Мишка Миронова - Максим Константинович Сонин
О, премиелосердый Боже, Отче, Сыне и Святый Душе, в нераздельней Троице поклоняемый и славимый, неисследимы пути Твои, неисповедимы судьбы Твои, прими раба Твоего Адриана в Царствие Твое. Аминь.
Адриашка уже не дышал, и Варвара потянула из кармана телефон, набрала брата.
Митрополит Иосиф не спал, сидел со своей книгой. Перелистывал, сверял адреса и числа. Где сколько монахов, где сколько сирот, куда послать продовольственные запасы, когда с нового склада наладят доставку, а с кого, наоборот, спросить. Долго разглядывал пасечные описи и козьи фермы. Мария просила себе в помощь прислать какую помоложе девку – раньше Иосиф бы позвал с Обители Злату, а теперь нужно было решать. Женский монастырь в области был всего один, да и там баб было немного, а уж подходящих Марии – чтобы не моложе пятидесяти лет, чтобы с детьми умела обращаться и в лесу жить – и того меньше. Две всего. Вот между двумя ими Иосиф и размышлял, когда на столе затрезвонил телефон.
Левая рука лежала в кипятке, размокала. Правой Иосиф на экран телефона нажал, громкую связь включил.
– Алло, – сказала сестра. – Адриашка в мир иной отошел, поганец.
– Родной тебе племянник, – сказал Иосиф. – И из нашего рода последний.
– Последний. – Сестра что-то там переставляла, шуршала. – Евка еще мелкая. Тоже, поди, племянница.
Иосиф помолчал.
– К Марии ее отвезешь, – сказал. – А с другой, которая будто с Обители, пускай Семен разбирается. Сама с ним поговоришь.
– Да куда Семену? – спросила Варвара. – Он и так трясется, ему и его мужикам сейчас Адриашке могилу копать. Сама сведу на озеро.
– Семен с девкой разберется, – сказал Иосиф. – А ты бери сейчас лодку, Еву к Марии сегодня же доставь.
– Куда? – Варвара чуть на визг не сорвалась, закашлялась. – Ночью по озеру?
– Хочешь – пешком иди. – Иосиф повернул тяжелое лицо, глянул на погруженную в воду руку. Вздутая кожа стала совсем красная, а значит, пора было руку доставать. Правой нажал на экран, звонок закончил. Почти сразу в кабинет заглянул секретарь с полотенцем – ждал под дверью, пока митрополит договорит.
– Сюда давай. – Иосиф закряхтел, сглотнул мокроту. Забрав у секретаря полотенце, сказал: – Ступай уже, поздно.
Варвара на пришедшего в избу игумена заругалась.
– Таскайте его отсюда. – Она указала на труп. – Еще провоняет, сами же потом отмывать все будете.
Игумен на труп смотрел без удивления, знал, зачем Варвара в монастырь приехала, а вот пришедший с ним брат закрестился. Варвара на него замахнулась.
– Ну! – сказала. – Убирайте. И девку сюда веди. Которая помельче.
– Приведу. – Игумен уже склонился над телом, стал поддевать за подмышки.
Лицо у мертвеца было накрыто тканью, и игумен постарался ее не касаться. Ткань, кажется, наволочка с кровати, была промочена чем-то, проваливалась там, где у трупа должен был быть рот. Казалось, сейчас он потянет легкими, проглотит ткань. Но тело было тяжелое, совсем мертвое.
С большим трудом вытащили его из избы, кинули на санки. Игумен догадался приволочь – длинные, широкие, на этих санках братья из леса возили бревна.
Потянули по снегу, по темноте. Игумен, еще когда Варвара только приехала, решил, что тело пока кинут в овраг, все равно мороз, а уже утром братья выкопают могилу подальше к берегу. Теперь волокли сани молча, угрюмо, сильнее кутаясь – даже для ноября было холодно, ветер с озера лез под одежду и кусал кожу.
Потом так же шли обратно, тянули за собой пустые сани. Брата игумен послал спать, а сам пошел за девочкой, но уже у дверей остановился, перекрестился, стал бормотать запоздалую молитву. Чувствовал, еще и не о таком матушка попросит – не спросила ведь про девку в кладовке, ничего о ней не сказала. Вот и медлил: хоть и на морозе, а все лучше, чем в тепле, но зная, что с каждой минутой все ближе страшное приказание.
Наконец скрепил сердце, вошел.
Девочка сидела у двери в кладовку, почти в стену вжалась, свернулась, будто котенок. Игумен подошел к ней, опустился на корточки – так и к огню было ближе. Потер руки, согреваясь.
– Ты как тут? – спросил. – Все хорошо?
А самому вдруг подумалось, что ведь и эту девчонку Варвара со свету сживет. Если не сама, так у Марии в приюте. Ведь не случайно девчонка с Адрианом была. Если не дочь, то все одно, то же семя. Девочка тем временем кивнула.
– Тебя матушка Варвара не обижала? – спросил игумен. Хотел по голове погладить, передумал, перекрестил девочку. Та ответила тем же, потом помотала головой, показала два каких-то знака. Видимо, Варвара ее не била.
– Ну и славно, – сказал игумен. – К ней пойдем, она тебя уложит. Тебе спать нужно. Так что тебя я сейчас спать отведу в избу, хорошо?
Девочка снова кивнула, поднялась. Только тут игумен вспомнил, что у нее ноги босые. Можно было валенки надеть, но те даже и для подростка были бы великоваты. Вздохнул. На улицу вывел так, а там подхватил на руки, быстро пошел вверх по холму к избе.
Ева помнила, что ее уже так носили, совсем недавно. Спать хотелось очень, но холод не давал. И еще голос из кладовки все будто твердил в голове про сестру, про Софью. Сестра обещала скоро приехать, и надо было об этом мужу сказать, чтобы обязательно пустил в дом, если Ева в это время вдруг спать будет.
Закрыла глаза вроде на мгновение, а вокруг уже изба, тепло и светло. Только запах стоит странный, неприятный.
Мужа нигде не было, а возле кровати возилась давешняя старуха. Ева изобразила, что спит, но старуха толкнула ее в плечо.
– Подымайся давай, – сказала. – Мы с тобой сейчас на лодке поплывем.
– А муж? – спросила Ева.
– Ждет тебя. – Варвара налила в кружку горячей воды и теперь растирала себе руки. Давно не гребла, давно сама лодкой не правила, и нужно было сейчас все силы собрать.
Игумена она отправила за шерстяными одеялами и веревкой. Не стала говорить, что девку к Марии свезет, – незачем ему было об этом знать. Пускай думает, что девку Варвара притопит, а потом сама в свой дом поплывет. Во-первых, так Варвара всегда с детьми делала – незачем кому-то, кроме нее и брата, знать, где кого содержат. А во-вторых, не нравилось ей, как у игумена руки дрожат. Боялся он, мог совсем струсить девчонку бесоватую придушить – а значит, надо было его поучать. Брат всегда говорил, что примером нужно показать, как полагается, – тогда тебя и послушаются.
Игумен принес в избу два больших одеяла, поверх положил веревку.
– Лодка готова? – спросила Варвара, обворачивая девочку в одеяло.
– Готова. – Игумен на девочку старался не смотреть. – Смазана, на воду спущена. Может, мне брата с вами послать, чтобы проводил, отгреб?
– Сама справлюсь, – сказала Варвара. – И ты, смотри, сам все сделай, на братьев не сваливай.
Игумен кивнул, посмотрел увереннее. Варвара закончила заматывать послушно стоявшую столбом Еву, обмотала ее веревкой. Делала это для игумена, чтобы видел, как топить, но уже решила,
