Эдогава Рампо - Современный японский детектив
Медвежонок был тщательно изучен специалистами. Однако с момента преступления времени прошло немало, и никаких новых следов на нем отыскать не удалось.
Гостиница в горах
1
Мунэсуэ и Ёковатари сели в поезд на вокзале Уэно п около часу дня прибыли на станцию Ёкогава. Золотая осень уже копчилась, но в окрестных горах, радуя глаз, еще мелькала то тут, то там красная листва кленов. До Киридзуми нужно было добираться пешком; в крайнем случае можно было доехать па машине до местечка Рок-каку, но оттуда все равно оставалось пройти еще с километр.
Свободных такси на привокзальном пятачке не оказалось. Застроенный со всех сторон и напоминавший крошечный дворик, он нисколько не походил на обычные для сельской местности просторные привокзальные площади. Над крышами торчал лес телевизионных антенн. Телевидение придало стандартный облик даже таким далеким от больших городов местечкам.
Пятачок был заставлен машинами и казался от этого еще меньше. День был будний, и на станции сошли только они да еще несколько пассажиров из местных. В здании станции была таксомоторная контора, они обратились туда, но оказалось, что в ведении конторы всего одна машина и сейчас она, как назло, уехала в Такасаки.
— Надо позвонить в Киридзуми, оттуда пришлют микроавтобус, — посоветовал им сотрудник конторы, после чего предупредительно взялся за дело сам. Вскоре он сообщил: — Вам повезло. Автобус как раз сейчас идет сюда. Минут через десять будет.
Инспекторы облегченно вздохнули. Ходить, конечно, их профессия, но все-таки три часа пешком по горной дороге — это чересчур.
Вскоре подошел микроавтобус. На борту его было написано: «Источники Киридзуми». Из автобуса вышло несколько молодых людей и девушек.
Не вы ли Ёковатари-сан и Мунэсуэ-сан из Токио? — окликнул инспекторов водитель, мужчина средних лет. Те кивнули. — О вас сообщили из Токио, я за вами. Садитесь, пожалуйста, — сказал он и взял у них дорожные сумки.
Не беспокойтесь, пожалуйста, — запротестовал Ёковатари.
Провожая коллег в дорогу, инспектор Насу сказал: «У них на станции наверняка есть своя машина». Очевидно, микроавтобус и был этой машиной.
Микроавтобус покатил быстро и весело. Сначала ехали по шоссе вдоль железнодорожного полотна. Минут через пять начался маленький курортный городок. Крыши домов выдавались далеко вперед и нависали над улицей. На окнах некоторых из них попадались потемневшие от времени старинные решетки. То были постоялые дворы, построенные двести-триста лет назад. Где-то впереди величественно высились горы.
— Это городок Сакамото. Говорят, раньше тут были веселые кварталы, — сказал водитель.
Городок тянулся вдоль шоссе довольно долго, и инспекторов не покидало ощущение, что из темноты, из-за деревянных решеток, к ним вот-вот протянутся зовущие руки обитательниц веселых домов.
На окраине городка автобус остановился, чтобы посадить нескольких школьников и немолодого мужчину — мзстного ли, нет, сказать было трудно. Одет он был по-городскому. Мужчина поздоровался с водителем как со старым знакомым. В руках у него был небольшой кожаный портфель. Ребятишки, видимо, жили в дальних поселках, и автобус возил их в школу и обратно.
— Старые дома почти все снесены, мало их теперь осталось, — дружелюбно заговорил с Мунэсуэ новый пассажир, заметив, что тот с интересом разглядывает старинные улочки.
И действительно, между ветхими строениями виднелось немало новых. Но крыши и фасады их были выдержаны в старинном стиле, так что общая атмосфера древности не нарушалась. Машины, стоявшие в переулках, не бросались в глаза. Белая безлюдная дорога бежала прямо меж двумя рядами домов с выступавшими крышами.
— В свое время на этих постоялых дворах кипела жизнь, а теперь все заглохло. От прежних времен и следа не осталось, — с грустью сказал пассажир. Очевидно, он все-таки был из местных.
Может быть, это ощущение старины объяснялось не столько древностью построек, сколько безжизненной ти-шипой вымирающего городка?
Фасады все одинаковые, видите? Город строился по указанию правительства. Отвели всем одинаковые участки и… В старину здесь были постоялые дворы, веселые дома, бани и извозные заведения, — продолжал свои объяснения словоохотливый мужчина.
А чем теперь тут люди занимаются? — поинтересовался Мунэсуэ. Он вспомнил, что на некоторых улицах, которые они проезжали, не было видно даже собак. Город казался пустынным.
