Эдгар Уоллес - Сильнее Скотленд-Ярда
— Микрофон, — пояснил Леон. — Этот господин провел довольно скучный день, выслушав такой набор всякой ерунды, да ещё по-испански.
— Но… — начал Манфред.
— Всё в порядке. Он уже ушёл. Впрочем, для верности…
Он ловко разъединил провода.
— Протеро явился вчера вечером, — продолжал Гонзалес. — Он снял комнату как раз над нами. Я слышал его разговор со швейцаром… А потом, уже ночью, я услышал шорох в вентиляционной трубе…
Леон поставил на место заслонку и спрыгнул со стула.
— Его жена каждый день ровно в одиннадцать отправляется за покупками. Она — женщина пунктуальная. Мы с тобой должны повидать её.
— Какого дьявола?
— Ты должен внимательно посмотреть на неё и сказать мне, способен ли ради неё абсолютно лысый человек пойти на преступление.
— А кто жертва?
Леон расхохотался.
— Я!
Манфреду довелось увидеть миссис Протеро за несколько минут до одиннадцати.
Леон тихонько дотронулся до его локтя и шепнул:
— Она.
Улицу пересекала молодая женщина.
Она была красива и хорошо одета, гораздо лучше, чем можно было предположить, зная её социальное происхождение.
— М-да, она в самом деле хороша, — заметил Манфред.
Миссис Протеро остановилась у витрины ювелира, и Манфред смог рассмотреть её вблизи: тонкие черты лица, полные алые губы, большие карие глаза…
— Что скажешь, Джордж?
— Чертовски красива.
— В таком случае я тебя представлю ей.
Миссис Протеро, узнав Гонзалеса, улыбнулась.
— Доброе утро, доктор! Что вы здесь поделываете в такой ранний час?
Манфред увидел чудесный ряд жемчужных зубов. Хотя её манера говорить и не отличалась светским лоском, но голос звучал приятно и мелодично. Он обратил внимание на то, что она называла его друга доктором.
— Мы идём из госпиталя, это доктор Зельберт, — представил Леон своего спутника. — А вы, очевидно, за покупками?
Она кивнула.
— Собственно, сегодня и не было необходимости выходить. Вот уже три дня как мой муж в доках…
— Вы видели сегодня утром своего брата?
По лицу женщины скользнула тень.
— Нет, — коротко ответила она.
Видно было, что она не особенно гордится подобным родством.
Они обменялись ещё несколькими фразами, после чего друзья откланялись и удалились.
— Ну что, способен ли ради неё пойти на преступление лысый человек? — спросил Леон.
— Пожалуй, да. Но чего ради ему убивать тебя?
— О-о! — загадочно протянул Леон.
Дома они обнаружили несколько писем. Внимание Манфреда привлёк конверт, украшенный замысловатым гербом.
— Лорд Пертхем, — прочитал он на конверте. — Кто это?
— Где-то я встречал это имя, — ответил Гонзалес. — И что же угодно лорду Пертхему?
Манфред вскрыл конверт.
«Милостивый государь,
наш общий друг, мистер Фейр из Скотленд-Ярда прибудет сегодня ко мне на ужин. Разрешите предложить вам также прибыть к нам. Мистер Фейр сообщил мне, что Вы являетесь одним из самых выдающихся криминалистов нашего времени, и я был бы несказанно рад познакомиться с Вами, так как питаю глубокий интерес к этой отрасли знаний».
Далее следовала приписка:
«Разумеется, что данное приглашение распространяется и на Вашего уважаемого друга».
Манфред потёр подбородок.
— Я что-то не испытываю желания ужинать сегодня в аристократическом обществе.
— А я, — решительно заявил Леон, — всегда восхищался хорошей английской кухней. Кстати, лорд Пертхем известен как незаурядный гастроном…
Ровно в восемь друзья входили в большой дом лорда. Лакей торжественно принял их пальто и шляпы, а затем проводил в просторную, но несколько мрачную приёмную.
Там их встретил высокий стройный человек лет пятидесяти на вид.
— Кто из вас мистер Фуентес, господа?
— Это я, — ответил Манфред, — но известный криминалист — мой друг.
— Чрезвычайно рад познакомиться с вами, но прошу извинить меня, господа. Из-за досадной оплошности письмо, предназначавшееся мистеру Фейру, не было отправлено своевременно. Я узнал об этом полчаса назад. Надеюсь, вы не очень обескуражены…
Манфред пробормотал нечто трафаретное, полагающееся в подобных случаях.
Через минуту в комнату вошла дама.
Она была худа и костлява. Её бесцветные водянистые глаза и тонкие бескровные губы были совершенно лишены привлекательности, как и всё её тусклое лицо. Она хмурила лоб, и это ещё больше уродовало её.
