Гребаная история - Бернар Миньер
— В убийстве. — Ноа увидел, как в глазах Дага вспыхнул огонек. — Что еще вы знаете о его мамах и обо мне?
Рейнольдс ответил ему внимательным и непринужденным взглядом.
— Что вы являетесь донором спермы, которая использовалась, когда они захотели зачать ребенка методом экстракорпорального оплодотворения.
* * *Даг Клэнси сделал движение подбородком, приглашая следовать за ним, и поднялся на крыльцо дома. Внутри все было современным, усовершенствованным. От двадцатых годов не осталось ничего, кроме наружных стен.
— Скотч, бурбон?
— Нет, спасибо.
Ноа подождал, пока Даг нальет себе большую порцию. Было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что тот живет один. В раковине лежала посуда, в кухне на барной стойке перед единственным табуретом стоял включенный компьютер, и Ноа заметил на экране страничку онлайн-дискуссии.
— Итак, мистер Рейнольдс, — Даг повернулся со стаканом в руке, — что вы хотите узнать?
Ноа протянул ему учетную карточку донора 5025-EX, извлеченную из архивов Джереми Холлифилда. Даг ее взял.
— Это вы, не так ли?
— Я думал, это конфиденциальная информация… Как вы ее заполучили?
— Вы предоставили свою сперму мамам Генри. Вам это, очевидно, известно: когда я упомянул его имя, вы отреагировали достаточно живо. Однако, являясь анонимным донором, вы не должны были узнать о дальнейшей судьбе своей спермы, я не ошибаюсь?
— Все несколько сложнее.
— Отцом являетесь вы?
— Все несколько сложнее…
* * *Я одним глотком проглотил кофе и съел плитку «Кит-Кат», а затем обратился к Крюгеру:
— Кто-нибудь может предупредить его, что я уже иду?
— Ты хорошо подумал? — спросил Платт. — Ты только что пережил тяжелейшее испытание в своей жизни, Генри. В данный момент ты крайне хрупок. Уязвим. Ты ничего не знаешь ни об этом человеке, ни о том, чего он хочет. Почему он появился спустя столько времени? У тебя есть какие-нибудь мысли на этот счет? Почему он не дал знать о себе раньше? Возможно, тебе следует подождать…
— Подождать чего? — возразил я. — У меня больше нет ни семьи, ни крыши над головой. Он — все, что мне остается.
— Если хочешь, можешь пожить у меня, — сказал Платт, у которого были жена и две дочки. — У тебя будет время прийти в себя и поразмыслить о своем будущем. Столько времени, сколько тебе понадобится.
Я был удивлен его предложением. На секунду оно растрогало меня настолько, что мне стоило большого труда сохранять хладнокровие. Но я покачал головой.
— Нет, спасибо. Это очень великодушно с вашей стороны, но, думаю, мне нужно это сделать. Сейчас или никогда. И я собираюсь встретиться со своим… отцом. Только оставьте меня в покое на несколько минут.
— Конечно.
Я отправился в туалетную кабинку, чтобы побыть там в уединении. Сидя на унитазе, облокотившись на колени и сложив руки на затылке, я расплакался. Меня сотрясали истерические рыдания. Я по-детски оплакивал своих мам, Наоми, все, что оставлял за спиной: Чарли, Джонни, Кайлу, остров… Эту жизнь, которая была моей целых семь лет. Я плакал так сильно, что едва не задохнулся. Слезы заливали перед моей футболки.
Я хотел облегчить душу теперь, чтобы не дать слабину перед ним. Я хотел, чтобы он увидел, как силен его сын. Когда слезы наконец иссякли, я вытер щеки рулоном туалетной бумаги и спустил воду. Выйдя, сполоснул лицо холодной водой и обтер подолом футболки. Посмотрев на себя в зеркало, подождал, пока мои опухшие глаза не высохли, глубоко вдохнул и вернулся к остальным.
* * *— Даг, могу я вас спросить, чем вы занимаетесь в жизни?
Сидя в черном кожаном кресле, Ноа увидел, что Даг улыбается.
— Знаю, что это вас не касается, но я исследователь. Руковожу Калифорнийским институтом наносистем, комплексным исследовательским отделом в области нанотехнологий, в котором работают химики, биохимики, физики, математики, биологи… но мне бы не хотелось вам наскучить.
— Значит, вы — их сосед и друг?
— Да. — На какое-то мгновение, казалось, Даг мысленно очутился далеко отсюда. — Мы действительно были очень тесно связаны друг с другом, очень близки… На самом деле обе они были для меня больше, чем просто друзья. Мои сестры, члены моей семьи… Мы все время находились то у них, то у меня, практически жили вместе. Отдельными у нас были только спальни. Я бы что угодно для них сделал, мы просто обожали друг друга… Знаете, как в сериале «Друзья» или «Секс в другом городе».[65]
Ноа не знал — он никогда не смотрел телесериалов.
— И они решили завести ребенка?
— Да. Они не хотели обращаться ни в банк спермы — в одну из компаний, где делают это за большие деньги, — ни даже в общественную организацию. Нет, они хотели знать донора очень близко. Затем они по очереди изучили мужчин из своего окружения, и, по их мнению, я оказался, скажем так, наилучшим кандидатом.
Даг скромно улыбнулся, но Ноа понял, что это не гордость, замаскированная под смирение, а скорее искреннее смущение человека, который опередил других.
— Но, конечно, тогда я был всего лишь молодым неимущим исследователем. Помню, они подошли к делу на редкость серьезно. Тщательно просчитали периоды овуляции, повесили в гостиной большую таблицу: в колонке «плюс» — качества, которые требовались от донора, в колонке «минус» — недопустимые качества: слабый, ведомый, лицемер, нерешительный, ограниченный, скупой, сноб, самоуверенный, глупый, плешивый, консервативный. Однажды, подойдя к этому списку и просмотрев обе колонки, я решил: «Это про меня». Будто услышав мои мысли, они переглянулись и сказали: «Черт, а ведь и правда! Не хочешь стать нашим донором?» Я заверил их, что дам им свою сперму, переговорил с Центром репродукции в Санта-Монике…
— С Джереми Холлифилдом…
— Да. Настоящий мошенник, если хотите знать мое мнение. Прикинулся эдакой матерью Терезой, покровителем лесбийских пар, а сам только и думал, как бы набить карман.
Ноа
