Тигровый, черный, золотой - Елена Ивановна Михалкова
– Сергей Бабкин, – сказал сыщик. – Я не совсем понял, чего вы хотите.
– Может, мы в комнате поговорим? – вздернул бровь Алик.
– О чем? – туповато спросил сыщик. И уже к Анаит обратился совсем другим тоном: – Проходите, пожалуйста, Макар Андреевич ждет вас.
– Минуточку! – Алик взвился, как укушенный. – Никуда она без меня не пойдет!
И прихватил Анаит за локоть.
По взгляду сыщика, застывшему на прекрасной, белой, длиннопалой кисти ее бойфренда, Анаит внезапно поняла, что грядет что-то нехорошее.
– Анаит, это ваш супруг? – осведомился Бабкин.
– Жених! – задиристо ответил Алик.
– Анаит? – Бабкин как будто не услышал его.
– Александр… мой жених, да…
– Я хочу обсудить результаты вашей работы, – настаивал Алик. – Это ей вы можете голову морочить, а со мной такое не пройдет! Вам деньги за работу платят, не за спасибо трудитесь!
В дверях кабинета показался Илюшин. Был он, как и при первой встрече, в джинсах, футболке и клубном пиджаке, но при этом босой. Впечатление создавалось такое, будто его яхта только что причалила к берегу и расслабленный взъерошенный владелец, сбросив дорогие туфли, спрыгнул на песок.
– Здравствуйте, Анаит Робертовна! Рад вас видеть! Сережа, у нас какое-то недоразумение?
– У нас жених! – пробасил Бабкин. – Жаждет аудиенции.
Илюшин уставился на Алика.
– Я не понимаю, с какой стати мне препятствуют… – возмущенно начал тот.
– Препятствуют в чем? – перебил его Макар.
– Я хочу получить отчет по делу об украденных картинах.
– На основании?..
– На том основании, что вы не даете вашей клиентке никаких отчетов, а я представляю ее интересы!
– Анаит Робертовна не наша клиентка, – сообщил Илюшин.
Алик растерялся и выпустил ее локоть. Каким-то неуловимым движением скользнув вперед, Сергей Бабкин оттеснил Анаит, и она сама не заметила, как оказалась в комнате. Алик теперь не мог ее видеть, но до нее доносилось каждое слово.
– Не понял! В каком смысле? – Он перешел на повышенный тон.
– Нашим клиентом является не Анаит Робертовна, а владелец картин, – невозмутимо ответил Илюшин. – Вы имеете к нему какое-то отношение?
Наступило молчание.
– А-а-а, вот оно что, – протянул наконец Алик. – Хитро придумано!
– Я не знаю, что вы имеете в виду. – Илюшин не двигался с места и стоял в той же расслабленной позе. Алик вынужден был выглядывать из-за плеча Бабкина, чтобы рассмотреть его. – Мы только что выяснили, что вы не наш клиент и не представляете его интересы. Теперь, с вашего позволения, нам нужно работать.
Наступила тишина. Анаит показалось, что она расслышала сопение.
– Анаит, я жду тебя у подъезда, – громко и отчетливо сказал Алик.
Дверь хлопнула.
Макар Илюшин вернулся в комнату и опустился в кресло. Анаит стояла в смятенных чувствах, не зная, как реагировать и надо ли ей извиняться за Алика или оправдывать его…
– Присаживайтесь, пожалуйста. Я бы хотел обсудить с вами кое-что, касающееся выставки.
Анаит поняла, что за Алика ее никто не собирается отчитывать, и ощутила невыразимое облегчение. До этого ей казалось, что она отвечает за случившееся… Она привела его. Но частный сыщик выглядел так, словно мгновенно забыл о существовании Александра Лопарева.
Бесшумно вошел Бабкин.
– Завтра возвращается Игорь Матвеевич, мой босс, – со вздохом сказала Анаит. – Он захочет узнать о результатах.
Илюшин покачал головой:
– Простите, мне нечем его порадовать: результатов пока никаких. Нам нужно с ним встретиться. Вы сможете это устроить?
Она кивнула.