Леон Гонзалес тут же пришёл к заключению: неприветлива, подозрительна, жестокосердна, неблагодарна, высокомерна.
Дама небрежно протянула руку гостям, увеличив число складок на лбу.
— Можно сесть за стол, — проронила она, ни к кому не обращаясь.
Ужин проходил в тягостном молчании. Лорд заметно нервничал, но гости не теряли хорошего расположения духа.
Когда хозяйка встала из-за стола и удалилась, лорд Пертхем едва смог подавить вздох облегчения.
— У миледи сегодня вышла размолвка с поваром, — произнёс он извиняющимся тоном.
Далее он заговорил об особых чертах лиц и характеров своих слуг, делая заключения, которые свидетельствовали о весьма поверхностном знакомстве с криминологией. Леон не счёл нужным опровергать дилетантские выводы хозяина дома. Попутно выяснилось, что интерес лорда к криминологии вызван реальной угрозой его собственной жизни…
— Ну, довольно о печальном, — сказал лорд Пертхем. — Пора подняться наверх и присоединиться к миледи.
Манфред готов был спорить, что все познания лорда в области криминологии состояли из отдельных фраз, специально заученных для нынешней встречи.
Поднявшись по широкой лестнице, они вошли в маленькую гостиную. Лорд, казалось, был удивлён тем, что там никого не оказалось.
— Странно… — проговорил он.
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вбежала миледи. Она была мертвенно бледна.
— Пертхем! — воскликнула она. — В моей гардеробной… какой-то человек!
— Грабитель?! — лорд выбежал из комнаты.
Друзья хотели последовать за ним, но он остановил их.
— Прошу, останьтесь в обществе миледи, господа! Вызови Томаса, дорогая!
Он исчез за одной из дверей. Там послышались шум и крики. Затем раздался выстрел…
Манфред кинулся к двери, но на пороге её показался лорд с дымящимся револьвером в руках.
— Боюсь, что я убил этого человека, — сказал он.
Увидев убитого, Гонзалес не смог подавить возгласа изумления.
— Вы его знаете? — спросил лорд.
— Да, — спокойно ответил Леон. — Я давно интересовался этим человеком… Это тот самый преступник, который страдал дальтонизмом…
Он узнал в убитом брата миссис Протеро.
Оба друга отправились домой, оставив лорда Пертхема в обществе сыщика из Скотленд-Ярда. Миледи билась в истерике.
Гонзалес опустился в кресло и закурил.
— Леон…
Он не шевельнулся.
— Леон!
Гонзалес поднял глаза.
— Брат миссис Протеро совершенно случайно оказывается именно в доме лорда Пертхема, — проговорил он. — А в кармане лорда Пертхема совершенно случайно оказывается револьвер. Следовательно, револьвер был при нём и во время ужина…
— Ничего странного, — заметил Манфред. — Он получал угрожающие письма, жизнь его была в опасности и…
— Ты обратил внимание на правую руку убитого? — перебил его Леон.
— Нет.
— И зря, — бросил Леон, направляясь в свою комнату.
Вскоре он возвратился, держа в руках два металлических предмета, похожих на чашки электрического звонка. К каждой чашке было прикреплено длинное остриё.
— Машина времени? — улыбнулся Манфред.
— Чертовски хочется спать, — ответил Леон.
Он запер дверь и прикрепил к ней один из звонков. Теперь при малейшем её движении раздавался пронзительный звон.
— Всё в порядке, — пробормотал Гонзалес и направился к окну.
— Предполагаешь непрошеный визит?
— Уверен.
Леон осмотрел окно. Запор не удовлетворил его. Закрепив окно клином, он поставил сигнальное приспособление и на дверь комнаты Манфреда.
Глубокой ночью раздался сигнальный звонок. Манфред вскочил с постели и поспешил в гостиную, но его опередил Гонзалес. Щёлкнув предохранителем браунинга, он резко распахнул входную дверь и произнёс не без торжественности:
— Входите, лорд Пертхем!
Несколько мгновений царила напряжённая тишина, затем в комнату вошёл человек в смокинге, но без шляпы. Манфред удивлённо взглянул на его совершенно лысую голову.
— Располагайтесь, милорд, — спокойно произнёс Леон. — Да, не забудьте вручить мне ваш револьвер.
Не было никаких сомнений в том, что перед ними стоял лорд Пертхем, но что стало с его пышной седеющей шевелюрой? Манфред увидел, как его друг бесцеремонно залез в карман к лорду и извлёк оттуда револьвер.
Лорд опустился в кресло и закрыл лицо руками.
— Манфред, ты помнишь такое имя: Джордж Фернсайд?
