Николай Рябов - Лето быстрых перемен
Уже потом, просматривая отснятый материал, мне удалось разглядеть название той книжки. Кажется, это была «Дыхательная гимнастика пловца».
В пятницу, то есть примерно через полторы недели после начала слежки за Гнединой, к банкирской супруге приехала погостить родственница или просто хорошая знакомая, с которой Елена Константиновна потом не расставалась до понедельника.
В отличие от прежних дней, Гнедина резко изменила привычный график и теперь практически не заглядывала в магазины и модные салоны, разъезжая со своей гостьей по культурно-историческим местам.
Третьяковка, Кремль, Ваганьковское кладбище – в первые два дня. Затем последовали Новодевичий монастырь, Музей изобразительных искусств и храм Христа-Спасителя. Лужники и Крылатское, Останкино и Битцевский парк, Сокольники и Воробьёвы горы – весь этот вагон достопримечательностей я был вынужден проглотить вместе с неразлучной парочкой, таскаясь за ней, словно спаниель на поводке.
Вечером женщины шли в театр или прохлаждались где-нибудь в Центре. Они без устали гуляли по старым улочкам, болтали в кофейнях за чашечкой эспрессо, а то и просто любовались закатом где-нибудь неподалеку от Университета.
Наблюдая за Гнединой во время этих долгих вылазок из «Камелота», я видел, что в присутствии подруги (а мне показалось, что это всё-таки были подруги-сверстницы), Елена Константиновна явно ожила и реагирует на происходящее вокруг гораздо эмоциональнее и веселее, чем прежде. Так, словно в красивый денёк внезапно открыла давно зажмуренные глаза.
Что касается спутницы Гнединой, то она была интересна не только внешностью, но и тем, как вела себя рядом со своей эффектной и утончённой провожатой: ни намёка на жеманство, ни следа заискивания на симпатичном лице с тёмными внимательными глазами. Красивая фигура, вкус в одежде, – всё это я успел хорошенько разглядеть во время тайного присмотра за женщинами.
Не знаю, о чем они говорили или спорили в те дни. Наблюдая за парочкой, я, чаще всего, размышлял не о ней, а том, в какую западню может, порой, завести мужчину любовь. Да только ли мужчину?
Пытаясь найти ответ, я спрашивал себя вновь и вновь: «Было ли моё чувство к Юльке любовью или всё происшедшее объяснялось коварными женскими чарами и неистребимым основным инстинктом?». Тогда, честно говоря, мне так и не удалось сделать окончательный вывод.
Три дня экскурсионно-познавательных прогулок и поездок мелькнули быстрее быстрого и, после проводов гостьи, Гнедина продолжила свою обычную жизнь с блужданиями по магазинам, чтением на скамейке и обязательным посещением бассейна.
Я добросовестно понаблюдал за ней ещё денёк, а потом позвонил банкиру и договорился о встрече.
Глава 5
– Надо же… – только и смог вымолвить Гнедин, когда я, наконец, завершил подробный рассказ о проделанной работе.
Свои выводы по поводу почти двухнедельных наблюдений за Еленой Константиновной я также изложил в итоговом отчете, который вместе с фотографиями и другими бумагами сейчас лежал на столе перед моим почтенным клиентом.
Похоже, услышанное абсолютно не обрадовало Александра Ивановича и даже, напротив, заметно его смутило.
Гнедин минут пять молча разглядывал фотоснимки, а затем долго и внимательно читал отчет.
Когда гнединские чудо-часы пробили в углу половину четвертого, Александр Иванович вспомнил о моем присутствии, и тут же бросил бумаги на стол.
– Думаете, этот Ихтиандр из «Нептуньего царства» станет за ней ухлестывать? – угрюмо спросил он, пристально глядя в мою сторону.
Его взгляд мне не понравился.
– Понятия не имею, что на уме у этого тренера, но можете быть уверены: за последние полмесяца Елена Константиновна ни разу не провоцировала на ухаживания ни этого красавчика, ни кого-то другого. Не говоря уже о чем-то более серьезном, – я специально говорил с расстановкой, чтобы ревнивец получше усвоил суть сказанного.
Банкир смотрел на вещи достаточно трезво.
– Допускаете, что её воздыхатель мог на пару недель уехать в командировку? – осведомился он, повернувшись лицом к окну.
Я равнодушно посмотрел на его точёный профиль:
– Допускать можно, что угодно, но в поведении вашей супруги не было ничего, что подтвердило бы существование любовника.
Выслушав меня, Гнедин даже не кивнул.
