Безмолвие - Джон Харт
— Понимаю.
— Послушай, Клайд, ты — парень прямой и честный, и я всегда это ценил, но те ребята, охотники и прочие… — он кивком указал на растянувшиеся вдоль дороги машины, — они не переживают. Для них и хорошая охота, и честная драка — одно удовольствие. Да я, признаться, и сам такой. Но здесь явно что-то не то. То взрослые люди исчезают, то вертолеты падают в безветренную погоду и в ясный день… Такого быть не должно, и те ребята, — он снова качнул головой, — все это видят и понимают.
— Перестань, Бринсон…
— Глубина — восемнадцать дюймов, Клайд. Скажи мне, как такое могло случиться?
* * *
Все снова разместились в пикапе, и Джонни, лежа под брезентом, видел, как оранжевый свет сменяется постепенно красным. Солнце садилось.
— Вот оно. — Он стукнул три раза по борту, и грузовик сбавил ход. Привстав на колени, Джонни наклонился над Кри и приник к открытому окну кабины. — Там слева начинается тропинка. Сворачивай и убери машину с глаз подальше. Да, да, вот здесь. — Кювета в этом месте не было, так что Леон просто проехал через обочину прямиком в лес. По кабине и бортам ударили ветки, но он не останавливался. Все понимали, что происходит. На дороге им уже встретились три полицейские машины. — Достаточно.
Джонни сбросил брезент и соскочил на землю. Он был в Пустоши, и сознание открывалось ей так быстро, что у него закружилась голова. Пройдя на ощупь вдоль борта, Джонни шагнул на траву и пошатнулся — мозг не успевал за потоком хлынувших вдруг впечатлений, информации, знаний.
Жизнь.
Столько жизни, что он едва не задохнулся.
— Ты в порядке?
— Да, дружище. Все хорошо. Идем. — Подойдя к кабине, Джонни наклонился к открытому окну, у которого сидела Вердина. — Вы готовы?
— Хочешь сказать, это здесь?
— Отсюда пойдем пешком.
— Дорог нет?
— На дорогах копы.
— Ты это знаешь или так думаешь?
Джонни посмотрел ей в глаза, окруженные сеточками морщин. Интересно, что она знает о жизни в Пустоши? Старуха так же пристально смотрела на него.
— Идемте.
Джонни открыл дверцу, и Вердина спустилась на землю.
— Леон. — Она кивком указала на кузов, и Леон взял оттуда кирку и лопату.
— Вы это серьезно? — спросил Джонни.
— Фонарь не забудь. — Она бросила взгляд на заднее сиденье. Леон потянулся за фонарем. — Вот теперь всё в порядке. Идем.
— Не отстанете? — спросил Джонни.
— Увидишь.
Джонни выбрал длинный маршрут, при котором копы оставались к северо-западу. Вскоре Вердина начала отставать, и он сбавил шаг. Джонни не доверял ей и не хотел оставлять ее одну.
— Как бы тебе не пришлось ее нести.
— Я за ней присматриваю.
— Насчет револьвера…
— Давай не будем сейчас, ладно?
Леон нарочно говорил бесстрастно, но Джонни знал, что он не хочет никого обидеть. Как-никак, Вердина была единственной его родственницей, и это следовало принимать во внимание.
— Она сумасшедшая?
— Разве не ты ведешь нас к старой могиле? — Леон переступил через упавшее дерево. — Вот и подумай, кто тут сумасшедший.
После этого Джонни ушел в себя и попытался добраться до мыслей Вердины, но обнаружил, что концентрация внимания притупляет восприятие. С Леоном и Джеком никаких проблем не возникало, но стоило закрыть глаза и сосредоточиться на Вердине, как она становилась чем-то вроде призрака. Еще хуже дело обстояло с Кри. В Пустоши она исчезла, и он вспомнил, как впервые встретился с ней в церкви. Как и тогда, девушка оставалась практически незамеченной. Джонни слышал ее шаги, видел ее, мог протянуть руку и прикоснуться к ней, но не более того. Он посмотрел на Вердину — старуха наблюдала за ним с усмешкой на губах.
— Ты ведь понимаешь, да?
— Что?
— Да. Ты понимаешь. — Она кивнула сама себе и двинулась дальше.
Стемнело быстро. Вскоре старуха споткнулась, и Леон включил фонарь.
— Всего лишь ночная слепота.
— Далеко еще? — спросил Леон.
— Пока что достаточно. — Джонни остановился, и вместе с ним остановились остальные. — Кладбище вон там, в трехстах ярдах отсюда, за деревьями.
— Так мы уже близко?
Джонни опустился на землю, давая понять, что не торопится. Он отведет ее к могиле, но и ей придется сделать кое-что со своей стороны.
— Сначала поговорим.
— У нас нет времени!
— У меня его с избытком.
На ее лице отразились противоречивые чувства. Что бы ни было нужно ей на могиле Айны, она желала этого давно. Злость. Жгучая потребность. Нетерпение. Она приглушила все и сдержалась.
— Хорошо. — Вердина взяла себя в руки и присела на корточки. Рядом, в руке Леона, зашипел фонарь. Больше никто не сел. — Что ты хочешь знать?
— Всё.
— Джонни, мне это не нравится, — начал Джек, но тот поднял руку и остановил его.
— Продолжайте.
Вердина опустилась еще ниже.
— Ты любишь эту землю.
— Да.
— А знаешь почему?
— С какой…
— Ш-ш-ш… Думаешь, я выжила из ума? От тебя же воняет ею. Жаждой власти, силы. Думаешь, я жадная? Загляни в себя поглубже. Я почувствовала это с первого нашего разговора. Ты убьешь ради того, чтобы сохранить то, что имеешь.
— Я не… Я…
— Что ты видишь, когда смотришь на него? — Старуха ткнула пальцем в Джека. — Ты все видишь. Не отрицай. А как с ней? — Теперь очередь дошла до Кри. Девушка съежилась под его взглядом, но он не спешил отводить глаза. — Ты не видишь ничего. Ничего. Потому что сила, которую ты так любишь, принадлежит ей, как принадлежала раньше ее матери, а еще раньше — Айне.
— Не понимаю.
— Отведи меня к ее могиле, и я все тебе покажу.
— Нет.
— Сейчас же отведи меня к ней, или я ничего больше не скажу.
— Нет.
— Тогда я убью тебя сама, глупый, самолюбивый юнец! — Вердина вскочила, будто в ней распрямилась пружина, и теперь ее буквально трясло от ярости. — Вы, Мерримоны, — злобно прошипела она. — Воры и убийцы. Гадкие, дрянные людишки.
— Сядьте, — перебил ее Джонни.
— Нет.
— Хотите узнать, где она похоронена? Хотите или нет?
— Да, — процедила сквозь зубы старуха. — Да, да, да… будь ты проклят.
— Тогда сядьте. — Джонни указал на землю. — Пожалуйста.
* * *
Как и все рожденное к жизни на болоте, Луана легко находила дорогу в лесу. Даже ночью. Ноги сами ступали куда нужно. Она двигалась почти бесшумно. Сначала свет плыл, словно его несла невидимая рука. Блуждающий огонек, звездочка размером с кулак ребенка. В детстве Луана слышала множество историй об огоньках в лесной чаще. С ранних лет ей внушали, что бродить на болоте одной
