Иллюзия - Максим Шаттам
Мужчина с татуировками кивнул, и в его лишенных выражения глазах зажегся какой-то огонек. Деприжан подытожил:
– И наконец, Аксель, – глядя на него, никогда не скажешь, спит он или слушает, у нас в горах он айтишник.
Поклонник шведского металла в сердцах пробурчал: «Эксхел».
– Кстати, здесь где-нибудь есть вайфай? – спросил Юго.
– В столовой, – ответил Эксхел, – я дам тебе пароль.
– А телефонная сеть? Обязательно ли подключаться к определенному провайдеру? Мой, кажется, не принимает.
Юго заметил, что у его новых коллег эти слова вызвали некоторое смущение, скорее похожее на отчаяние…
– Придется обойтись без телефона, – заявила Лили, присев на подлокотник дивана.
– Вы не ловите сигнал? – изумился Юго. – На горнолыжном курорте?
– В сезон, когда подключена ретрансляционная антенна, ловим, но как только туристы разъезжаются, ее отключают.
От удивления Юго не мог прийти в себя. Он и не знал, что можно по своему усмотрению отключить сигнал в какой-то определенной зоне. Директор приложил к виску указательный палец:
– Возможно, тебе покажется, что это перебор, но ты сам увидишь, что в итоге так гораздо лучше для твоей головы. Никаких фоновых волн, ничего нездорового, проходящего через твое тело, и вдобавок мы не утыкаемся носами в экраны своих телефонов. Цифровые технологии поглощают слишком много нашей индивидуальности, кормятся человеческими душами и как ни в чем не бывало заменяют их стандартизацией наших личностей, давая взамен напрасную иллюзию нашей исключительности.
Понимая, что за этим выспренним текстом стоит некая реальная проблема, Юго счел за благо не вступать в перепалку с остальными и не стал ничего уточнять, особенно когда увидел, как Эксхел поднял брови и заговорщицки подмигнул ему. По крайней мере, если его угораздило попасть в секту воинствующих антипрогрессистов, он знает, что у него есть союзник.
– Пожалуйста, садись, – предложил директор, – а если хочешь кофе или чай, на столе позади тебя стоит машина, которую Мерлен любезно наполняет для нас каждый день.
Юго решил, что слишком долго привлекает общее внимание, он отрицательно махнул рукой и устроился в первом попавшемся кресле, а Деприжан продолжал свою речь:
– Аксель, ты здесь уже месяц, поэтому не стесняйся и добавляй, если заметишь, что я упустил что-то важное для сведения наших новичков. На этой неделе к нам присоединились Людовик и Мерлен и вот теперь наконец Джина и Юго. Для вас это серьезное испытание, но увидите, скоро все будет отлично. Работа увлекательная и окружение приятное. Бывают способы и похуже, чтобы заработать на жизнь! График простой: в конце недели команды подводят итоги и уточняют расписание, которое мы кладем каждому под дверь. Вечером возможны корректировки, но они обсуждаются в рабочем порядке. Вы увидите, все встречаются здесь, общаются в достаточно неформальной обстановке, мы помогаем друг другу, и вполне возможно, что вам на ходу придется переключаться с одного задания на другое – нет ничего строго регламентированного.
Лили вышла и вернулась с подносом замороженных легких закусок, только что разогретых в духовке.
– Фирма не жалеет затрат, чтобы оказать вам достойный прием, – пошутила она, предлагая угощение Джине и Алисе, а затем Юго.
Поколебавшись, Юго решил поднять руку и спросил Деприжана:
– Я хотел бы знать, чем конкретно буду заниматься, потому что во время интервью вы говорили о разного рода ремонтных работах, садоводстве…
– Ты входишь в «команду хамелеонов», – ответил директор, – так мы вас называем. Ваша работа – это адаптация к непосредственным нуждам. Ремонт, вырубка леса, покраска, прокладка воздуховодов и так далее. Главный хамелеон у нас старина Макс.
При этих словах Поло и Арман прыснули, не отрываясь от игры.
– Если Макс это услышит, то подавится своим окурком! – насмешливо бросил Арман.
– Главный хамелеон, – с издевкой повторил Поло.
Деприжан с досадой покачал головой:
– Не слушай двух этих клоунов, хотя, вполне вероятно, если потребуется, ты придешь им на подмогу. Ты поступаешь под начало старины Макса. Иногда он будет давать тебе задания в паре с А. С., нашим садовником, а если помощь понадобится Джине, чтобы, например, закрепить карниз или что-нибудь отломать, тебя вызовут в тот сектор. Короче, как я и говорил: нужно быть универсалом.
Юго снова взглянул на молодую метиску. Возможность оказаться с ней вдвоем в одном помещении и что-то срочно налаживать не совсем соответствовала его представлениям, когда он соглашался на эту работу, однако возражений у него не вызывала. Но потом он подумал об окружающей обстановке, которую ему довелось увидеть в конце дня в странной тишине, и решил, что это вряд ли сработает. Если мы окажемся вдвоем в одном из этих корпусов, а она воспримет меня как сатира, который с вожделением на нее пялится, то получится не слишком удачно. Необходимо держать себя в строгих рамках. Главное – относиться к ней не как к хорошенькой девушке, а как к коллеге – и не более. Он только сейчас выходит из чудовищных отношений, его чувства были уязвлены, самооценка на нуле, и последнее, что ему требовалось, чтобы как-то это пережить, – оказаться в роли «извращенца». Он приехал сюда именно для того, чтобы вернуться в нормальное состояние.
Юго отвел взгляд и сосредоточился на речи Деприжана, который рассказывал о принципах работы во всем горнолыжном комплексе – о питании, обслуживании, расписании и выходных днях. Если прибавить уже упомянутых старину Макса, А. С. и Симону, заведующую продуктовым магазином, открытым по утрам, и секретаршу директора, которую тот уже несколько раз называл, Юго насчитал четырнадцать человек. В конце концов, не так уж плохо. Он ожидал худшего. Здесь собрались люди разных возрастов, разных характеров… Вполне достаточно, чтобы завести друзей. Пять месяцев в этих стенах не должны превратиться для него в затворничество, он должен открыться другим и за счет этого обогатить свой опыт. Я должен доказать, что эта стерва ошибается, что я отнюдь не эгоцентричный монстр, который…
Юго машинально стиснул зубы. Он поклялся не лгать самому себе, не идти по легкому пути. Если Люси права, он не должен об этом забывать. Он постепенно замкнулся в себе, в своем крошечном «я» и теперь не мог допустить, чтобы это повторилось. То, что он до сих пор на нее обижен, уже доказывает, что ему еще предстоит долгий путь. А что, если я смогу хотя бы воспользоваться этим и снова начну писать? Он не мог ручаться, здесь он