Видите ли, как появился перевал Усуи, так все перевалом и кормятся.
Как это — «кормятся перевалом»?
Ну, железной дорогой. Кто на станции работает, кто путевой обходчик, — в общем, почти весь городок в железнодорожниках.
Городок Сакамото кончился. Автобус свернул с шоссе и пересек железную дорогу. Ребятишки загалдели и прилипли к окнам: «Обезьяна! Обезьяна!» На склоне горы в засохшей траве действительно мелькнула какая-то черная точка, но прежде, чем ее удалось рассмотреть, она скрылась из виду. Выяснилось, что обезьяны появляются здесь стадами в пятьдесят-шестьдесят голов.
Кончился асфальт, и автобус вдруг отчаянно затрясся. Справа появилась довольно большая плотина. То была плотина Киридзуми. Водитель сообщил, что длина ее 320 метров, высота — 67, что строить ее начали четыре года назад и скоро должны закончить. Водохранилища пока не существовало, и под мощным бетонным корпусом плотины там и сям уныло торчали брошенные дома и небольшие рощицы.
В этом наступлении человека на природу ощущалось что-то грустное и тревожное.
Дальше будет сильно трясти, держитесь крепче, — предупредил водитель. Они были в горах. — Приехали б вы пораньше, такую красоту увидели бы: все горы красные, — продолжал водитель с таким сожалением, как будто это не они, а он сам лишился возможности полюбоваться осенней листвой.
Да и сейчас еще красиво. — Ёковатари смотрел вверх, на гребень горы, еще хранивший осенние краски. Когда ты столько времени не видел ничего, кроме бездушных городских пейзажей, любой уголок природы, а тем более такой буйной, ласкает взгляд. Горы, вздымавшиеся вокруг, не подавляли своей суровостью, а словно окутывали уставших от городской жизни путников мягкостью и спокойствием.
Автобус взбирался вверх по берегу реки. Справа и слева от дороги были разбросаны небольшие рощицы.
Скажите, вы давно здесь живете? — обратился Ёковатари к водителю, решив, очевидно, что пора приниматься за дело.
Я работал на прядильной фабрике в поселке Мацуида, но уж больно жалованье было маленькое, вот я сюда и перебрался год назад.
Год назад, говорите? — Инспекторы понимающе переглянулись: о давних событиях расспрашивать водителя не имело смысла.
Раньше тут, конечно, машины не ходили, — заметил Мунэсуэ. — Знаете, есть такие «Стихи о соломенной шляпе». Там говорится, кажется, так: «Что сталось с моей соломенной шляпой, той, что улетела в ущелье, когда мы шли по горной дороге?» Правда, поэт имел в виду дорогу от Усуи в Киридзуми, а не эту.
Автомобильную дорогу проложили в семидесятом году. А до того из Ёкогава ходили пешком. Гостиница тут была только одна, «Кинтокан», и постояльцы жили в ней по месяцу, по два.
А сейчас и другие есть?
Нет, только две. Хозяева-то, правда, одни. Первая называется «Киридзумикан». Это новая, и стоит она там, где кончается дорога. А старая — «Кинтокан».
Когда же новую построили?
В семидесятом.
А к «Кинтокану» машины не ходят?
Нет, туда можно добраться только пешком. По горной тропинке минут тридцать ходьбы.
Целых полчаса по горной дороге? — скривился Ёковатари.
Раньше три часа от станции надо было идти. А нынешним гостям и полчаса много, селятся в новой гостинице. В старой живут только те, кто специально собрался по горам полазить.
За беседой и не заметили, как началась настоящая горная глушь. Прежде справа от автобуса шумела рока. Теперь же дорога запетляла, взбираясь по склону, и река осталась далеко внизу.
Вскоре в глубине небольшой поляны среди кленов, буков, грабов, каштанов показалось двухэтажное зеленое здание с красной крышей. Микроавтобус подкатил прямо к входу. Вьшдя наружу, Мунэсуэ и Ёковатари поняли, что находятся на дне ложбины: со всех сторон их окружали склоны гор.
Дверь гостиницы вела в красиво отделанный вестибюль с диванчиками. Навстречу гостям вышла горничная, приветливая женщина средних лет.
— Господа Ёковатари и Мунэсуэ? Мы вас ждем. Горничная взяла у водителя сумки и пригласила гостей пройти в комнаты. Но Мунэсуэ остановил ее:
— Мы еще не решили, может быть, мы поживем в «Кинтокане».
— Хорошо, позже я провожу вас в «Кинтокан». А пока немного отдохните с дороги, — сказала горничная и провела их в комнату в самом конце коридора.
