Дуглас Энефер - Великолепная западня
Я сказал, что хочу купить ей выпивку в "Кристалл-баре". Она направила машину прямо на это заведение, тормоза завыли прямо перед витриной.
- Я выпью, - буркнула она.
Мы вошли внутрь. В баре сидело человек пятнадцать. Мы выпили и вышли на улицу. Около нашей машины толкался старый мексиканец в промасленном сомбреро и грязной замшевой куртке. Его бледные глазки уставились на нас.
- Привет, незнакомцы!
Я тоже приветствовал его. Он поднял свое сомбреро.
- У нас тут нечасто видишь новых людей.
- Я полагаю, что мы единственные посетители за много дней, осторожно спросил я.
- Нет, сегодня вы уже вторые.
Я уже садился в машину, когда услышал это. Подойдя к нему, я спросил:
- Вы сказали, вторые? Вы их помните?
- Он облизнулся и причмокнул.
- Денежки не помешают, а?
- У меня их нет уже много недель. Они мне не помешают. Всякий раз, как у меня заводится доллар, моя благоверная, - он улыбнулся глазами, сам знаешь, сынок, что такое жена.
Он снова кивнул на нашу машину. Свернув в трубочку два доллара, я вложил их ему в ладонь.
- За то, что вы хотите мне сказать.
- Спасибо, сынок. Итак, тут был высокий парень с седеющими висками, аккуратно одетый. Похож на людей из Рено или Вегаса. У него, знаете ли, глаза блестят. Останавливался он тут, спрашивал много, но я не отвечал. Он сплюнул в дорожную пыль и продолжал. - Он и его приятель. Жирный такой парень с белой проседью в волосах.
Я пожал плечами. Но тут было кое что, о чем он не договорил.
- Парень с блестящими глазами, - спросил я, - он большой, с легким загаром и чуть-чуть начинает полнеть?
- Он загорелый, да. Но тут все такие. Я не заметил, насколько он полный, сынок. Но был еще и третий.
- Да?
- Он точно спал на заднем сидении. Среднего роста, чисто одет.
- Блондин?
- Да, да, верно. У него такое, знаете ли лицо, как у тебя, сынок. Видно, что издалека. Незагорелый, белый.
- А куда они направились?
Он показал пальцем.
- Мы едем как раз в ту сторону.
- У них большой серый "Меркурий" трехлетней давности, - прошептал старик.
- Спасибо.
- Это тебе спасибо, сынок. - Он посмотрел на доллары.
Я вернулся к машине. Лорелея курила.
- В чем дело, Шейд?
- Старик говорит, что тут проехала машина с тремя людьми. Он их описал. Один из них как будто ваш супруг.
Она бросила взгляд на дорогу.
- А другие?
- Я не уверен, что это так, но один похож на Кулгрена. А третий_ черт его знает! Толстый, с белой прядью в волосах.
Я смотрел на нее в упор, но она и бровью не повела.
- Что, по-вашему, это значит? - спросила она.
- Возможно, мне удастся это выяснить. Поезжайте.
Мы поехали прямо и, оставив город позади, стали подниматься в гору.
- Да, кстати, кто этот парень, который стукнул меня, когда вы строили мне глазки?
- Просто мой знакомый.
- Его имя?
- Это что, допрос?
- Просто хочу знать, кто дал мне по зубам.
- Гарри Ленсон. Хорош собой и знает об этом. Женщины охотно прыгают к нему в постель.
- И вы тоже?
- Заткнись, Шейд!
- Это было просто предположение.
- Кстати, через два года после окончания колледжа я вышла замуж за Барлета. Я вполне приличная дама, запомни это.
Я подумал, с какой стати она распинается мне об этом, но мысли мои были заняты совсем другим.
Дорога все время поднималась куда-то вверх. Неожиданно появился крохотный поселок. Домики казались специально выстроенной декорацией для ковбойских фильмов. Каждую секунду, сверкая белозубой улыбкой, вас мог обогнать парень-ковбой в белой рубашке, которая, казалось, никогда не линяла от пота.
Но нас встретил только голубой "Паккард". Миссис Дрейк невольно воскликнула:
- Господи, если бы вы только знали, как я ненавижу таких!
- Да? Но вы, несмотря на свою ненависть, не помешали ему ударить меня?
- Тогда я не знала его как следует, и потом, я сердилась на вас. Я не знала, можно ли доверять вам, я даже никогда раньше вас не видела.
- А вы познакомились с ним здесь?
- Да. Гарри интересуется световой рекламой. Он обычно живет в Лос-Анджелесе и приехал в Рено, чтобы разойтись с третьей женой. Я встретилась с ним в игорном доме. Он играет по крупной. - Она сухо рассмеялась. - Плейбой!
- Это не оригинально, миссис Дрейк.
- Но зато передает суть дела. На второй день моего затворничества в Рено я встретилась с Гарри. Он показался мне подходящим для прогулок, потом он мне разонравился... как только избил вас. Полагаю, что на этот раз мой опыт общения с мужчинами подвел меня.
- Эта машина...!
- Что с ней такое?
