Время милосердия - Джон Гришэм
Дайер немного прошелся взад-вперед. Присяжные ловили каждое его слово.
– Вы услышите от свидетелей ужасные показания. Я прошу вас выслушать их, обдумать, но обдумать и то, чьи они. Стюарта нет с нами, он не может защитить себя, а те, кто пытается опозорить его доброе имя, имеют веские причины изображать в чудовищном свете. Возможно, подозрений к мотивам их слов не возникнет, а будет даже сочувствие. Но я вас прошу: слушая их показания, делайте только одно. Задавайте себе раз за разом один и тот же вопрос, очень простой: должен ли был подсудимый в тот ключевой момент нажимать на курок?
Дайер отошел от присяжных и приблизился к столу защиты. Указывая пальцем на Дрю, он спросил:
– Должен был он спускать курок?
После этого прокурор вернулся за стол обвинения и сел. Речь получилась короткой, по существу весьма впечатляющей.
– Мистер Брайгенс! – произнес судья.
Джейк встал, подошел к трибуне, взял пульт и нажал кнопку. Со стены пропала улыбающаяся физиономия Стюарта Кофера.
– Ваша честь, я откладываю свое выступление. Пропускаю штат вперед.
Нуз удивился, Дайер тоже. Защита имела право так поступить, однако адвокаты редко пренебрегали возможностью с самого начала посеять зерно сомнения. Джейк сел. Дайер уставился на него, гадая, что за ловушку он приготовил.
– Что ж, – сказал Нуз, – дело ваше. Мистер Дайер, прошу, вызовите вашего первого свидетеля.
– Ваша честь, штат вызывает Эрла Кофера.
Пристав вышел за свидетелем. Быстро появившийся Эрл был подведен к свидетельскому месту, где он поднял правую руку и поклялся говорить только правду. Он назвал свое имя и адрес, пояснил, что прожил в округе Форд всю свою жизнь. Ему 63 года, почти сорок лет он женат на Джанет, у них три сына и дочь.
Дайер нажал кнопку, появилось большое изображение подростка.
– Это ваш сын?
– Это Стюарт в четырнадцать лет, – ответил Эрл, немного помедлил и добавил: – Это мой мальчик, мой старший сын… – Он не смог продолжить и уставился в пол.
Дайер не сразу нажал кнопку. Появилась следующая фотография – Стюарт в форме школьной футбольной команды.
– Сколько лет Стюарту на этой фотографии?
– Семнадцать. Он играл два года, пока не повредил колено. – Он громко вздохнул в микрофон и вытер глаза. Присяжные следили за ним с огромным сочувствием. Дайер опять нажал кнопку, вновь сменив фотографию, – улыбающийся Стюарта в 21 год, в новенькой военной форме.
– Сколько лет ваш сын служил своей стране? – спросил прокурор.
Эрл скрипнул зубами, снова вытер глаза и постарался успокоиться.
– Шесть лет, – выдавил он. – Ему нравилась воинская служба, он говорил, что хочет сделать карьеру в армии.
– Чем Стюарт занимался после армии?
Эрл потоптался на месте и, подбирая слова, ответил:
– Вернулся домой, сменил две работы в округе, а потом решил пойти служить в департамент шерифа.
Армейский снимок сменился уже знакомым – улыбающийся Стюарт в парадной форме помощника шерифа.
– Когда вы в последний раз видели сына, мистер Кофер?
Эрл наклонился вперед, пытаясь скрыть струящиеся по лицу слезы. Он долго приходил в себя, чтобы, сквозь зубы, громко, с горечью процедить:
– В похоронном бюро, в гробу.
Дайер посмотрел на него, чтобы продлить драматический момент, и произнес:
– Передаю свидетеля защите.
Джейк предлагал признать на досудебной стадии, что Стюарт Кофер мертв, но Дайер отказался. Нуз считал, что полноценный процесс по делу об убийстве должен начинаться слезами со стороны родных потерпевшего, и был в этом не одинок. Практически каждый судья первой инстанции в штате разрешал такие бесполезные показания, одобренные Верховным Судом несколько десятилетий назад.
