Сергей Москвин - Мастер-класс для диверсанта

Диверсант-снайпер установил перед собой винтовку и через ее инфракрасный прицел взглянул на летное поле. Вся южная сторона аэродрома была перед ним как на ладони. Сайдаков отлично видел самолет премьер-министра. С четырех сторон самолет охраняли четыре человека с пистолетами-пулеметами. «Из бригады охраны, – подумал Сайдаков про них. – Ну охраняйте, только вряд ли самолет уже понадобится премьер-министру». Сайдаков взглянул на наручные часы. Светящиеся стрелки показывали 18.43.

– По направлению к аэродрому на большой скорости проследовала черная «Волга», – отозвался наушник рации голосом Георгия Псарева.

«Все правильно, охрана проверяет дорогу. Значит, скоро следует ждать и самого премьера», – подумал Сайдаков. Он уже изготовился для стрельбы, определил расстояние до самолета, которое составило девятьсот десять метров, и выставил соответствующее значение на прицеле. «Когда возле самолета появится цель, я эту цель достану, потому что промахнуться из этой пушки на таком расстоянии практически невозможно», – думал Сайдаков, согревая руки, потирая их друг о друга. Чтобы у него не устали глаза, диверсант больше не смотрел в окуляр прицела. Да это ему было и не нужно. О приближении кортежа премьер-министра ему должен был по рации сообщить Псарев. Но даже если бы этого и не случилось, Сайдаков просто не мог не заметить подъезжающие к самолету машины.

От нечего делать диверсант оглянулся по сторонам. Возле тела убитого снайпера лежала его винтовка «ВСК-94». Сайдаков подобрал винтовку и осмотрел. «Отличный экземпляр, – подумал он. – Не стоит оставлять ее здесь. Такая игрушка всегда пригодится человеку, умеющему обращаться с оружием». Такое же решение Сайдаков уже принял в отношении дальнобойной снайперской винтовки «ОЦ-44». Диверсант и наемный убийца давно мечтал об оружии, позволяющем поражать цели на большом расстоянии, где обычные снайперские винтовки оказывались непригодными. Сайдаков чуть оттянул затвор доставшейся в качестве трофея винтовки, проверяя наличие патрона в патроннике. Патрон оказался на месте. Сайдаков снял винтовку с предохранителя и положил рядом с собой. «На всякий случай», – подумал он.

Со стороны военной базы на аэродром въехала служебная машина командира части. Но на этот раз сюда прибыли четверо снайперов из бригады охраны премьер-министра. Эта четверка сопровождала премьера во всех его сегодняшних поездках по Северному Кавказу. Снайперы прибывали на каждый объект за несколько минут до того, как там должен был появиться премьер. Они брали под свой контроль сам объект и прилегающую к нему территорию. И только после их соответствующего доклада полковник Рогозин давал разрешение водителям въехать на территорию объекта. Так действовали снайперы и во время встречи премьер-министра с лидерами Северо-Кавказских республик, и в военном госпитале в Назрани, где премьер встречался с ранеными российскими военнослужащими, и на центральной площади Моздока, где в здании городской администрации премьер провел пресс-конференцию для журналистов. Снайперам из бригады охраны был досконально известен весь маршрут премьер-министра, включая место, где остановится его автомобиль, где премьер выйдет из машины и по какому пути пойдет пешком.

Покинув машину, снайперы разделились. Объект, именуемый военным аэродромом, был им хорошо знаком. Они уже работали здесь во время утренней встречи премьер-министра. Снайперы отлично знали, на крышах каких строений следует занять огневые позиции, чтобы вся территория аэродрома, включая место стоянки самолета премьер-министра, находилась под их контролем.

– Мы на месте, объект чист, – доложил полковнику Рогозину старший четверки снайперов.

Его доклад означал, что путь для кортежа премьер-министра свободен, а на самой территории нет посторонних людей.

– Внимание, следуем на аэродром, – объявил Рогозин водителям автомобиля премьер-министра и машины сопровождения. – Скорость движения девяно-сто километров в час, дистанция пятьдесят метров.

Полковник Рогозин лично руководил боевой подготовкой своих людей, поэтому был в них уверен. Он знал: его бойцы не подведут в критической ситуации. Во время выполнения задания Рогозин всегда был внутренне собран. Начальник охраны премьер-министра не расслаблялся и сейчас, хотя и не видел поводов для беспокойства. Аэродром взят под контроль его снайперами, другая группа контролирует подступы к аэродрому. Полковник Рогозин даже не подозревал, что после мастерского выстрела Сайдакова снайперов, выделенных им для охраны подступов к аэродрому, стало на одного меньше.

