С Задонский - Гонец из прошлого (Посыльный серой стаи - 1)
Не буду вас, Матвей Борисович, утомлять рассказом о нашей резидентуре, скажу лишь одно: нам ещё долго после выхода в море крейсера "Эдинбург" не разрешали пользоваться радиостанциями для передачи собранных нами разведывательных сведений.
Большую помощь в работе нам оказывали финны, проживающие после освобождения из плена в некоторых районах на правах вольных (а по сути принудительных) поселенцев.
После войны у нас не было никакой работы. Чтобы постоянно находиться в готовности, я проверял все звенья нашей нелегальной организации, которая состояла как бы из трех категорий агентов.
Первая категория ... - (здесь было зачеркнуто несколько абзацев письма).
Вторая категория состояла из русских, переброшенных к нам из Германии из числа пленных или завербованных здесь, на месте. После войны советские органы контрразведки, сами того не зная, облегчили нам проверку оставшейся агентуры: они арестовали, осудили и сослали в лагеря (если только не уничтожили) тех немецких агентов, которые добровольно после переброски явились с повинной в подразделения "Смерша" и стали агентами-двойниками. Следовательно, на оставшуюся часть мы могли смело положиться. И они, скажу вам, работали не за страх, а за совесть, потому что слишком много грехов за ними числилось, ответ за которые один - петля или пуля.
К третьей категории, как это ни покажется странным, я отнес всех бывших уголовников, которые во время войны сотрудничали либо с моими людьми, либо с оккупационными властями Германии на восточных землях. Хотя впоследствии руководство абвера, а затем и главного управления имперской безопасности отказалось от их услуг, у меня они работали превосходно, и я мог бы с вами поделиться кое-каким опытом в этом вопросе.
Самое интересное произошло в 47-м году.
Конечно, меня забрасывали телеграммами о необходимости продолжения борьбы с большевиками даже в условиях гибели третьего рейха и заверяли всех моих подчиненных из... (здесь часть текста опять была зачеркнута).
Я приказывал радисту время от времени прослушивать наш диапазон волн, чтобы знать, что сейчас происходит в Германии, как Западной, так и Восточной, потому что полной и объективной информации в Советской России по интересующим нас вопросам собрать было нельзя. Тогда мы через нашего агента-финна отправили нашим семьям письма якобы из какого-то государства в Южной Америке. Не знаю, удалась ли наша хитрость, но неожиданно в конце сентября 47-го года наша радиостанция приняла короткую радиограмму, смысл которой сводился к тому, что, если радист принимает головную станцию (а головная радиостанция располагалась в конце войны в Ванзее), то он должен информировать об этом резидента (то есть меня) и установить связь. При этом определили новую программу связи: новые радиочастоты, направление на новую головную радиостанцию и время выхода в эфир.
Мы воспряли духом: нас не забыли, о нас помнят, нам помогут. В следующий сеанс связи нам передали очень большое сообщение. В нем подробнейшим образом говорилось о положении наших семей, а это было для нас в тот момент самым главным. Правда, мы не знали, кто с нами конкретно беседовал, - ведь третий рейх уже два года как перестал существовать, но позывные головной радиостанции оставались те же, что и в годы войны. Следовательно, либо в Германии возрождалась новая немецкая сила, либо с нами контактировали уже американцы и англичане, с которыми у русских складывались прохладные отношения.
В следующей телеграмме мы получили ответы на все наши вопросы - теперь мы подчинялись новой немецкой организации, которую возглавил бывший начальник управления главного штаба вермахта "Армии Востока" генерал Гелен.
Конечно, и Гелен осуществлял различного рода проверки: не мог же он слепо довериться молчавшей два с лишним года и внезапно заговорившей агентурной радиостанции - ведь это могла быть и искусная игра русской контрразведки. Как потом выяснилось, Гелен для... (дальше опять был зачеркнут целый абзац).
Но вскоре мы стали получать конкретные задачи и отправлять добытую нами информацию.
Однажды ко мне прибыл человек и, назвав пароль, представился как агент из Центра. Он привез новую радиостанцию - американского производства, запасные батареи питания, необходимые нам в работе документы и материалы, а также огромную сумму советских денег, которые к тому времени начинали что-то значить. В течение целой недели на зимовье лесника, который был и нашим радистом, он обучал последнего, как обращаться с новой радиотехникой.
После этого человек из Центра сказал главное для нас: генерал Гелен лично разработал план нашего поэтапного возвращения в Западную Германию. Однако тут же предупредил, что в Германию мы все поедем как бы в отпуск, по окончании которого нам необходимо будет вновь вернуться в Россию.
