Убежище - Нора Робертс
Итак, пока ее сын снова и снова молотил по сторонам музыкального кубика, а Кейт запиралась в студии, Дарли разговаривала со своим агентом.
И адвокатом.
И бизнес-менеджером.
В перерывах между разговорами она отвлекала Люка другими игрушками, сажала его на стульчик для кормления, чтобы он немного перекусил. Убирала гору крошек и удивлялась, как женщинам вообще удается иметь больше одного ребенка.
Радуясь тому, что ноги немного отдохнут, она растянулась на полу, чтобы поиграть с Люком в кубики и обдумать все варианты. Она наблюдала за сыном.
Он уже умел говорить «папа» и «мама», «привет», «пока», «мое», «нет», «иди», «ручки», «Кейт» и, конечно же, «собака». После посещения ранчо к этому списку добавились еще «корова» и «лошадь». Все это проскальзывало среди бесконечного потока лепета, который она научилась разбирать.
Он умел говорить слово «папа», но не произнес его ни разу с тех пор, как они приехали в Биг-Сур.
Неужели дети так быстро забывают – или он так и не успел привязаться к отцу? Как мог Доусон не чувствовать того, что чувствовала она, этой всепоглощающей любви к чуду, которое они создали вместе?
– Он не чувствует, и все тут.
– Мама! – Вернув ее внимание, Люк опрокинул невысокую башню из кубиков и безудержно расхохотался.
– Да, детка. Разрушим и построим заново. Мы просто построим его заново. Даже лучше.
Она достала телефон, повторно набрала номер своего агента.
– Заключай сделку.
Полная решимости и немного напуганная, она вернулась к строительству башен, пока стук в дверь не заставил ее вздрогнуть.
Прежде чем она успела подняться на ноги, дверь открылась. Ее сердце подпрыгнуло, а затем снова успокоилось, когда она увидела Диллона с рыночной сумкой.
Старк и Наташа вбежали внутрь и направились прямиком к визжащему, смеющемуся Люку.
– Прости. Доставка.
– Входи. Ты только что устроил моему сыну праздник, – добавила она, улыбаясь, глядя на счастливый катающийся по полу шарик из малыша и шерсти.
– Ну, они решили, что пришло время для очередного визита.
– Рада видеть всех троих. Кейт записывается.
– Как обычно в это время, поэтому, если она в студии, я просто оставляю ее заказ.
– Давай я возьму. Что у нас тут?
– В основном молочные продукты. Мои дамы прислали немного печенья для твоего малыша. Они сражены наповал.
Люк заковылял к Диллону с поднятыми руками.
– Ручки!
– Хочешь на ручки?
Диллон передал сумку Дарли, поднял Люка и подбросил его пару раз, чтобы рассмешить.
Видя, как мужчина так легко, так естественно играет с ее мальчиком, Дарли почувствовала, что ее сердце немного сжалось.
– Ты хорошо ладишь с детьми.
– Это несложно.
– Не для всех.
И поскольку это причиняло ей боль, она стала повторять про себя старую мантру.
Грудь вперед.
– Это несложно, – повторил он, снова подбросив Люка, и Дарли пошла разбирать сумку.
– Несложно, если любишь.
Люк захотел спуститься на землю, и Диллон опустил его обратно к собакам, а затем проворно обошел разбросанные по полу игрушки.
– Самая легкая вещь, которую я когда-либо делал. Не уверен, что ты скажешь мне, насколько она разделяет мои чувства.
– Я скажу, как ее подруга, что ты соответствуешь множеству важных параметров. Ты должен прийти сегодня на ужин.
– Должен?
– Должен. Она придумает, что приготовить. Что касается меня, то я хорошо мешаю и смешиваю. Режу и шинкую я посредственно, но вот мешаю превосходно.
Ломая голову над тем, куда положить яйца, сыры, сливки, масло, молоко, она оглянулась на него.
– Я стала актрисой, когда мне было столько же, сколько сейчас Люку. В этом я разбираюсь.
– У тебя хорошо получается. Но ты не только в этом разбираешься. Ты знаешь, как быть мамой. Как быть другом. Я очень ценю такие знания.
Неудивительно, что он ослепил Кейт.
– Приходи на ужин, – повторила она.
– Ты ешь мясо?
– Я этим известна.
– Во дворе есть гриль. Я могу принести стейки.
– Стейк, – повторила это слово с тоской Дарли. – Не помню, когда в последний раз ела настоящий стейк.
– Перерыв. – Кейт распахнула дверь своей студии. – Где ребенок? Мне нужно его подержать. О, Диллон.
– Он принес молочные продукты, – сказала Дарли.
– Мило. И очень вовремя. Как насчет прогулки по пляжу?
– У меня всего пара минут. Держи ребенка!
Схватив Люка, он сделал вид, что собирается его бросить, чуть не вызвав инфаркт у Кейт и вызвав смех у Люка.
– Шучу.
– Он придет на ужин и принесет стейки. Мы будем праздновать. Я только что сказала своему агенту заключить сделку на сериал «Нетфликс». Крупный проект, главная роль.
– Дарли! Открывай шампанское!
– Все будет. Вечером. Представьте себе «Игру престолов» и женскую версию Гарри Поттера. Предложение поступило еще несколько недель назад, но я отказалась, потому что съемки будут проходить в Северной Ирландии, в течение шести месяцев. Если сериал выстрелит, то я буду сниматься по полгода еще три сезона. Но теперь…
Она забрала Люка у Диллона.
– Я думаю, что это пойдет нам на пользу. А пока мне нужно многое уладить и еще больше распланировать.
– Семейная база в Майо закрыта. Я приеду вас навещу.
– Я на это рассчитываю. – Дарли сжала руку Кейт. – Я правда на это рассчитываю.
– Когда ты уезжаешь?
– Послезавтра я вернусь в Лос-Анджелес, кое-что улажу. Я еще поплачусь тебе по этому поводу, но прямо сейчас собираюсь забрать этого парня наверх, намазать его солнцезащитным кремом – как хорошая, но слегка параноидальная мамаша – и прогуляться по твоему пляжу.
Она повернулась к Диллону.
– Средней прожарки.
– Понял.
– Увидимся позже. Скажи: «Пока-пока».
Люк попрощался, помахал через плечо Дарли, когда она несла его наверх.
– Ты будешь скучать по ней. И ребенку.
– Безумно. Хотя для нее это правильный шаг. Умно, с какой стороны ни взгляни.
Она подошла к нему и обняла.
– Как жаль, что ты не можешь с нами прогуляться.
– Мне тоже.
Он потер ее руки, так, как делал это только в особых случаях, и она отстранилась.
– Есть что-то еще.
– Я думаю, что вечером мы будем праздновать, поэтому скажу тебе сейчас, и покончим с этим. Пару дней назад на Спаркса было совершено покушение в тюрьме.
Она ничего не чувствовала, совсем ничего.
– Он мертв?
– Нет, лезвие не задело жизненно важные органы. Ему больно, судя по тому, что сказал Рэд, но он справится.
Когда разрешила себе что-то почувствовать, появились только тревога и недоумение.
– Теперь уже четверо, – пробормотала она. – Я не знаю, что и думать, Диллон. Кто мог это сделать? Если это моя мать, то она не просто эгоистичный, жадный и конченый человек. Она сумасшедшая.
– У меня есть