– По вашим словам, Лена похожа на человека, который стремится при первой же возможности вырваться из привычной обстановки, то есть из семьи, – интонации Александра Ивановича моментально выдали его нервозность. – Зачем, по-вашему, это делать женщине, у которой есть муж и любимый ребенок?!!!
Он выскочил из-за стола и начал быстро расхаживать вдоль кабинета, то и дело, бесшумно проносясь мимо моего стула.
«Ну и дела, – подумал я. – Кажется, сейчас Александр Иванович чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы мне все-таки удалось раздобыть компромат на его благоверную!», – эта странная мысль показалась мне вдруг довольно любопытной.
– Вы наняли меня для того, чтобы найти доказательства супружеской неверности Елены Константиновны, – сухо заметил я, не глядя в сторону Гнедина. – Результаты проверки у вас на столе. Я готов ответить на любые вопросы в рамках полученного задания, но при этом вовсе не собираюсь анализировать вашу внутрисемейную ситуацию.
Мой демонстративно официальный ответ, который чинуши-канцеляристы всех стран и народов, наверняка, встретили бы продолжительными овациями, заставил банкира замереть посреди кабинета.
– Прошу прощения, Алексей Сергеевич, – чуть слышно выдавил из себя Гнедин, быстро осознав собственную неправоту. – Вы отлично справились с заданием.
Он подошел к столу, отодвинул стул и со вздохом уселся напротив меня:
– Согласитесь, трудно оставаться спокойным, когда еще недавно ты слышал от любимой женщины только самые лестные слова, а сегодня даже не представляешь, что творится у нее в душе…
Гнедин воспринял мое молчание, как поощрение к дальнейшим откровениям.
– Полтора месяца назад мы с Леной отдыхали в Ницце, – тихо продолжил он, глядя куда-то поверх моей головы. – За последние годы это было наше лучшее путешествие…
Тут я позволил себе вставить вопрос:
– Вы не пробовали поговорить с ней откровенно?
– Конечно, пробовал! Бесполезно! Она утверждает, что живёт обычной жизнью, не лучше и не хуже чем год или два назад, – потемневшее лицо выдало волнение Гнедина.
– У вас с супругой всегда были доверительные отношения?
Александр Иванович не стал спешить с ответом.
– Что касается доверительности… – словно в раздумье произнес он, а затем, после заметной паузы, твердо закончил. – Прежде в моей семье этой проблемы не существовало и, по-моему, Лене не в чем меня упрекнуть.
Он внимательно посмотрел мне в глаза, словно ожидая увидеть в них подтверждение своей правоты, но, вместо этого, наткнулся на очередной вопрос:
– Что за женщину Елена Константиновна несколько дней возила по городу? – я кивнул в сторону лежащих фотографий.
– Ира Бережная… Школьная подруга… – хмуро отозвался банкир. – Приезжала в гости из Новограда.
– Они часто видятся?
– По-моему, не очень, – по лицу Гнедина было видно, что он сейчас думает о чем-то гораздо более важном, и мои докучливые расспросы вызывают в его душе лишь немой протест. – Последний раз Ира была в Москве года три-четыре назад.
– А Елена Константиновна… Она давно ездила в Новоград?
– Очень давно: лет пять или шесть, – банкир, наконец, отвлекся от своих мыслей и вопросительно посмотрел на меня. – Почему вас вдруг заинтересовала Ирина?
– Вы только что упомянули, что они старые подруги, – охотно пояснил я. – А подругам женщины доверяют секреты чаще, чем мужьям.
Заметив недоверчивую гримасу Гнедина, я бесстрастно продолжил:
– Это одна из особенностей женской натуры, кстати, уже доказанная психологами. Впрочем, и опытом тоже…
– Без вас мне ни за что не распутать эту загадку! – вдруг решительно заявил Александр Иванович, глядя на меня с надеждой. Похоже, последние пятнадцать минут он только и думал над тем, что ему стоит предпринять дальше. – Я слишком дорожу Леной и боюсь её потерять!
Гнедин говорил властно, и мне показалось, что если бы в эту минуту я вдруг попробовал переубедить его, он, не раздумывая, пустил бы в ход кулаки.
– Чёрт возьми, надо выяснить, что произошло с моей женой, и почему она так изменилась в последний месяц! – Александр Иванович опять выскочил из-за стола и, схватив за спинку стул, с шумом задвинул его. – При моей занятости сделать это самому абсолютно нереально! Вот почему я рассчитываю на вашу поддержку и… и готов платить любые деньги!!!
Я постарался сделать вид, что не заметил всплеска его эмоций: успокаивать клиентов – не моя работа, да и вряд ли Гнедин сейчас нуждался в словах поддержки. Кажется, гораздо важнее ему было увидеть мою готовность действовать, причем, действовать немедленно.