Огневые позиции снайперов, назначенных для охраны южной границы аэродрома, были четко пронумерованы. Снайпер, занимающий огневую позицию номер два, с удивлением смотрел, как в его секторе обстрела по полю движется армейский грузовик. Грузовик ехал на расстоянии четырехсот метров от него. Расстояние снайпер определил по своему лазерному дальномеру. Люди, ехавшие на грузовике, вели себя очень странно. Они постоянно пускали по ходу движения машины осветительные ракеты, словно пытались что-то найти на снегу. Снайпер совершенно не представлял, что можно найти на покрытом снегом поле. Однако, судя по всему, люди в машине были другого мнения. Несмотря на странное поведение людей в грузовике, снайпер не стал открывать огонь, так как водитель не делал попыток сократить дистанцию между машиной и аэродромом. Грузовик ехал строго параллельно границе летного поля и вскоре должен был выйти из сектора обстрела снайпера, огневой позиции номер два. «Пусть теперь третий номер подивится на эту картину», – подумал про себя снайпер и даже пожалел, что столь забавное зрелище так быстро закончилось.

Третий номер никак не мог видеть зрелище, позабавившее его товарища под номером два. Снайпер номер три был мертв. На его огневой позиции лежал снайпер-диверсант, но он тоже не видел едущий по полю грузовик, потому что лежал к нему спиной. Свое внимание Кирилл Сайдаков сосредоточил на самолете премьер-министра и на летном поле, куда только что прибыла машина с четырьмя сотрудниками из бригады охраны. «Вот и стрелки, – удовлетворенно подумал Сайдаков. – Значит, вскоре следует ждать и самого премьера».

Андрей Васильченко выпустил очередную осветительную ракету. Ослепительная вспышка озарила вечернюю тьму. Удерживаемая небольшим парашютиком, горящая ракета начала медленно опускаться на землю. За то время, что горела осветительная ракета, Васильченко и Муромцев, стоящие в кузове «Урала», старательно осматривали простирающееся во все стороны заснеженное поле. Полевой бинокль, который капитан Васильченко повесил себе на шею, оказался бесполезен, так как рассмотреть что-либо за пределами освещенного ракетой участка местности все равно не представлялось возможным. Ни у оперативников ФСБ, ни у капитана Васильченко не было с собой прибора ночного видения, поэтому они могли рассчитывать только на собственное зрение.

«Ни черта мы не разглядим в этой темноте, – думал Артем Ветров, ведя машину по покрытому снегом полю. – Диверсанты наверняка хорошо замаскировали свою огневую позицию. Нам придется так и ездить по полю, пока машина случайно не наедет на нее или пока у диверсантов не сдадут нервы и они не вмажут по грузовику из своего пулемета. Хорошо, хоть снайперы из бригады охраны премьера по нам не стреляют». Андрей Васильченко, стоя в кузове, думал примерно то же самое, только свои мысли выражал более крепкими словами. Потому что, в отличие от Ветрова, представлял, во что превратится «Урал» после обстрела из крупнокалиберного пулемета.

Неожиданно Андрея Васильченко и Олега Муромцева бросило вперед, потому что Ветров резко ударил по тормозам. В свете фар «Урала» он увидел, что путь машины пересекает цепочка следов. Олег Муромцев перегнулся через борт, чтобы рассмотреть то, из-за чего Ветров остановил машину. Он тоже увидел следы на снегу, и это, безусловно, были следы человека.

– Андрей, посвети! – крикнул Муромцев стоящему рядом с ним капитану Васильченко.

Васильченко тут же выпустил две осветительные ракеты влево и вправо от машины. В свете горящих ракет офицеры увидели, что цепочка следов тянется через все поле по направлению к аэродрому.

– Я посмотрю вблизи, – сообщил о своем намерении Олег Муромцев и, легко перебросив свое тело через борт, выпрыгнул из кузова.

Андрей Васильченко, которому предназначались слова Муромцева, не успел ему ответить, потому что в этот момент в кузов грузовика ударили пули.

В отличие от Сайдакова Степан Мордасов прекрасно видел перемещающийся по полю грузовик. Тот ехал как раз между командиром диверсионной группы и его снайпером. При первых же вспышках осветительных ракет Мордасов сразу догадался, что ищут люди, сидящие в машине. В то же время Мордасов сообразил, что прибора ночного видения у поисковой группы нет. Иначе людям в грузовике не имело никакого смысла пускать ракеты. Поняв это, командир диверсионной группы облегченно вздохнул. Используя лишь одни осветительные ракеты, поисковики имели мало шансов обнаружить огневую позицию Сайдакова. По расчетам Мордасова, грузовик должен был проехать в стороне от Сайдакова, приблизившись к нему не ближе чем на триста-четыреста метров.