Михаил Рогожин - Билет в никуда
Он подождал, пока официант предложит фирменные блюда, и согласился с желанием Галины отведать лягушек в соусе.
– И принеси-ка нам бутылочку «Шабли», – а когда официант отправился выполнять заказ, заботливо спросил: – Создается впечатление, что в Москве хотят убедить меня в несчастном случае, происшедшем с Либерманом?
– Так и есть, – подтвердила Галина.
– Чисто сработано, – оценил Порте. – Я уважаю профессиональную работу, даже если приходится нести некоторые издержки. Так в чем суть демонстрации силы?
Галина сидела, как на сковородке. В ужасе от необходимости говорить с Домеником о различных мафиозных делах. Ведь он возник в ее жизни, подобно сказочному наследному принцу. Богатому, беззаботному, возвышенному. А тут приходится снова бултыхаться в болоте, затянувшем ее с легкой руки Цунами.
– Ты сомневаешься в моей порядочности? Или тебе запретили? – вкрадчиво выяснял Порте. – Так кто, как не я, хочу быть твоим самым доверенным другом…
И Галина решилась! Черт с ним, с Цунами! Если уж любить бандита, так такого элегантного и аристократичного, как Порте. Хватит прислуживать неотесанному жлобу, получившему образование на лесоповале. Как всякая разлюбившая женщина, она с легкостью переступила через недавнего любовника и не сочла предательством собственное откровение. Пригубив вино и расправившись с лягушками, Галина сбивчиво и торопливо поведала Порте о своих отношениях с Цунами, о его силе в Москве, о влиянии в криминальном мире России. Чем дольше рассказывала, тем больше и подробнее ей хотелось раскрыть тайны бывшего любовника.
Порте слушал замечательно. Ничего не уточнял, не перебивал и, получая ценнейшую информацию, отмечал про себя, что никогда женщину нельзя приближать настолько, чтобы она оказывалась в курсе мужских дел. Потенциальное предательство обеспечено. Причем делаться это будет во имя новой любви. Под влиянием чувств, а не обстоятельств. Но благодаря влюбленной в него Галине он получил исчерпывающую информацию о раскладе сил в Москве. О деятельности фонда «Острова России» и о реальных людях, готовых вложить миллиарды долларов.
– Значит, Цунами предлагает мне сотрудничество?
– Да, – довольная собой, подтвердила Галина.
– Мило с его стороны. Думаю, он не дурак и предполагает, что ты многое мне расскажешь, но, как я понимаю, другого выхода у него нет. Ведь только заинтересовав меня, можно надеяться на прорыв в западный бизнес. Однако я не люблю рисковать. Саша Либерман должен был все разузнать и сделать заключение – стоит ли мне соваться в Россию или нет. Его смерть доказывает, что не стоит. Было бы у него другое мнение – ел бы лягушек вместе с нами. Но теперь меня действительно интересуют люди, похитившие Вениамина. На кого они работают? На КГБ?
– Нет. Не знаю. Если так, то ужасно.
– А какие отношения у Вениамина с Вилли Шлоссером?
– Влюблен в его жену… А ты поддерживаешь отношения с этим адвокатом?
– Шлоссер – мой человек, – задумчиво улыбнулся Порте.
– Ах, так вот откуда ты узнал о нашем приезде…
– Видишь, я с тобой тоже откровенен.
– Но я же тоже – твой человек, – кокетливо напомнила Галина.
– В таком случае будем спасать русского друга от русских врагов, – заключил Порте и покачал головой. – Ну и народ. Ох, наплачется Европа с вами… – он пальцем показал официанту, что необходим телефон. Тот мгновенно исполнил просьбу. Доменик набрал номер телефона:
– Жан, берите всех и ждите моего приезда.
И, отложив телефон, как ни в чем не бывало предложил продолжить ужин.
Веня продолжал стонать, потому что весь организм превратился в одну мучительную рану. От очередной порции водки отказался и потребовал коньяк, который был незамедлительно принесен, после чего пришла уверенность, что с истязаниями закончено. Утешало Веню только собственное мужество. Он не подставил Цунами и Инессу, а остальным – Бог судья. Петр Фомич более не донимал вопросами и где-то за стенкой громко рассказывал о бабах в Нижнем Тагиле. После коньяка Веня начал подумывать о побеге. Если его мучители перепьют, а судя по гоготу, в соседней комнате шла нормальная пьянка, а доктор Шталь, дремлющий в кресле напротив, впадет в глубокий сон, то можно будет попробовать выбраться из этого логова. В крайнем случае завтра утром Галина обнаружит его исчезновение и поднимет тревогу. Хотя кто будет искать? Вене стало не по себе, так как вдруг понял, что никому не нужен. Богатство, приличная жизнь, к которой стремился, заканчивается за первым же неизвестным поворотом. Сегодня ты гордо садишься в свой «БМВ», а завтра из него же вытаскивают твой обгорелый труп. И жизнь мчится дальше уже без тебя. Конечно, раз он нужен этим мужикам, его не убьют, но ведь и Цунами не простит, узнав, что он работает на кого-то другого. Веня с грустью подумал об Эдди. Только она одна могла бы исцелить раны и поселить в душе покой. Но теперь с этой мечтой можно было распрощаться окончательно и бесповоротно.
