Сигнал - Максим Шаттам
– Миранда Блейн покончила с собой сегодня, – напомнила Оливия бесцветным голосом.
– Ах, да, простите меня за бестактность, но ведь это может быть следствием вашего визита, который всколыхнул невыносимые для нее воспоминания. Мы пока не знаем, связаны ли они с чем-то сверхъестественным. На моей памяти Дженифаэль Ашак никогда ничем не подтверждала своего присутствия под этой крышей. Но судя по вашим словам, все начинает меняться: Эко, заключенные в этих стенах, пробудились, и теперь не остается сомнений, что они здесь есть. Но почему теперь?
– Может, строительные работы Танингема могли их растревожить? – предположил Том.
– Не знаю, как это могло бы повлиять, не больше, чем пожар до этого…
– Но он срочно продал дом, едва закончив ремонт, – сказала Оливия, – возможно, опасаясь за свою жизнь. Может быть, Танингем стал причиной их появления.
– Билл обанкротился, – возразил Том. – Опять же, если поискать, то всему найдется рациональное объяснение. И Билл не напускал таинственности. Видно было, что он любит свой дом. Он приглашал нас приезжать сколько угодно раз, прежде чем мы подписали договор. Если бы он хотел избавиться от него как можно скорее или скрывал какую-то мрачную тайну, он бы не был настолько открытым и спокойным.
– Во всяком случае, интенсивность паранормальных явлений усилилась этим летом, – заключила Марта, – и если мы не установим причину, я не смогу вам помочь.
Оливия закрыла лицо руками.
Том подошёл, обнял жену и произнес, гладя ее волосы:
– Я поговорю с мастерами, которые здесь работали. И если надо, я разберу этот дом по кирпичикам.
Рой поднял руку и отозвался:
– Если хотите, у меня найдётся хорошая кувалда.
– Не думаю, что в этом есть необходимость, – возразила Марта, облокотившись о раковину. – Не то чтобы все дело было в вашем доме.
– Почему? – спросила Оливия, догадываясь, что экстрасенс чего-то не договаривает.
Марта сделала глоток вина и вздохнула.
– Вот уже несколько недель, как я тоже хочу знать почему. Я чувствую что-то необычное. Маятники зашкаливают, карты выдают невозможные расклады, а мои попытки общения с потусторонним миром никогда ещё не были настолько необычными. И то, что случилось на радио, совсем не нормально. Возможно, я несколько эксцентричная старушка, но я смотрю по сторонам и слушаю, что творится вокруг, и замечаю необъяснимые смерти и исчезновения. Думаю, что это касается не только вашего дома, мистер и миссис Спенсер, но все призраки Мэхинган Фолз начинают просыпаться.
На этот раз даже Тому стало не по себе. Снаружи дождь заколотил по крыше с удвоенной силой.
56
Капли стекали по бесстрастному лицу, падали на одежду, так что холодная ткань промокла и прилипала к коже, но он даже не замечал этого.
Огонь, который сжигал его изнутри, с лихвой компенсировал эти временные неудобства. Этому огня хватало топлива, чистого и нескончаемого. Он был готов гореть сколько потребуется.
Не унижение, которое пережил Дерек Кокс, воспламеняло все его существо. Нет. Это было куда более опасное чувство. Страх.
Эта шлюха Оливия Спенсер-как-ее-там заставила его почувствовать страх, который ему редко доводилось испытывать за всю жизнь. И это несмотря на то, что к своим двадцати годам Дерек Кокс повидал немало. Он пережил немало страшных минут. Надо было знать его семью, чтобы представлять, чего мог натерпеться в ней ребенок. В далекое время его детства неровные шаги на лестнице, скрип ступенек под хромой ногой отца могли заставить маленького Дерека дрожать с головы до ног. Если шаги не удалялись в родительскую спальню, а звучали все громче и останавливались у его двери, Дерек мог обмочиться от страха. Он знал, что за этим последует. Эти страхи Дерек уже поборол. Он вырос и взбунтовался, превратил страх в ненависть и в конечном счете в насилие.
То же самое в школьной команде по футболу. Неженкам здесь нет места, и парни выходили на поле, готовые биться стенка на стенку, встречать удары и подминать под себя соперника.
Спровоцировать на улице случайного встречного, выдержать его угрожающий взгляд и при необходимости подраться для этого тоже требовались наглость, смелость, нужно преодолеть сомнения и держать свои переживания в себе.
Нет, определенно, к страху Дерек привык.
Но тот ужас, что он ощутил тем вечером, вывел его из равновесия. Это был животный страх.
Эта сука подкараулила его и чуть не пробила яйца своим пистолетом для гвоздей.
КЛАЦ!
На какой-то миг он решил, что лишился члена и яиц, что превратился в полное ничтожество. Мужчина без яиц, по его мнению, был человеком без будущего. Чем впечатлить девушек? Какой смысл вставать по утрам? Все существование крутится вокруг секса, разве нет? Жить стоит, чтобы соблазнять. Чтобы трахаться. Что останется, если этого не будет? Как может мужчина требовать уважения, если у него нет ничего между ног? Никак. Без яиц никакой цели, никакого мужества, уважения, места в обществе. Дерек был альфа-самцом, а самец без яиц обречен на потерю уважения, на изгнание из стаи.
Дерек этого не вынес бы.
Эта грязная сука могла бы угрожать тем, что выцарапает глаз или оторвет палец, это было совсем не так страшно…
КЛАЦ!
Каждый раз резкий удар пистолета приводил его в ступор. Секунды казались бесконечными, когда он в панике ощупывал свой орган, чтобы убедиться, что все на месте.
КЛАЦ!
И снова струя холодного пота. Страх лишиться всего. Но нет, гвоздь прошел мимо, на этот раз, по крайней мере.
А все из-за чего? Из-за того, что он сунул руку в трусики Джеммы Дафф? Этой фригидной дуры, которая застыла как бревно, пока он ее щупал? Уж так пыталась изобразить Снежную королеву…
Он не понимал, как можно накидываться на него из-за такой ерунды. Джемма могла просто оттолкнуть его, если ей было неприятно… Следующая их встреча ей не понравится! Он не мог простить Оливии Спенсер ее поступок, особенно потому, что она сделала это на глазах у Джеммы. К счастью, эта шлюшка, кажется, никому ничего не растрепала, и только поэтому он еще не преподал ей основательный урок. Пока она держит рот на замке, у нее есть шанс остаться целой. А сейчас он примется
