Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)

В полном противоречии с наставлениями Макгифферта Малькольм оттолкнулся от стены и прыгнул на Шейлу, бестолково размахивая перед собой руками. Новый удар Шейлы пришелся ему под вздох. В принципе, она могла бы с легкостью ударить его куда угодно – хоть в пах, хоть в подбородок. А потом она перехватила его за руку и бросила через бедро. Малькольм еще успел заметить, как его ноги коснулись потолка, а потом приземлился на пол у кровати.

В сознание его привела боль. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем он смог сориентироваться. В висках пульсировало, а потом он понял, что не может дышать. Малькольм отчаянно попытался глотнуть хоть немного воздуха, а потом его диафрагма начала двигаться вверх-вниз в каком-то сексуальном ритме. На мгновение ему показалось, что он снова теряет сознание, но дыхание постепенно восстановилось и наконец стало ровным. Когда животный ужас от удушения прошел, вернулась боль. Болела рука, болела спина – так, словно кто-то ударил по ней бейсбольной битой. Но эта же боль говорила, что он жив. Что-то с силой дергало его руки – вверх, вниз. Малькольм поморгал и с удивлением понял, что контактные линзы остались на месте. Прошло еще несколько секунд, прежде чем до него дошло, что Шейла нависает над ним, делая ему искусственное дыхание.

– Дурак! – донесся до него ее шепот. – Чертов дурацкий дурак!

Она продолжала качать его руками даже после того, как увидела, что он открыл глаза. Малькольм попытался сказать, чтобы она перестала, но она не слезала с него. После еще нескольких движений его дыхание нормализовалось, и Шейла остановилась.

– Малькольм, ты как? Все в порядке?

– Ммн… – Малькольм облизнул губы и попробовал снова. Его голос звучал совсем слабо. – Я… наверное, да. Рука болит, но вроде не сломана. Голова… ну, уже получше, и дышать снова могу. Спина, кажется, больше не болит. Жить буду.

– Сидеть сможешь? А дойти до кровати?

– Если поможешь.

Потребовалось почти три минуты, чтобы Малькольм в несколько приемов вытянулся на кровати. Сначала он медленно принял сидячее положение. Потом, тяжело опираясь на плечо Шейлы, встал. Несколько осторожных, неуверенных шагов – и он присел на край кровати. И наконец блаженно опрокинулся на спину. Шейла подняла его ноги с пола и положила на кровать, а потом присела рядом с ним.

Малькольм закрыл глаза. Дыхание и пульс почти вернулись в норму. Хотя сам он этого не помнил, но понимал, что наверняка успел хоть немного сгруппироваться перед падением, иначе без серьезных травм бы не обошлось. Возможно, мучительные тренировки с Макгиффертом пусть отчасти, но окупились. Правда, победить уступающего по росту и весу соперника женского пола они явно не помогли.

Когда Малькольм снова открыл глаза, из неприятных ощущений остались только ноющие спина и рука. Он чувствовал себя вполне пристойно, а главное, все еще был жив. Первое, что он увидел, проморгавшись, – это Шейлу, смотревшую на него сверху вниз. И ее глаза – покрасневшие, набухшие от слез.

– Ты плачешь, – мягко произнес Малькольм и поднял руку, чтобы коснуться ее щеки. – Ты плачешь…

Шейла не ответила, только уткнулась лицом ему в ладонь. Он почувствовал, как по ладони стекают слезы. Она всхлипывала, сначала совсем тихо, потом все громче, словно зверек от непосильной нагрузки.

Малькольм чуть подвинулся, продолжая легонько удерживать ее лицо рукой. Он попытался повернуть ее к себе, заглянуть в глаза, но Шейла сопротивлялась всеми оставшимися силами. Но когда он притянул ее ближе и уложил на свою кровать, она уже слишком ослабла, чтобы сопротивляться. Малькольм осторожно охватил ее руками, прижав к себе. Ее всхлипы участились, Шейла содрогалась всем телом. Слезы залили почти все ее лицо.

Малькольм не знал, сколько они пролежали вот так. Постепенно Шейла перестала всхлипывать, но по-прежнему молча к нему прижималась. Когда она наконец затихла, он осторожно повернул ее лицом к себе и заглянул в глаза.

– Вот дурачок, – прошептала она. – Глупый, глупый дурачок. Я же могла тебя убить! Могла тебя искалечить!

– Могла, но не сделала, – возразил Малькольм, заметив, что и сам почему-то говорит шепотом. – Не стала. Вместо этого ты заплакала.

Шейла прикусила нижнюю губу, словно собиралась снова заплакать. Малькольм осторожно дотронулся до ее щеки, и ее лицо расслабилось. Некоторое время она молча, пристально смотрела на него. Потом он медленно придвинулся к ней и осторожно поцеловал. Когда Малькольм открыл глаза, она продолжала на него глядеть. Он еще раз нежно поцеловал ее, потом прижался к ней лицом. Шейла чуть поколебалась, и Малькольм почувствовал, как ее руки тоже сжимают его. Несколько минут он обнимал ее, потом поцеловал снова. На этот раз она ответила на поцелуй.