Она крепко прикусила нижнюю губу.
- Нет, нет, ничего.
- Вы собирались что-то сказать? Чья это машина?
Она притворилась невинной овечкой.
- Это его, Гарри. Но кому какое дело?
- Мне есть дело.
- Я еду дальше.
Я молча стиснул ей запястье. Фыркнув по-кошачьи, она затормозила, едва не врезавшись в "паккард".
- Спасибо, дорогая. Мне необходимо кое-что сказать Гарри.
Она как-то странно посмотрела на меня.
- Мне не хотелось бы встречаться с этим человеком дважды, но странно, что он оказался тут, в пустыне.
Она замолчала.
- Это может иметь отношение к нашему визиту.
- Не знаю, я...
Я вылез из машины и поддержал дверцу, чтобы она тоже вылезла.
Мы прошли в салун. Музыкальный автомат тихонько наигрывал мотив, в котором я узнал ту самую песенку, которую 25 лет назад я услышал, когда впервые отважился обнять девушку и выйти с ней на паркет танцзала в последнем классе школы. Я не мог поймать такта, и высокий язвительный парень, обладатель старого "кадиллака", хихикал за моей спиной. Тогда я бросил даму и налег на "хайболл" и яблочный пирог. Там еще была красотка, за которой я приударил, Мегги Довер: роскошные каштановые кудри, серые глазки, мордашка лукавой киски. Что с ней теперь? Наверняка замужем и у нее четверо детей, как, в принципе, должно было быть и у меня.
Место было оборудовано ну прямо как на открытке "САЛУН - ЛУПИ ВЗАШЕЙ!!!". Бармен стоял, высоко подняв шейкер, а единственный посетитель, Гарри Ленсон, обнимался с музыкальным автоматом. Нас он сначала не заметил.
Затем он вдруг очнулся и широко улыбнулся:
- Ба, да это же сыщик! Привет, старик! - и он пошел в нашу сторону, нарочито прямо, словно человек, чувствующий, что выпил лишку. Затем он увидел стоявшую за моей спиной Лорелею.
- Тут и моя душечка-пампушечка, - зачирикал он. - Какое трогательное свидание старых друзей!
- Ты пьян! - скривилась она.
- Нет, душечка, нет! - он погрозил ей пальцем. - Выпил, каюсь, но напиться не успел.
Механическая рука автомата переменила пластинку. Мелодия лилась, умиротворяя и журча, как ветерок.
Ленсон склонил голову на бок.
- Очень поэтично. Это... как песенка, душечка. Одинок, опечален, грущу один в тиши, а ты ушла от меня... Я очень извиняюсь, что был скотом, моя пампушечка.
Я смотрел на Гарри. Я сюда зашел, чтобы сравнить наш счет и дать ему посмотреть, "как растут маргаритки", но он был навеселе, и вообще лупить его мне расхотелось.
- Куда ты направляешься, Гарри? - холодно спросила Лорелея.
Он расставил ноги и посмотрел на нее совершенно трезвыми глазами.
- Нет, я никуда не направляюсь, - рассмеялся он. - У меня тут свидание. Я слегка проигрался и решил развеяться в этом милом заведении.
- Ты мне лжешь, Гарри! Вот уж не думала, что ты способен...
- Он отшатнулся. Она не унималась и осыпала его упреками. Он покраснел, глаза вспыхнули зловещем огоньком.
- Это зависит от тебя, душечка!
Он прошел мимо нее и встретился носом к носу. Кулак попал ему в скулу и он упал головой вперед, расквасив себе нос.
Я присел рядом, а бармен достал с полки новый стакан и стал протирать его грязным полотенцем, что-то насвистывая.
Лорелея смотрела на Гарри. Он спокойно лежал на полу.
- Пошли, миссис. Ваш бывший мальчик через минуту встанет на поиски.
Она и ухом не повела. Потом неожиданно нагнулась, сунула руку ему в карман и вытащила бумажник. Я наблюдал за ней, пока она там копалась.
- Зачем вам это?
- Мне захотелось почувствовать себя воровкой.
- Странно. Что вы ищите?
- Я... я не знаю. Странно, что он тут оказался. Я задумалась и вот... - Она мягко улыбнулась мне. - Ну, конечно, какая я глупая! Он просто выехал на прогулку...
- Не думаю.
Я взял бумажник из ее тонких пальцев и присел рядом с ней. Он открыл глаза и уставился на меня. Я нагнулся еще ниже, чтобы засунуть бумажник ему в карман.
- Ты, подонок, здорово дерешься, - прошептал Гарри.
- Мне по штату положено.
- Я не жалуюсь.
Он говорил тихо и я, нагнувшись к его уху, стал шептать. Она была уже у дверей. Присоединившись к ней, я сказал:
- Он это заслужил, по крайней мере, из-за меня.
Она взяла меня под руку и слегка прижалась к ней грудью.
Бармен полировал грязным полотенцем очередной стакан.
13
Теперь вокруг нас была пустыня, уходящая в необъятное великолепие ночи. Ветер, врывающийся в открытое окно машины, нес в себе дыхание ледяных озер в горах.
