Ирвин Уоллес - Семь минут
— Не знаете, куда именно в Калифорнию?
— Откуда мне знать?
— Существуют доказательства, что Касси Макгро в конце концов вышла за кого-то замуж и жила в Детройте. Вы что-нибудь знаете об этом?
— Я знаю, что она вышла замуж и вскоре овдовела. Но кроме этого я ничего больше не знаю. Мне неизвестно, что с ней было потом. Наверное, давным-давно умерла. После смерти Джадвея жизнь для нее потеряла всякий смысл. — Он пьяно покачал головой. — Это была идеальная пара. Он высокий, похож на больного туберкулезом, как Роберт Льюис Стивенсон. Она красавица, настоящая баба. Вся Касси в его книге. Мы здорово веселились, взявшись за руки, гуляли по набережным Сены и читали стихи. У них были любимые. Одно я даже запомнил. — Прислонив голову к стене и закрыв глаза, он сказал: — Пьетро Аретино, эпоха Ренессанса.
После паузы начал негромко декламировать:
Пусть человек трахается после смерти, кричу я.Давайте трахаться до смерти и потом воскреснем, чтобы продолжать.С Евой и Адамом, которым было суждено умереть.От этого затраханного яблока и плохого счастья.
Он открыл глаза.
— Аретино написал его четыреста лет назад, и мы декламировали его. Это было любимое стихотворение.
— Чье любимое? Джадвея?
— Нет, Касси.
Барретт видел, что О'Фланаган вот-вот перестанет ворочать языком и ему следует торопиться.
— Мистер О'Фланаган, не хотели бы вы выступить свидетелем защиты на процессе? Мы бы вам щедро заплатили за время и хлопоты.
— У вас не хватит денег, Барретт. На земле еще не отчеканили столько монет, чтобы заставить меня говорить о Джадвее.
— А вам известно, что вас могут вызвать в суд повесткой?
— А вам известно, что я могу заболеть потерей памяти? Не угрожайте мне, Барретт. Джадвей и Касси — лучшая часть моего прошлого. Я не собираюсь грабить их могилы и свои мечты ради денег.
— Простите, — извинился Барретт. — Хорошо, тогда последний вопрос. Совсем недавно нью-йоркский торговец автографами, Олин Адамс, приобрел несколько писем Джадвея. Он сказал мне, что предложил их вам. У вас не было денег, и вы отказались. Через несколько дней вы неожиданно позвонили Адамсу и сказали, что достали деньги и хотите купить письма. Зачем?
— Зачем? — фыркнул О'Фланаган. — Я скажу вам зачем. Они были мне нужны для коллекции рукописей О'Фланагана в библиотеке парктаунского колледжа. Это небольшой колледж рядом с Бостоном. Когда я издавал свой журнал, они присвоили мне почетную степень, а я, в свою очередь, подарил им мой архив и все остальное. Мне всегда хотелось иметь что-нибудь от Джадвея. К сожалению, у меня ничего не было. То малое, что осталось после Джадвея, Касси забрала себе. Не знаю, уничтожила она его бумаги и письма или сохранила. Когда эти письма были выставлены на продажу, я захотел купить их, но тогда не мог себе этого позволить. Потом подвернулся шанс занять немного денег, и я сделал еще одну попытку, но опоздал. — Он вздохнул. — Они бы хорошо выглядели в моей коллекции в Парктауне. Очень жаль.
— Коллекция… — задумчиво повторил Барретт. — Как по-вашему, мне разрешат взглянуть на нее?
— Она открыта для публичного осмотра. Любой человек, который приедет в парктаунский колледж, может увидеть ее. Вы можете оказаться первым желающим. Вирджил Кроуфорд, молодой хранитель библиотеки, наверное, умрет на месте, когда вы попросите показать коллекцию О'Фланагана.
— Я бы хотел поехать в Парктаун и взглянуть на нее. Вирджил Кроуфорд? Могу я сослаться на вас?
О'Фланаган попытался поставить локти на стол, но один локоть соскользнул, и поэт начал падать. Барретт поддержал его.
— Спасибо, — пробормотал старик.
— Можно сослаться на вас в разговоре с Кроуфордом? — повторил Барретт.
— Ссылайтесь на кого хотите, черт побери.
Барретт взял счет, портфель и встал.
— Очень благодарен вам за беседу. Сейчас мне пора.
— Закажите мне еще бренди, когда будете уходить.
— Конечно.
— И, Барретт… послушайте меня, вы напрасно теряете время. Вам ничего не раскопать о Джаде, чтобы защитить его от этих поджигателей книг. Джад… Джадвей опережал время. Он по-прежнему опережает его, и его книга и доброе имя будут оправданы только тогда, когда придет нужное время, когда мир будет готов к воскрешению. До тех пор не тревожьте его прах. Пусть бедняга спит спокойно, пока не наступит новый мир.