Веня снова забылся в горячечном бреду и не услышал внезапный шум и возню, наполнившие заброшенную виллу.
А возник он оттого, что во двор на большой скорости въехало несколько джипов с включенными фарами. Из них высыпали парни с автоматами и быстро окружили дом. После чего из одной машины по мегафону на чистом французском языке предложили всем обитателям виллы выйти во двор с поднятыми руками.
– Что происходит? – ударив кулаком по столу, заорал Петр Фомич.
– Нас выследили… – ответил один из Вениных мучителей.
– Полиция?!
– Черт их знает.
– Значит, так, действуем сообразно обстановке. Сдаваться не имеем права. Выйди один и попробуй выяснить, кто они такие. Скажи, что их приказам мы не подчинимся. – Петр Фомич встал во фрунт и по-отечески напутствовал: – Иди, Коля, и ничего не бойся.
Коля неуверенным шагом двинулся к выходу, открыл дверь, поднял руки и спустился по разбитым ступенькам во двор.
– Кто вы такие? – крикнул по-французски.
– Не твое собачье дело, – услышал в ответ.
– Тогда вам лучше отсюда проваливать.
– У вас находится наш друг…
– В доме, кроме русских, никого нет. Вы ошиблись.
– Нет. Это ты ошибаешься, не принимая нашего ультиматума. Если через пятнадцать минут не сдадитесь, мы возьмем виллу штурмом, – предупредили его.
Коля, опустив руки, медленно вернулся в дом и в коридоре наткнулся на Петра Фомича с автоматом в руках.
– Кто такие?
– Черт их знает. Требуют выдать их друга. Я заверил, что, кроме русских, никого здесь нет.
– Фу ты… – облегченно вздохнул Петр Фомич. – Ну и дурак ты, Коля, хоть и французский знаешь… это же люди Порте! Ах, какие молодцы, выследили-таки. Вот что значит хватать человека на виду у всех. Но так даже лучше. Пойди передай – будем говорить только с месье Порте.
Коля нехотя отправился выполнять просьбу. Он, несмотря на оптимизм начальника, не очень-то надеялся на переговоры, а силы были явно не равны. В доме всего скрывалось пять человек. Французов, судя по машинам, приехало не менее двадцати. Но тем не менее прокричал им условие, на которое ответа не последовало. Свет фар не давал возможности разобрать, кто стоит у машин, и Коля на всякий случай ретировался назад в дом.
Тем временем по приказу Петра Фомича Веня был поднят с дивана и превращен в заложника, прикрываясь которым группа надеялась вырваться из окружения.
– Они ничего не ответили, – сообщил Коля.
– Молодец, – неожиданно похвалил начальник. – Все верно. Это люди Порте. Иначе продолжали бы запугивать. Сейчас ему доложат.
Веня, не соображая, что происходит, чувствовал лишь дуло автомата, которым его подталкивали к выходу.
– Скажи им по-французски, что с тобой все в порядке, – шептал Петр Фомич.
– Не скажу, – уперся Веня.
– Все-таки хочешь стать инвалидом? Добро. Коля, займись им.
И тут в Вене проснулся зверь. Он вдруг разом забыл обо всех болях, собрал последние силы в кулак, оттолкнул в сторону «военного» и бросился к двери. Путь преградил какой-то подручный с пистолетом. Но испугать Веню не удалось. Он выбил пистолет, подмял мужика под себя и вместе с ним вывалился на крыльцо. Коля бросился вслед, но был остановлен короткой автоматной очередью поверх головы. Пригнувшись, он с матом убрался назад в дом. А Веня лежал, вцепившись в мужика, который после выстрелов предпочитал не двигаться.
– Вы живы? – спросил кто-то из темноты по-французски.
– Почти, – ответил Веня. – Не подходите, они вооружены. Будут стрелять.
– Сейчас вас прикроем, – пообещали французы, и два джипа со слепящим светом фар, установленных на крышах, подъехали почти вплотную к дому.
Тут же по ним полоснула автоматная очередь, и свет погас. Но Веня успел воспользоваться внезапно наступившей темнотой и откатиться за ближайший кустарник. И дальше пополз по-пластунски, раздирая в кровь и без того больной живот.
