Сгоревшая жизнь - Юлия Александровна Лавряшина
Время от времени я вытаскивала телефон и не могла удержаться от злорадства: Артур продолжал мне названивать и посылал сообщения:
«Сашка, что случилось? Я чем-то тебя обидел?»
«Саша, в чем дело? Где ты?»
«Эй, ты со мной не разговариваешь, что ли?!»
– И как ты догадался? – усмехнулась я и остановилась послушать грустного клоуна Славу Полунина – совсем уже дедушку с седыми лохмами и усталыми глазами.
Внезапно прямо у меня в ухе прозвучал знакомый голос:
– Цирк любишь?
У меня ослабели коленки – то ли от испуга, то ли от радости… Не поворачиваясь, я спросила:
– Как ты меня нашел?
Артур громко фыркнул:
– Использовал служебное положение.
– Ты отследил мой телефон?!
– Сама виновата. Что ты устроила?
– Развязала тебе руки. Ты же откровенно дал понять, как тебе не терпится от меня избавиться! Да я понимаю: очень тебе надо нянчиться со мной…
Его пальцы крепко сжали мой локоть, и Артур вытащил меня из толпы, собравшейся поглазеть на Полунина. На его лице застыло такое свирепое выражение, что я решила: сейчас он одним махом свернет мне шею… Но Логов только смотрел на меня волком и молчал. И тем самым вынудил оправдываться, хотя еще минуту назад я не сомневалась, что это он виноват передо мной.
– Ну правда! – пробормотала я, стараясь не смотреть в его светящиеся злобой глаза. – Ты же не обязан возиться со мной всю жизнь… Я взрослый человек. Я выживу. Занимайся своими делами.
– Черта с два, – прошипел Артур мне в лицо. – У нас общие дела. И даже не пытайся свалить все на меня!
– Но я же не работаю в Следственном комитете!
– Ты сама не захотела.
– Да, но…
– Я тебе надоел? – неожиданно спросил он совсем другим тоном.
И взгляд его мгновенно изменился… Если я сейчас отвечу «да», это будет сродни тому, как наотмашь ударить ребенка, который смотрит на тебя доверчиво и умоляюще.
Нетрудно догадаться, что у меня язык не повернулся.
* * *
Артур давно понял, что Сашка интуитивно подсказывает ему такие вещи, до которых он сам и не докопался бы. Как ей вообще могло прийти в голову, будто ее присутствие в тягость ему?! Даже если б Саша Каверина была тупой как пробка, то все равно действовала бы на него успокаивающе, с этими ее прозрачными глазками и светлыми, как у ребенка, волосишками. Но эта девочка была далеко не дурой, а в чем-то казалась умнее его самого.
Вот только в этот день почему-то повела себя по-идиотски… Когда Логов разыскал Сашу на книжной ярмарке и вернул ей способность соображать, они отправились пообедать в итальянский ресторанчик. Он выбрал страну, которая не напоминала бы Сашке о маме… К тому же они оба просто любили итальянскую кухню, а здесь готовили потрясающую пасту!
Объяснений Артур больше не требовал, и девочка заметно расслабилась. И они наконец-то смогли вернуться к делу…
– Знаешь, что я вычитала про скальпы, – начала Сашка, наматывая спагетти. – Только уже не про скифов и даже не про индейцев. Ближе к нам… Оказывается, тут неподалеку, в Подмосковье, после революции создали коммуну для трудных подростков. По-настоящему трудных – малолетних бандюков… Неудивительно, что однажды там убили воспитательницу. Не просто так, если честно… Она была садисткой какой-то, издевалась над ребятами. За любую провинность наказывала просто зверски. Особенно девчонок… Знаешь, что она делала?
– Даже боюсь предположить…
– Брила им головы в наказание, чтобы они становились уродками. Труп этой воспитательницы обнаружили в подвале одного из корпусов. Ей вырезали сердце и сняли скальп… Понимаешь почему, да? Тогда в местной газете вышла статья о жестоких играх в индейцев вчерашних беспризорников. Но это были не игры, а месть…
– Убийцу нашли?
Сашка покачала головой:
– Коммуны же считались прогрессивным явлением, поэтому дело вообще замяли. Ни один из ребят, само собой, не сознался в преступлении, и на друзей никто не настучал.
Артур выслушал ее серьезно:
– Думаешь, подражатель?
– Похоже.
– Один или несколько… Раз ты откопала ту статью, и другой мог найти. А подростки и сегодня бывают – не дай бог.
И сам опроверг себя:
– Нет, в любой школе уже хватились бы, если б учительница не вышла на работу. А тут никаких сигналов… Так что это, скорее всего, другая история. Но подвалы проверить стоит.
Сашка вздохнула:
– Вообще-то я не о подвалах… Это похоже на акт мести. Разве нет?
– Ну, я же сразу сказал, что это демонстрация. Скальп неспроста повесили на видном месте. Кто-то обязательно должен был увидеть его…
– Интересно, увидел?
– Тебе это правда интересно?
Она немного подумала:
– Ну да. Всегда хочется понять мотивы и реакции всех действующих лиц…
Теперь замолчал Логов, размазывая по тарелке кровавый соус. Может, Сашка и не ждала от него извинений, ведь уже поверила в то, что он вовсе не хотел ее обидеть, и все же Артур тихо произнес:
– Прости меня, Саш… Наверное, я в кафе неловко выразился. Мне просто вдруг пришло в голову, что у тебя действительно может открыться талант… Разве это не замечательно? И никакой подоплеки в тех словах не было, поверь. Так что никогда больше даже мысли не допускай, будто я пытаюсь от тебя избавиться. Никогда. Ты – самый дорогой мне человек. Самый близкий на всем свете.
Хоть Сашка уставилась в тарелку, он догадался, что у нее навернулись слезы, – кончик маленького носа неудержимо краснел. И все же ей удалось выдавить:
– И ты. Мне.
– И вовсе не потому, что у меня никого больше нет. Мы с тобой просто созданы работать вместе! Ты понимаешь меня, как никто. Вот только сегодня учудила…
У нее вырвался смешок, сдобренный всхлипом, и на секунду Сашка подняла глаза – их голубизна была подернута влагой.
– Ну-ну, – прошептал Артур. – Все хорошо. Мы вместе.
И коротко стиснул ее маленькую руку, сжавшуюся на скатерти. Потом заговорщицким тоном спросил:
– Хочешь зепполе?
Она трогательно шмыгнула:
– Не знаю. А что это?
– Та гадость, которую ты обожаешь…
– Пончики? – сразу оживилась Сашка.
Артур воздел указательный палец: в точку!
– У итальянцев это традиционное блюдо на День святого Иосифа. Он, правда, весной, но зепполе есть в меню, я посмотрел. Берем?
– А не дорого? – забеспокоилась она.