Не буду вам рассказывать, какие противоречивые чувства овладели нами: радовались скорой встрече с родными и одновременно огорчались, что опять придется возвращаться в хаос послевоенной России.
Отправка в Германию должна была происходить попарно. Чтобы обеспечить себе безопасное возвращение, необходимо было придумать легенду. Вот тогда-то я впервые и услышал о "воинских частях Полковника"... (место вырезано бритвой), благодаря которому мои люди были направлены в командировки в различные районы и области Совет-ского Союза на довольно продолжительный срок. Таким же образом было организовано и их возвращение.
Домой мы добирались на немецкой подводной лодке. Кстати, это была именно немецкая подводная лодка, с немецким экипажем".
Глава 110
На столе, за которым работал Кононенко, зазвонил внутренний телефон. Виктория доложила капитану, что его подчиненный уже прибыл, и интересовалась, нужна ли её помощь.
- Конечно же, Вика, нужна. Я здесь без вас как... - Конон не договорил. Его взгляд его упал на карточку, отложенную в сторонку.
Карточка лежала под углом к свету лампы, и на ней отчетливо проступили углубления от простого карандаша, стертые когда-то давным-давно: "Поставить на оперативный учет по делу УНР-57. 5.10.1946".
В телефонной трубке раздавались короткие гудки, а Кононенко все ещё держал её в руках, рассматривая карточку Нахтигалиева.
Послышались быстрые шаги по винтовой лестнице.
Капитан обернулся и увидел настороженного Малыша, из-за его спины выглядывала взволнованная девушка.
- А мы уж решили, что здесь что-то случилось! - облегченно вздохнула Виктория. И, чтобы разрядить атмосферу, добавила: - А вы, Василий, обманщик - даже не намекнули мне, что вы из милиции.
- Ну, наверное, уже не из милиции, а из полиции, - поправил её Кононенко.
- Из какой же полиции, Интерпола, что ли? - спросила девушка.
- Нет, из полиции нравов. Она недавно у нас создана, и я буду заниматься ловлей проституток, сутенеров и прочей нечисти. Поэтому я и промолчал, чтобы вы, Вика, меня сразу не отшили.
- Конечно, так я вам и поверила! - лукаво улыбнулась девушка. Наверное, разыскиваете какого-то крупного рецидивиста или убийцу, а другим, вроде меня, лапшу на уши вешаете.
- Ну что вы, Вика! Какой же из меня сыщик по крупным делам. Я больше книжный червь. Зато наш лейтенант Малышонок - настоящая гроза криминального мира.
- Понятно, если в таком тоне говорят девушке подобную ерунду, это значит, что она совершенно глупа, - обиделась Виктория.
- Ну что вы, Вика, товарищ капитан совсем не это имел в виду, вступился за своего начальника Малыш.
- Рассказывайте сказки! Понятно, что и вы с ним заодно, - не унималась девушка. Но через пару секунд сменила гнев на милость: - У вас, товарищ капитан, какие-то трудности?
- Да, хотел, чтобы вы мне объяснили некоторые вещи, - начал капитан. Как часто вам попадались такие фамилии, как, например, Нахтигалиев?
- Довольно часто. Это, по-моему, татарская фамилия, - бойко, глядя в глаза Конону, ответила девушка.
- Тогда второй вопрос, - продолжил капитан, - как часто в наше время попадаются татарские или другие фамилии, наподобие Нахтигалиева, у которых имя и отчество чисто русские - Иван Иванович?
- У народов Татарии, Башкирии, Мордовии вообще-то такое не принято. В обычном общении среди русских они в некоторых случаях позволяют себя называть на манер русских имен, но в документах, а тем более паспортах, указывают свои настоящие имена и отчества. А что, вас заинтересовал именно этот случай с Нахтигалиевым? - Вика не отводила глаз от капитана.
- Да, это очень интересный случай. Человек внешне славянского типа имеет татарскую фамилию, а имя и отчество русские - Иван Иванович.
Лейтенант Малышонок, наблюдавший словесную перепалку Виктории и Кононенко и их игру "кто первый отведет взгляд", как в школе, поднял руку и высказал свое предположение:
- А может быть такое: мать этого Нахтигалиева, русская, вышла замуж за, к примеру, татарина. У них родился сын. Естественно, что отец дал ему свое, татарское имя, что в переводе с их языка означало Иван. Но по каким-то причинам семья осталась без кормильца - может, умер, а может, бросил их. Тогда мать записала в свидетельство о рождении русские имя и отчество - Иван Иванович.