Сыщик вновь расспросил ее о последнем дне выставки и об отношениях между художниками. Анаит терпеливо дала подробный отчет, ни словом не напомнив, что недавно они говорили об этом.
В конце беседы она не удержалась и все-таки спросила:
– Неужели у вас нет совсем-совсем никаких результатов? Мне бы хоть что-нибудь ответить Игорю Матвеевичу…
Игорю Матвеевичу, который не приемлет оправданий. Игорю Матвеевичу, который вколачивает каждое свое слово, будто кулаком забивает гвоздь.
Илюшин задумался.
– Не знаю, порадует ли его новость, что исчез охранник.
– Какой? – ахнула Анаит. – Николай Николаевич?
– Да, Вакулин. Пропал бесследно.
…Когда Анаит вышла из подъезда, Алика нигде не было.
Она потопталась немного – в надежде, что он поджидает ее где-то на площадке и вот-вот возникнет из-за угла, – но Алик не появился. Ни сообщений в «ватсапе», ни эсэмэсок: он просто уехал.
Анаит позвонила сотруднице музея:
– Ксения? Здравствуй, это Анаит Давоян. Мне сейчас сказали, что Николай Николаевич исчез. Это правда?
Ксения, понизив голос, все подтвердила. Вакулин пропал. Причем позаботился о музейщиках: оставил лаконичную записку: «Не ищите». Разумеется, после такого послания за поиски взялись с утроенной силой. Анаит выслушала, что и полиция приезжала, и частные детективы, у которых на лицах написано, что если они отыщут бедного Николая Николаевича, из него сделают отбивную, и еще скорая, потому что директриса поскандалила по телефону с Акимовым и у нее поднялось давление… Нужно развешивать картины, а кому этим заниматься, когда одна поехала в больницу, другая ушла с мигренью, а третья должна присмотреть за внуком…
Здесь Анаит прервала Ксению и решительно сказала, что сейчас примчится в музей и поможет.
– Святой ты человек, Ниточка, – от души сказала Ксения. – А сыра купишь по дороге? У меня как раз отменное чилийское есть совершенно случайно… Я считаю, нормальным людям противопоказано в этом бардаке находиться без допинга.
…Анаит купила и сыра, и коробочку эклеров, и несколько пирожков. Самоотверженная Ксения одна на хозяйстве – а значит, осталась без обеда.
* * *– Кто о нас позаботится, если не мы? – риторически вопросила Ксения.
Они разлили красное вино и разложили на блюде эклеры, которые со своими шелковистыми шоколадными спинками напоминали семейство такс. К повседневному запаху музея – пыли и немного воска – присоединились энергичные ароматы пирожков с капустой.
– Пусть все снова станет нормальным! – провозгласила Анаит, и две девушки чокнулись мухинскими гранеными стаканами.
– С того дня, как украли картины, у нас дурдом! – Ксения, судя по ухмылке, ухитрялась получать от «дурдома» удовольствие.
Была она худенькая, с кудрявой, как у ангела, русой головкой и трогательно-беспомощным выражением лица, которое поразительно не соответствовало ее натуре. Таких деятельных и толковых людей Анаит нечасто доводилось встречать. В свои двадцать девять Ксения уже три года занимала должность заведующей выставочным сектором. Впрочем, музей был невелик и небогат, оттого Ксения тащила на себе поклажу из тысячи мелких обязанностей, не ропща и сохраняя бодрость духа.
– А Вакулин-то каков! Вонзил кинжал в спину!
– Может, он испугался? – задумчиво предположила Анаит. – Если он что-то видел, то может стать опасным свидетелем…
Ксения скептически глянула на нее поверх своего стакана.
– Ты сама в это веришь? Деньги ему сунули, вот и вся история. Или бутылкой отделались. А он не ожидал, что всех так отчаянно начнут трясти, – думал, пошумят немного и успокоятся. Не в первый раз картины пропадают – помнишь, у Юханцевой исчезли при перевозке?
– Ну, там-то просто потерялись… – Анаит думала о своем.
– Это да. Но бардак у нас ужасный! Если ты кому-то передашь мои слова, я тебя отравлю.
– Только если