Губы ее раздвинулись, а дыхание участилось. Губы все еще оставались солеными от слез, и он почувствовал кисловато-сладкий запах ее кожи и волос. Они целовались еще и еще, каждый раз все глубже. Ее пальцы взъерошили ему волосы, а его рука медленно, осторожно коснулась ее груди.

Шейла резко села. Ее руки двигались быстро и уверенно. Блузка и лифчик полетели на пол. Через пару секунд к ним присоединились туфли, джинсы, трусики и чулки. Малькольм едва успел скинуть с себя рубаху и расстегнуть брюки, когда Шейла снова к нему повернулась. Ее руки скользнули по его телу, губы – по лицу. Малькольм осторожно сжал ее напрягшуюся грудь. Его рука прошлась по ее плоскому животу и остановилась в промежности. Шейла решительными, почти яростными движениями сорвала с него брюки вместе с трусами и оседлала его. Она пригнулась к его лицу и двигалась, двигалась, двигалась, а потом Малькольм вообще перестал осознавать происходящее до того мгновения, как оба взорвались.

Затем они снова занялись любовью, на этот раз медленнее и осторожнее.

– Что теперь будем делать? – спросила Шейла, прижавшись щекой к его груди.

– Не знаю, – честно признался Малькольм.

– Я точно знаю одно. – Она села и взглянула на него почти виновато. Он погладил ее по волосам. – Мне нужно связаться с Чу. Я расскажу ему о том, что русский оторвался от слежки.

Несколько секунд Малькольм молча смотрел на нее, потом произнес:

– Думаю, стоит.

Шейла нежно поцеловала его в плечо и встала с кровати. Он поймал ее за руку и осторожно потянул обратно.

– Но с этим что делать?

– Не знаю, – ответила она. – Пока… что ж, пока все так, как есть. Ничего не изменилось, как бы нам обоим этого ни хотелось.

Малькольм отпустил ее. Он лежал абсолютно неподвижно, пока Шейла разговаривала с Чу по-китайски. В его голове царила блаженная пустота. Он представления не имел, о чем она говорит. Вернувшись в кровать, Шейла сообщила, что Чу приказал им действовать, как прежде, и посоветовал следовать распоряжениям Карла.

– Еще он сказал, что, возможно, заедет нас навестить, – добавила она. – Чу не утверждал этого наверняка – видимо, хочет, чтобы мы ожидали его в любой момент. Грамотная тактика. Его заинтересовало то, что мы узнали насчет Робинсонов и Кинкейдов, но он говорит, время действовать еще не пришло. Надо просто ждать.

Малькольма в этот момент мало интересовало, что думает Чу насчет операции. В его голове крутилась только одна мысль.

– Но ты ему рассказала про нас? Про это?

Шейла посмотрела на него так, словно снова готова была расплакаться, прикусила губу и покачала головой.

– Не сказала. Ничего! Ох, Малькольм, я ему ничего не сказала, а… – Она сделала паузу и озорно улыбнулась: – А должна была бы! Мне полагалось!

Малькольм ничего не ответил, а только притянул ее к себе.

Дождь хлестал в окно всю ночь.

Глава 15

Черная Королева и не думала сопротивляться, только лицо ее сморщилось и стало совсем маленьким, а глаза округлились и позеленели. Алиса все трясла и трясла ее, а Королева у нее в руках становилась все меньше… и мягче… и толще… и пушистее… и…

– Пока ничего не слышно. У полиции Северной Дакоты и Монтаны есть приказ при обнаружении установить за ним наблюдение как за подозреваемым в краже. Конечно, может найтись какой-нибудь умник-герой и, возможно, даже сумеет взять его – но мы хотим только, чтобы его обнаружили и сообщили нам, а дальше мы уж сами разберемся. В районе стартовых позиций полно агентов и полицейских – они предупреждают местные отели и мотели, просят сообщать обо всех подозрительных клиентах мужского пола. – Кевин замолчал. Пожилой джентльмен еще ни разу не пожурил его за то, что они упустили Розу, и это действовало ему на нервы.

– Как именно он от вас ускользнул? – В голосе пожилого джентльмена не слышалось ни злости, ни досады.

– Проще простого, – вздохнул Кевин. – Он готовился к этому с самого выезда из Чикаго. Приучил нас к тому, что он подолгу останавливается в местах для отдыха. Так и увидеть проще, кто едет по дороге, и заодно подготовиться к смене автомобиля. После звонка Вудворду Роза остановился на первой же стоянке, где, кроме него, стояла всего одна машина. Пока мы пялились на экраны своих радаров, успокоенные тем, что его машина стоит на месте, он уже захватил вторую. В считаные секунды заставил владельцев – пожилую пару – перегрузить в нее свой багаж и уехал вместе с ними. А мы-то все это время следили только за его машиной.