Михаил Рогожин - Билет в никуда
Веня полез в карман и отыскал очки с толстыми затемненными стеклами, протер их грязным рукавом пиджака и нацепил на распухший нос.
– Вениамин Аксельрод? – металлическим голосом спросил «военный».
– Он самый… – вяло ответил Веня.
– Меня зовут Петр Фомич. И по поводу вас мне поставлена простая задача. Выяснить – от кого, к кому и по каким делам вы приехали! Кто такой месье Порте и какие предложения у вас к нему имеются? Короче, придется выложить нам все, как на духу. На это мне отведено двое суток, так что придется работать в темпе.
Похоже, Веня действительно оказался в руках ведомства Манукалова. Но почему они задают вопросы здесь и ему, когда могли бы сделать то же самое в Москве и спрашивать самого Цунами? Видно, чего-то боятся. А потому «колоться» ни в коем случае нельзя. Но и молчать невыгодно. Веня решил прибегнуть к старому зековскому приему – говорить охотно, много и ни о чем.
– Я президент общественного фонда «Острова России». А кто вы, уважаемый Петр Фомич?
– Сейчас объясним, – кивнул тот седой головой.
И Веню снова принялись избивать. Жестоко и расчетливо. Он едва устоял на ногах.
– Хватит, – приказал Петр Фомич.
– Я президент фонда… общественного фонда «Острова России»… – снова начал Веня разбитыми в кровь губами. Замолчал, собрался с духом и четко произнес: – А вы – подчиненные генерала Манукалова…
– О! – обрадовался «военный». – Вы знакомы с Александром Сергеевичем? Ну, и как он к вам относится?
Нужно было отвечать. Но что? Если это комитетные люди, то за плохой отзыв о шефе продолжат избивать, а вдруг они не манукаловские? И Веня решился на пробный шар.
– Манукалов – сволочь и подонок. Он засудил меня на двенадцать лет. И сейчас втерся к демократам.
Петр Фомич встал, услышав такой отзыв. Хлопнул себя по плечам, очевидно, забыв, что нет погонов, и энергично повторил:
– Получается, что Манукалов – бесчестный человек? Вот уж не в бровь, а в глаз. И не боитесь говорить такое?
– Какая разница? Меня все равно избивают, – разумно ответил Веня.
– Ну, как раз за это-то вас никто не тронет. Я люблю искренних людей. Он – действительно сволочь. Значит, на него вы не работаете, а на его жену?
– У нас с ней дружеские отношения. Мы учились вместе.
– И поэтому она вас сделала президентом фонда?
– Меня избрали на совете учредителей, – дипломатично ушел от ответа Веня и тут же получил еще несколько чувствительных ударов, от которых со стоном опустился на колени.
– Тебя поставила жена Манукалова. И не ври. А теперь по ее заданию приехал встречаться с Порте?
– Послушайте, чего вы хотите… – простонал Веня и, не обращая внимания на избивавших его, проковылял к дивану и плюхнулся рядом с Петром Фомичом. – Зачем вы меня бьете? Давайте ваши предложения.
– Не рано ли? – участливо поинтересовался «военный».
– Я понял, что вам нужна информация, но зачем же ее выбивать таким варварским способом.
– Надежным, я бы сказал, проверенным способом, – уточнил Петр Фомич.
Веня поправил очки с треснувшими стеклами и без всякого смущения задал прямой вопрос:
– На кого работаете?
Ответа не последовало, но и бить не стали. Петр Фомич задумался и, ударив ладонями по коленям, видимо, решил, что Веня созрел для разговора.
– Какие предложения вы передадите Порте?
– Сотрудничать.
– С кем?
– С фондом «Острова России».
– Конкретно?
– Со мной.
– А вы с кем?
– Я? С ним!
– Попробуем прояснить, – резко оборвал Петр Фомич, и Веню, стащив с дивана, стали бить ногами.
Он стонал, всхлипывал, но терпел, ибо не собирался «засвечивать» Цунами. Ведь это было бы – «западло». Били его долго. Пока губы не окрасились кровью.
– А вам известно, что месье Порте – один из самых влиятельных мафиози на Лазурном побережье? – как бы невзначай проговорился Петр Фомич.
– Впервые слышу, – почти шепотом соврал Веня.
– Опять?
– Не надо…
Видно, Петру Фомичу надоело пытать и запугивать, а может, и исчерпал лимит устрашающих средств, потому что жестом приказал уложить Веню на диван и, прохаживаясь перед ним взад и вперед, командирским голосом, отчеканивая слова, точно перед строем, принялся вдалбливать:
– С сегодняшнего дня вы прекращаете работать на криминалитет и на вступившего с ним в сговор через жену Инессу генерала Манукалова. Надеюсь, понятно?
