Операция «Вариант» (Как закрывается «Ящик Пандоры») - Андрей Шестаков
Соболев посмотрел в глаза другу и продолжил: — Они сейчас поют дифирамбы Горбачеву, так громко и слаженно, что невозможно услышать мнение отличное от их «единственно правильного». А ведь Горбачев живой человек, ему, как и всем людям, тоже свойственно ошибаться, и далеко не каждое его решение может оказаться во всех отношениях удачным иногда как говорится, задним числом приходится осознавать, что надо было поступить совсем не так, а иначе. Но в ЦК думают, что в случае чего смогут исправить все, но так не бывает. На бумаге можно исправить, но в жизни нет. А наши руководители молчат, чтобы выглядеть в глазах ЦК твердыми ленинцами, проводящими в жизнь линию партии. Но в жизни надо быть, а не казаться. Если поддаться этому преступному желанию, казаться правильным случится непоправимое: стоит сказать или написать лишь одно слово неправды или что-то утаить, какую-то несущественную на первый взгляд деталь, как немедленно изменится оценка всей ситуации, примется неправильное решение, оно, в свою очередь, приведет к новым ошибкам, положение еще более усугубится, ошибки последуют одна за другой, будут нагромождаться одна на другую, и вся ситуация выйдет из-под контроля.
— Ты что против партии? — возмущенно перебил ошарашенный тирадой Степной.
— Нет, я, как и все рядовые члены партии переживаю за нее, но сейчас чувствую, приходит очень плохое время, и чтобы сохранить партию и Комитет, нужны какие-то другие меры. Не те, которые применяют Горбачев и его сторонники.
— А какие?
— Я не знаю, но не те. Нашей стране сейчас не хватает Андропова…
— Но он тоже был направлен в КГБ из КПСС…
— Да и он тоже, но Юрий Владимирович был государственником. А эти… сколько бы лет они не работали в КГБ остаются просто партийными функционерами. Именно они привнесли в наши ряды карьеризм, приспособленчество, иждивенчество и много других бюрократических пороков… А Андропов очень многое сделал для Комитета. Вот и мы с тобой при нем начинали…. Раньше Комитет был как единый кулак, и, если ставилась цель, все его звенья работали слаженно и синхронно, на совесть, не оглядываясь, кто в результате получит главную награду. Сейчас все по-другому, все норовят доложить об успехах, переложив черновую работу и ответственность на других. Поэтому полагаю, что для пользы нашего общего дела надо, чтобы мы с тобой остались в Комитете, а это будет не просто… Извини, много эмоций, все сумбурно, но ты мой единственный, старый и проверенный друг, которому я могу доверить свои мысли.
Соболев опять посмотрел в глаза другу, — Самое страшное, что я теряю веру в партию. Она, эта вера, пошатнулась после смерти Андропова. Но с приходом к руководству партией молодого, энергичного Горбачева появилась надежда, что партия сможет пройти обновление. Оказалось, что это пустые надежды. Как у умирающего от неизлечимой болезни вдруг пробивается румянец на щеках, он приходит в себя, обретает интерес к жизни, а потом уходит навсегда…
О чем говорить, — после долгой паузы добавил Соболев, — если эти горбачевцы со своим мышлением простое русское слово «перестройка» в ругательство превратили. Это же умудриться надо так… — Соболев, остановился и убедившись, что друг внимательно его слушает закончил свою сумбурную речь на высокой патриотической ноте. — Но самое страшное, что большая часть этих ребят из комсомольских и партийных органов приходят в Комитет карьеру делать, а здесь надо Родину защищать…
21 декабря 1987 года (понедельник) — 09.00. Москва, КГБ СССР
Соболев сидел на докладе у начальника управления. Генерал внимательно вчитывался в план операции по обеспечению безопасности САИ. Несколько раз он недовольно качал головой и делал какие-то правки на полях документа. Наконец генерал вернулся к первой странице и спросил:
— Почему назвали операцию — "Паритет"?
— Чтобы подчеркнуть, что для нас в САИ важнее политическое равенство СССР и США, а не противостояние КГБ и ЦРУ.
— Думаю наверху понравится, — удовлетворенно хмыкнул Туманов. И тут же нахмурившись строго заметил, — А в целом, Андрей Иванович, что-то мне не очень понятен ваш подход к данному важному политическому событию. Все какое-то легковесное и экспериментальное. Потрудитесь разъяснить, пожалуйста.
— В основу контрразведывательной операции "Паритет", — спокойно начал свой доклад Соболев, — заложены мероприятия, способствующие предотвращению возможных враждебных акций со стороны спецслужб США. По сообщениям нашей разведки в ЦРУ разрабатывается план срыва САИ.
— Но это ничем не подтвержденные данные, — резко перебил генерал.
— Мы считаем, что ПГУ не захотело в открытую заявить о наличии плана ЦРУ по срыву САИ. Ведь для подтверждения этой информации им пришлось бы предоставить оригиналы разведданных в ЦК КПСС, а это грозило расшифровкой агента, который добыл эти сведения. Вероятно, ценность этого источника в ЦРУ превышает, для разведки значение САИ. Кроме того, разведчики уверены, что мы в состоянии обеспечить безопасность САИ на нашей территории. Исходя из этой версии. мы полагаем, что ЦРУ сделает все, чтобы сорвать советско-американские испытания.
— И как вы все эти свои домыслы донесете до руководства КЦ?
— Это операция нашего 6 Управления, в общекомитетовскую версию мы заложим всего несколько позиций, ссылаясь на «Паритет». Главное, чтобы вы утвердили нашу операцию, а предложения для КЦ я с контрразведкой согласую.
— Надо подумать…, — Туманов встал и начал расхаживать по кабинету. — А что это за группу вы предлагаете…
— Аналитическую, всего из двух человек, которые будут работать только по этой проблеме.
— А почему нам не предложить создание объединенной группы с участием ВГУ и 3 Управления КГБ СССР? — задал вопрос Туманов возвращаясь на свое место.
— Боюсь, нам не дадут осуществить замысел, заложенный в создании нашей группы. ВГУ обязательно захочет поиграть в свои шпионские игры, а военные контрразведчики традиционно консервативны и будут против этого новшества. Поэтому в предлагаемом проекте операции "Паритет" мы делаем акцент на особенностях деятельности этой группы, ее задачах и мероприятиях содействия, а в операцию КЦ включим лишь общие пункты по прикомандированию наших аналитиков к штабу в Семипалатинске и их обучению в подразделениях Комитета.
Соболев, остановился и внимательно посмотрел на генерала, но тот сосредоточенно правил документ и молчал. Тогда чтобы «продавить» свою идею начальник отдела привел свой самый сильный аргумент.
— Кроме того, при разработке этого аспекта операции мы исходили из того, что Председатель КГБ именно на наше
