковник и открыл дверь, собираясь выйти из автомобиля, – ну что же, вы очень помогли следствию, огромное вам спасибо.
– Я? – удивился друг Курочкина. – Я же ничего не сказал, потому что не знаю ничего.
– Ну, тогда скажите, что знаете.
– Так… я и не… Ну, то есть… Я тут общался с одним сотрудником производственного отдела, который был моим заместителем. Случайно встретились в магазине. Так он сообщил, что Курочкин немного изменился, стал более резким и раздражительным.
– Именно так и сказал?
– Нет, он сказал иначе. Но смысл тот же – Роман стал нервным и, чуть что, сразу переходит на крик и на оскорбления.
Глава четвертая
Полковник юстиции Копылов встретил его на лестничной площадке.
– Пробили все телефоны по билингу, получили расшифровку исходящих и входящих. Курочкин за вчерашний день тридцать с лишним раз звонил на номер своей жены. Марина Сергеевна тоже целый день пыталась связаться с подругой. Похоже, что они и в самом деле надеялись ее отыскать. Подозрительных звонков с их номеров сделано не было. Им почти никто не звонил. С Мариной Сергеевной связывалась восемь раз ее семидесятилетняя мама, но каждый разговор с ней длился около минуты. Продолжаем пробивать их контакты, связи, круг общения, но, как мне кажется, там нет ничего. Группы рыскают по району вокруг озера в поисках свидетелей, но пока… – Копылов покачал головой, – глухо как в танке. Последняя надежда на то, что местные что-то видели. А что они могут увидеть? Незнакомого человека? Или автомобиль, марку которого и уж тем более регистрационный номер они не запомнили. Момент убийства, определенно, никто видеть не мог. А теперь Курочкин смотрит на меня так, словно ждет, что сейчас я приведу убийцу, а эта Марина Сергеевна так и вовсе считает, что это я замочил ее лучшую подругу.
– Ларису Курочкину проверяли на наличие у нее второго телефона?
– Разумеется. Пока ответа нет, но, скорее всего, и не будет. О втором ее телефоне муж ничего не знает. Видел как-то у нее на столе телефон, поинтересовался, чей это. Лариса ответила, что это ее старый и в нем даже сим-карты нет. Но на всякий случай я решил перепроверить.
– Я тоже. Пока поднимался сюда на лифте, связался с практикантом, который сейчас в моем убойном трудится.
– Что практикант сможет узнать? С ним вообще никто из технического отдела общаться не будет.
– А у него свои каналы получения информации. Он же не будет обращаться к мобильному оператору на предмет того, сколько номеров числится за Ларисой Курочкиной. Он пробьет все номера, с которых постоянно осуществляется мобильная связь из какой-то точки. А именно из этой квартиры. Понятно, что погрешность