Веня не мог выговорить ни слова. Так его еще никогда не избивали. Он находился в состоянии, когда смерть предпочтительней страданий. Но продолжал слушать.
– Не скрою, нам бы хотелось с вами дружить. Вы производите впечатление человека серьезного. В Москве есть некто, интересующийся аферой с островами. Это один из самых влиятельных политиков страны. Будет очень прискорбно, если он в вас ошибется. Пока в фонде «Острова России» вы на своем месте. Так вот. Нам нужно, чтобы Доменик Порте начал с нами деловое сотрудничество.
– С этого бы и начинали, – простонал теряющий сознание Веня.
– Нельзя. Вопрос слишком серьезный, – не согласился Петр Фомич и обратился к одному из подручных: – Федор, по-моему, он умирает.
– Да нет. Чего там? Пару раз стукнули. Подлечиться, конечно, придется. А так в норме.
Петр Фомич остановился и присел на корточки возле Вени.
– Когда и где вы встречаетесь с Порте?
Как бы скверно ни чувствовал себя Вениамин, но такую информацию он бы не выдал. Сейчас это – гарантия его жизни. Потому откинул голову и закатил глаза.
– Идиоты! – закричал «военный». – Срочно врача! Он умирает!
Господин Шейн появился в белом накрахмаленном халате. Осмотрев избитое тело, долго качал головой, наклонялся, печально вздыхал и в конце концов поставил диагноз:
– У нас в Одессе на Мариупольской и не такое бывало. Одного биндюжника забили почти что насмерть, так потом он сделал еще десяток детей. Дайте этому молодому человеку немного водки и пару компрессов.
После медицинского обследования Веню оставили в покое. Водка подействовала успокаивающе, и он провалился в тяжелое, болезненное беспамятство.
Галина встретила Порте возле казино в Монте-Карло. Она вышла из такси и едва не вскрикнула, увидев припаркованный прямо у входа спортивный черный «порше». Рядом стоял Доменик, о чем-то беседуя с высоким молодым человеком. Заметив безумный взгляд, посланный ему женщиной, месье Порте слегка склонился в элегантном поклоне, еще не соображая, что перед ним – вечно юная Галина Вагнер.
Она скромно осталась стоять на ступеньках, ожидая, когда он подойдет. Закончив разговор, Порте, широко улыбаясь, поспешил к Галине.
– Какая приятная неожиданность? Ты – в Монако?! И сразу к рулетке!
– Я к тебе, – искренне ответила она.
– В таком случае прошу в машину, – предложил Доменик и, подав ей руку, подвел к «порше».
Он быстро отъехал от казино и, свернув вниз на набережную, озабоченно сообщил:
– Только что мне сообщили, что твой приятель попал в неприятную историю…
– Вениамин?
– Тот, с которым ты приехала.
– Он президент фонда «Острова России». Меня попросили вас познакомить. После ужасной смерти Саши Либермана в Москве обеспокоены твоей реакцией. Так где Вениамин?
Порте ответил не сразу. Он мчался по узкой набережной, словно за ним гнались гангстеры. Но на красном свете светофора вернулся к разговору:
– После твоего отъезда его запихнули в машину и увезли.
– Откуда ты знаешь? Это полиция?
– Нет. Скорее всего ваши соотечественники. Учитывая неприятность, происшедшую с Либерманом, я для уверенности, что ничего подобного не произойдет с твоим другом, приказал негласно сопровождать вас прямо от аэропорта. Сейчас мне сообщили местонахождение Вениамина. Остается решить – стоит ли его оттуда освобождать.
– Как?! – испуганно воскликнула Галина.
– Так. Пока мне не ясна цель его визита.
– А откуда ты вообще узнал о нашем приезде?
Порте лукаво улыбнулся и повернул машину к уютному ресторанчику, нависающему над морем.
– Здесь, в Ментоне, очень мило принимают. И в меню – исключительно мои любимые блюда.
– Мы будем есть в то время, как Веню, возможно, убивают?
– Но нельзя же отказываться от ужина, – пошутил Доменик. Он был настроен благодушно. Улыбка не сходила с круглого, полного, доброго лица, и Галине передалось это спокойствие. Вообще Порте действовал на окружающих гипнотически. При нем невозможно было кричать, ссориться, выяснять отношения. Аура, существующая вокруг него, действовала примиряюще. Возникало ощущение, что все будет в порядке, как будто попадаешь под крышу отчего дома, где о тебе позаботятся, выслушают и успокоят. Как некоторые экстрасенсы снимают боль, так Порте умел снимать агрессивность, нервозность и раздражительность.
Он подождал, пока официант предложит фирменные блюда, и согласился с желанием Галины отведать лягушек в соусе.