Барретт выслушал старика и спокойно ответил:
— Для меня существует только старый мир, сегодняшний мир. Возможно, когда-нибудь в грядущем и будет лучший мир, мистер О'Фланаган, но я не могу позволить себе ждать, когда наступит это грядущее.
Дальше все складывалось на редкость удачно.
В Гринвич-Виллидж Майк Барретт поймал такси и вернулся на Манхэттен. Из своего номера в «Плазе» он позвонил в библиотеку колледжа в городке Парктаун, штат Массачусетс. Наступило время ужина, и он сомневался, что застанет Вирджила Кроуфорда на работе. Секретарша сняла трубку и ответила, что мистер Кроуфорд уже ушел домой и появится на работе только в понедельник. Когда Барретт начал настаивать, что должен немедленно переговорить с мистером Кроуфордом по очень важному делу, секретарша (одна из немногих женщин, которые верили в важность междугородних звонков) без промедления дала ему домашний номер Кроуфорда.
Через несколько минут Майк Барретт уже разговаривал с Вирджилом Кроуфордом. Кроуфорд заинтересовался сразу, как только узнал о роли Барретта в процессе, проходящем на западном побережье, а услышав о разговоре с О'Фланаганом и о желании осмотреть его коллекцию, был польщен и предложил Барретту приехать к десяти утра в библиотеку.
После неторопливого ужина в «Оук-рум» Барретт выехал из «Плазы» и вылетел первым же рейсом в Бостон, где переночевал в отеле «Риц-Карлтон».
Утром в пятницу выглянуло яркое солнце. Майк Барретт взял напрокат «мустанг» и направился в Парктаун, который находился в пятидесяти милях от Бостона на дороге в Уорчестер. Ему очень хотелось побыстрее преодолеть эти пятьдесят миль, чтобы взглянуть на коллекцию О'Фланагана, но, как ни велик был соблазн, Майк понимал, что еще рано. К тому же столь прекрасное утро в Массачусетсе было одним из редких подарков природы. Он проезжал мимо лугов, озер и ручьев, берега которых поросли березами, ивами и соснами, мимо сверкающих шпилей соборов и поросших мохом надгробий кладбищ первых поселенцев. Все это заставляло забыть о времени, и Майк вел «мустанг» с умеренной скоростью.
Парктаунский колледж оказался более современным и большим, чем он ожидал. Оставив машину на стоянке рядом со зданием студенческого союза, Майк спросил у охранника дорогу, миновал шумный фонтан и увидел за ним двухэтажное здание библиотеки.
Без двух минут десять он пожал руку Вирджилу Кроуфорду.
К удивлению Барретта, Кроуфорд оказался очаровательным моложавым мужчиной. Он был стройным, подтянутым оптимистом и от всего сердца хотел быть полезным.
Проведя Барретта по лестнице на второй этаж, он объяснил:
— В большинстве маленьких колледжей нет отдела специальных коллекций. Это дорогое удовольствие не только из-за помещений и персонала, но в основном из-за дороговизны покупок. Нам повезло, и мы заинтересовали «Друзей парктаунской библиотеки», которые неустанно ищут нам спонсоров. Мы гордимся своими коллекциями трудов писателей и поэтов Новой Англии. В прошлом месяце купили две коллекции документов Джона Гринлифа Уитьера, целое сокровище: черновики стихов, переписка, журналы. Я с удовольствием могу вам сообщить, что не за горами покупка бесценной коллекции документов разных новоанглийских аболиционистов. Знаете, Уэнделл Филлипс, Чарльз Самнер и другие борцы против рабства.
— А как в эту компанию затесался Шон О'Фланаган? — полюбопытствовал Барретт.
— О, он родился в Провинстауне. Правда, он прожил в Новой Англии не больше пары лет, но не в этом дело, а в том, что он поэт. Я пытаюсь собрать коллекцию авангарда. Мы уже многого добились. У нас есть письма Бёрнса и Суинберна, несколько рукописей Аполлинера.
Они прошли по коридору, и Кроуфорд показал на комнату справа, где располагался его кабинет. Слева находилось хранилище микрофильмов.
Они вошли в просторную комнату, обставленную большими столами и шкафами со стеклянными дверцами.
— Ну вот мы и пришли, — сказал Кроуфорд и показал на открытую дверь за библиотечной стойкой. — Там экспонаты нашего отдела специальных коллекций. Наверное, у вас нет времени посмотреть некоторые из наших сокровищ?
— Боюсь, нет, — ответил Барретт.
— Коллекция Шона О'Фланагана обработана и занесена в каталог. Вы хотите взглянуть на что-нибудь конкретно?
— Меня интересует не сам О'Фланаган, а его дружба в парижский период жизни с Джадвеем. Мне нужен Джадвей.
