Опаловая змея - Фергюс Хьюм
Вместо ответа Бэлскомб повернулся к столу и, отперев ящик, достал оттуда связку старых писем, перевязанных голубой лентой.
– Это мое второе возражение, – сказал он, поднимая их. – Может быть, вы узнаете этот почерк?
Спенсер Эллерсби побледнел и привстал со своего места.
– Где вы их нашли?
– В потайном ящике этого стола, – ответил баронет. – Моя жена, думая, что я не знаю тайника, положила их туда для сохранности; но ее отец рассказал мне секрет, когда подарил письменный стол, и однажды я из любопытства открыл его, не ожидая ничего особенного, и обнаружил вот это.
Эллерсби нервно рассмеялся.
– И что это за чудесные письма?
– Вам незачем притворяться, что вы ничего не знаете, – холодно сказал баронет. – Это письма, написанные вами в Фолкстон моей жене, тогда еще под девичьей фамилией Амелия Диксфол, и доказывающие, что вы были ее любовником задолго до того, как она встретила меня.
– Хорошо, я признаю это, – согласился Эллерсби с наглой улыбкой. – И что теперь?
– Только то, – ответил Бэлскомб, вставая, – что вам нужно благодарить Бога, что я не убил вас на месте. Моя жена оказалась никчемной женщиной, и ее нет причин защищать, и, зная это, вы осмеливаетесь просить у меня руки моей подопечной. Неужели вы думаете, будто я отдам ее вам, подлецу и распутнику? Никогда!
– Я думаю, что вы это сделаете, – холодно возразил Эллерсби, – по той очень веской и достаточной причине, что я могу вас заставить.
– Что?!
– Вы прекрасно знаете, – усмехнулся молодой человек. – Если полиция спросит меня, кто совершил убийство на Джермин-стрит, я скажу, кто это сделал – Руперт Бэлскомб.
– Негодяй, вы имеете наглость утверждать, что я убил свою жену?
– Я готов поклясться в этом – и поклянусь, если вы не отдадите мне свою подопечную!
– Это проклятая ложь! – воскликнул баронет, побелев от ярости. – Где ваши доказательства?
– Откройте этот тайник, и вы их найдете.
Сэр Руперт сдавленно вскрикнул и отшатнулся от стола, а Эллерсби посмотрел на него с торжествующей улыбкой. Трое слушателей в соседней комнате стояли близко к двери, жадно ловя каждое слово этого странного разговора.
Баронет с усилием взял себя в руки и, повернувшись к письменному столу, коснулся потайной пружины и снял резьбу. Там лежали медальон, цепочка и роковая стрела.
– Вот медальон, который вы сорвали с шеи своей жены в ту ночь, – безжалостно сказал Эллерсби, – а вот отравленная стрела, которой вы совершили преступление!
Бэлскомб достал предметы и рассеянно посмотрел на них.
– Что это за дьявольщина? – свирепо спросил он. – Этот медальон мне знаком, медальон, в котором ваши волосы и ваш портрет, будьте вы прокляты! Но наконечник стрелы – я ничего о нем не знаю.
– Ба! Кто вам поверит? – насмешливо ответил тот. – Он в вашем потайном ящике.
– Как вы узнали об этом тайнике? – осведомился Бэлскомб.
– Я никогда не говорил, что знаю о тайнике.
– Но вы сказали, что ваши доказательства там, так что вы, должно быть, видели эти вещи раньше. Думаю, вы сами положили туда наконечник стрелы.
– Неужели я это сделал? – усмехнулся Эллерсби. – Где бы я взял наконечник стрелы? Не обвиняйте меня в преступлении, которое вы сами совершили.
– Я его не совершал! – в бешенстве заорал Бэлскомб. – Да, я знал о предстоящем побеге моей жены и приехал из Беркшира, чтобы предотвратить его. Я опоздал и отправился к Каллистону, чтобы повидаться с ним, но пропустил дверь в тумане, а когда нашел ее, первое, что увидел, была моя вероломная жена, выходящая из дома. Я последовал за ней и догнал ее – она взвизгнула, и я дал волю своему справедливому гневу. Мне было известно, что у нее есть этот медальон, но я думал, что в нем портрет Каллистона, а не ваш, поэтому сорвал его с ее шеи, чтобы убедиться. Она убежала на другую сторону улицы, и я потерял ее в тумане. Клянусь, я больше не видел ее в ту ночь, пока не прочитал о ее смерти.
– Вы знали, что умерла ваша жена?
– Нет. Услышав, что «Чайка» отплыла с леди Бэлскомб на борту, я подумал, что убитая женщина была какой‐то несчастной уличной бродягой, с которой моя жена поменялась одеждой; но я не был уверен, что она мертва, пока не увидел Лену Саршайн на борту «Чайки» – и понял, что именно моя жена стала жертвой трагедии на Джермин-стрит, но клянусь, я не убивал ее.
Эллерсби желчно рассмеялся.
– Конечно, так говорить в ваших интересах, но кто вам поверит, когда против вас такие веские доказательства?
– В таком случае, я полагаю, вы хотите обвинить меня? – холодно спросил баронет.
– Нет, если вы согласитесь отдать мне руку Мэй Пенфолд.
– Я не могу вынудить ее.
– Нет, но вы ее опекун и можете влиять на нее.
– А если я откажусь?
– Вы сделаете это на свой страх и риск.
– И этот риск?..
– Для вас это означает виселицу! – грубо оборвал его Эллерсби.
Двое мужчин несколько мгновений стояли в мертвой тишине, пристально глядя друг на друга, в то время как трое слушателей с бьющимися сердцами ждали конца разговора, который, казалось, обещал разгадку этой необычайной тайны.
Некоторое время Бэлскомб пребывал в глубоком раздумье, а затем поднял на собеседника решительный взгляд.
– Я отказываюсь удовлетворить ваше требование, – твердо сказал он.
– Тогда вы должны принять последствия.
– Я готов.
Эллерсби помолчал с минуту.
– Не скажете ли вы мне причину вашего решения?
– Во-первых, потому, что я невиновен в преступлении, которое вы мне приписываете, а во‐вторых, я полагаю, что именно вы поместили сюда этот отравленный наконечник стрелы, чтобы обвинить меня в убийстве.
– Я могу говорить с вами откровенно, – холодно ответил Эллерсби, – потому что вы в моей власти. Я положил туда отравленный наконечник стрелы, чтобы получить улики против вас!
– Так это вы убили мою жену! – воскликнул Бэлскомб, шагнув к нему с наконечником стрелы в руке.
– Я никогда этого не говорил! – дерзко возразил Эллерсби. – Но вот что я вам открою: я встретил вашу жену в тот вечер, когда вы ушли от нее, и попросил у нее эти письма, так как они компрометировали и ее, и меня. Она сказала мне, где они находятся, и описала тайник. В прошлый раз, когда я был здесь, я искал и обнаружил его, но писем там не оказалось.
– Да. Потому что я их забрал.
– Но хоть я и не нашел писем, я увидел кое‐что получше – медальон с моим портретом, который вы сорвали с шеи вашей жены в ту ночь; поэтому, поскольку я намереваюсь жениться на мисс Пенфолд и