Джейк вышел к трибуне, чтобы приступить к неприятной задаче – уничтожению репутации мертвеца. У него не было выбора.
– Мистер Кофер, ваш сын в момент гибели был женат?
Эрл взглянул на адвоката с нескрываемой ненавистью и ответил «нет».
– Он был разведен?
– Да.
– Сколько раз?
– Дважды.
– Когда он женился впервые?
– Не знаю.
Джейк взял со стола защиты бумаги. Вернувшись к трибуне, он спросил:
– Правда ли, что в мае 1982 года он женился на Синди Ратерфорд?
– Допустим… Вроде да.
– Через тринадцать месяцев, в июне 1983 года, они развелись?
– Допустим.
– Затем, в сентябре 1985 года, он женился на Саманте Пейс?
– Допустим.
– А через восемь месяцев они развелись?
– Допустим… – Эрл уже рычал, истекал желчью, испытывал к адвокату Брайгенсу непреодолимое отвращение. Его щеки, только что мокрые, теперь пылали, он был близок к бешенству – и потому терял сочувствие присяжных.
– Еще вы говорили, что ваш сын планировал армейскую карьеру. Почему он передумал?
– Не знаю, не помню.
– Не потому ли, что его выгнали из армии?
– Неправда!
– У меня есть копия документа о его бесславном увольнении. Хотите посмотреть?
– Нет.
– У меня все, Ваша честь.
– Вы свободны, мистер Кофер, – сказал судья. – Можете сесть. Вызовите вашего следующего свидетеля, мистер Дайер.
– Штат вызывает помощника шерифа Мосса Джуниора Тейтума.
Свидетель, вызванный из коридора, вошел в полный притихший зал, кивнул Джейку, проходя мимо него, и остановился перед протоколисткой. Он был вооружен, при полном параде.
– Помощник Тейтум, – произнес судья Нуз, – закон штата запрещает давать свидетельские показания, располагая оружием. Попрошу выложить его на стол.
Тейтум послушно положил свой «глок» рядом с пистолетом вещдоком, на виду у присяжных, поклялся говорить только правду, сел и стал отвечать на предварительные вопросы прокурора.
Ночь происшествия. В 2.29 поступил звонок в службу 911. На место происшествия отрядили его. Тейтум знал, что там проживает Стюарт Кофер, его сослуживец и друг. Он осторожно вошел и увидел Дрю Гэмбла, сидевшего в кресле в гостиной и смотревшего в окно. Тейтум заговорил с ним, и Дрю сказал: «Моя мать мертва. Стью ее убил». Тейтум спросил: «Где она?» Он ответил: «В кухне». Тейтум спросил: «Где Стюарт?» Дрю сказал: «Он тоже мертв, лежит в своей спальне». Помощник прошел по дому, увидел в спальне свет, заметил женщину на полу и девочку, держащую ее голову. В открытой двери спальни он увидел свисающие с кровати ноги. Войдя в спальню, Тейтум нашел Стюарта лежащим поперек кровати, пистолет в нескольких дюймах от его головы, повсюду кровь.
Он вернулся в кухню и спросил девочку, что произошло. Она сказала: «Он убил мою мать». Тейтум спросил: «Кто застрелил Стюарта?»
Дайер посмотрел на поднимающегося Джейка. Тот произнес заранее подготовленные слова:
– Ваша честь, я протестую против этих показаний, поскольку они даются с чужих слов.
Судья этого ждал.
– Протест принят к сведению, мистер Брайгенс. Для протокола, защита ходатайствовала об ограничении данной части показаний. Штат дал ответ, и шестнадцатого июля я провел слушания по ходатайству. После бурного пространного спора сторон суд, будучи полностью проинформированным, постановил, что эти показания допустимы.
– Благодарю вас,
