Дом лжи - Дэвид Эллис
– Почему бы нам не подождать отпечатков, шеф? – вмешивается Энди Тейт.
– Ладно, ждите своих отпечатков, – говорит шеф и вскидывает руки. – Как только получите, сразу ко мне.
Джейн и Энди выходят из его кабинета.
– Он прав, Джейн, – тихо говорит Энди. – Может, на него и давит начальство, но это еще не значит, что он не прав. Нам ни за что не получить согласия прокуратуры на следственные действия против Саймона Добиаса при таком количестве улик против Ника Караччи.
– Ждем гребаных отпечатков. Дай мне… погоди. – Она смотрит на свой телефон. – Бренда Таркингтон только что звонила из Сент-Луиса. А я пропустила звонок.
– Перезвони ей.
– В комнате для совещаний, – говорит Джейн и смотрит на свой телефон так, словно в руках у нее орудие судьбы.
* * *
– Бренда, это Джейн Бёрк. Рядом со мной Энди Тейт, мы на громкой связи.
– Вы наверняка уже обработали отпечатки с места преступления, – каркает из динамика голос сержанта Таркингтон. – Мы только что получили информацию из КОДИС.
– Есть совпадения с вашим делом?
– Да, сержант Бёрк, совпадения действительно есть.
Джейн ударяет ладонью по столу.
– Расскажите мне все, Бренда. И, пожалуйста, не разочаруйте меня.
100. Вики
– Это такая неправда, – говорит Мария.
– Нет, правда, я все помню, – отрезает Мейси.
– Ага, помнишь ты… Сколько тебе тогда было, шесть? – И Мария делает такое лицо, как будто ее младшая сестра – самое тупое существо на этой планете.
– Девочки…
– Мне было уже семь, а ты все время ревела и страшно боялась!
– Девочки, ради бога, – говорю я. – Вы обе боялись, когда вам прокалывали ушки. И обе вели себя очень храбро.
Вечер пятницы в Элм-Гроув. Меньше часа езды до моей вшивой студии в Делаване. На этой неделе я отпахала столько двойных смен, что меня отпустили в пятницу после обеда. Я думала посидеть денек дома, но Мейси надумала прокалывать уши, и пришлось ехать сюда.
Я вывожу машину Адама на Санфлауэр-драйв и поворачиваю к дому.
На подъездной дорожке перед домом уже стоит какая-то машина, седан. Подъезжая, я притормаживаю, чтобы разглядеть номерной знак. На нем логотип штата; над ним, полукругом, одна половина надписи, под ним, таким же полукругом, другая:
Департамент юстиции штата Висконсин
Офис прокурора штата
Я еду дальше.
– Э, Вики, мы только что проехали наш дом…
– Э-э, знаете что, я совсем забыла – у вашего папы важная встреча, – говорю я, а сама уезжаю все дальше. – Давайте поедем куда-нибудь и поедим. И ему привезем что-нибудь вкусненькое.
– Набрать его? – спрашивает Мария.
– Нет, не надо. Мы договорились. Просто я забыла. Не беспокой его, он сейчас занят.
Я намертво вцепляюсь в руль обеими руками и считаю до пяти.
Еще не поздно убежать. Прямо сейчас. Рэмбо поможет мне сделать новое удостоверение личности. Но со мной девочки…
Нет, этого просто не может быть.
101. Саймон
Вечер пятницы. Я сижу дома, жду, вдруг ко мне придут с ордером на обыск. Боюсь сделать лишнее движение. Волнуюсь за Вики. Жду чего-то вообще. Вздрагиваю от каждого звука, пугаюсь собственной тени. Брожу по дому невыспавшийся, время от времени пытаюсь занять себя записями в блоге на тему нового решения апелляционного суда штата Техас об обстоятельствах, не терпящих отлагательств.
Вдруг где-то рядом хлопает дверца машины. Я замираю за письменным столом, прислушиваюсь.
Кто-то идет по дорожке моего дома. На крыльце зажигается фонарь, активированный датчиком движения.
Никто не нажимает кнопку звонка. Не стучит в дверь.
Кто там?
Я подхожу к двери, открываю. На пороге сержант Джейн Бёрк. Выражение ее лица непроницаемое, на плече сумка.
Я открываю дверь-экран.
– Поздновато для обыска, не находишь?
– Я пришла не с обыском, – отвечает она и проходит мимо меня в переднюю.
– Не помню, чтобы я приглашал тебя войти, Джейн.
– Не бойся, я не вампир.
– Нет, но ты коп. А потому не имеешь права входить в мой дом без моего согласия или без ордера на обыск.
Она идет мимо парадной гостиной в другую, семейную, и плюхается там на диван.
– Саймон, засунь свою Четвертую поправку себе в задницу.
Я иду за ней в семейную гостиную, но не сажусь, а остаюсь стоять.
– Это твое официальное высказывание?
Она скидывает с плеча сумку – довольно тяжелую по виду, – роется в ней и говорит:
– Я тебе кое-что принесла.
Затем вынимает из сумки бутылку шампанского и два фужера из красноватого пластика, которые ставит на кофейный столик. Шампанское марки «Лоран-Перье», ультрабрют. Никогда не понимал, кстати, что это значит. Чем ультрабрют отличается от просто брюта? Лучше оно или, наоборот, хуже?
– Что будем праздновать?
Джейн корчит гримасу.
– Бутылка из-под точно такого же шампанского с двумя пластиковыми фужерами в придачу была найдена на месте убийства твоего отца.
– Не могу сказать, что помню сорт шампанского, – начинаю я, – но да, кажется, отца действительно ударили по голове…
– Эх, Саймон, Саймон, – перебивает меня Джейн, качая головой. – Ну скажи ты мне, что за человек годами станет хранить у себя бутылку из-под шампанского, дожидаясь удобного случая, чтобы отомстить?
– Я не знаю, Джейн.
– Бутылку из-под шампанского, которое твой отец выпил на пару с Лорен. Допустим, это взбесило тебя тогда – ладно. Но ты еще и бокалы сохранил. Причем хранил то и другое много лет, Саймон, дожидаясь удобного момента, чтобы смотаться в Сент-Луис, стукнуть отца этой бутылкой по голове и воткнуть в него нож.
– Удобного момента? – повторяю я. – Это последнюю неделю перед выпускным экзаменом ты называешь удобным моментом?
Джейн грозит мне пальцем:
– Я долго говорила с отцом Лорен, Алом Лемуаном. Лорен уже приезжала сюда однажды, когда жила в Париже. На две недели, чтобы отпраздновать с родителями тридцать пятую годовщину их свадьбы.
– Как мило, – вворачиваю я.
– Да, действительно, очень мило. Родители Лорен поженились восемнадцатого мая семьдесят пятого года. Значит, их тридцать пятая годовщина пришлась на восемнадцатое мая две тысячи десятого.
Я развожу руками:
– И что?
Джейн буравит меня взглядом.
– Две недели, до Дня поминовения включительно, Лорен была в Чикаго. День поминовения пришелся на тридцать первое мая. Тридцать первое мая две тысячи десятого года, Саймон.
