Сергей Москвин - Мастер-класс для диверсанта

– Что и требовалось доказать, – объявил Сайдаков, отрываясь от прицела. Он ловко перезарядил винтовку и спрятал в карман стреляную гильзу. – Ну, я пошел, – добавил снайпер, поднимаясь во весь рост.

– Запомни, никакого пижонства, – предупредил командир диверсантов. – Нам нужно гарантированное поражение цели.

– Не беспокойся, командир. Сейчас это уже не твои проблемы. Ты, главное, позаботься о том, чтобы, когда я вернусь, мы смогли поскорее убраться отсюда, – ответил Сайдаков.

Подхватив винтовку, он побежал по полю к огневой позиции застреленного снайпера ФСО. Преграда на пути к главной цели была устранена. Теперь целью Сайдакова стал сам российский премьер-министр.

69

Ощущение опасности

3.ХI, среда, 18.25

Премьер-министр закончил свое выступление и сейчас отвечал на вопросы журналистов, но и эта часть пресс-конференции уже подходила к концу. Телеоператор Григорий Журавлев сидел в пятом ряду от сцены и добросовестно снимал. Павел Чернышов тоже находился в зале. Он стоял около входа и смотрел на Журавлева.

«К нему так никто и не подходил, – думал Чернышов про телеоператора. – Никто не попытался получить кассету, в которой был спрятан пистолет. Вряд ли кто-то попробует сделать это сейчас, когда до конца пресс-конференции осталось каких-нибудь пять минут. Если бы в зале находились террористы, они бы уже давно попытались завладеть пистолетом. Значит, что же – террористов нет в зале? Но если их нет в зале, тогда зачем нужен пистолет в видеокассете? Зачем пистолет, если из него никто не собирался стрелять?» Чернышов чувствовал, что он чего-то не понимает. К концу пресс-конференции его беспокойство еще больше усилилось, он начал покусывать нижнюю губу.

«Господи, что происходит? – сказал себе Чернышов. – Ведь я же уверен, что диверсанты пойдут на покушение. Почему же они не пытаются заполучить свой пистолет? – Чернышов попробовал мысленно поставить себя на место диверсантов. – Предположим, я командир диверсионной группы. Мне нужно пронести пистолет на встречу с премьером. Я предполагаю, что пистолет у меня обнаружат, поэтому подкладываю его ничего не подозревающему телеоператору. Стоп! – вдруг сказал себе Чернышов. – Если я считаю, что пистолет обнаружат, то какая разница, у кого он будет находиться. Да, пистолет обнаружат не у меня, а у телеоператора. Но какая мне от этого выгода, ведь оружия у меня все равно нет и не будет? Если диверсанты были уверены, что оружие обнаружат, то зачем они вообще подкладывали его Журавлеву?» Павел Чернышов еще раз взглянул на Григория Журавлева, потом на сцену, где за длинным столом сидел премьер-министр. Возле сцены в немой позе застыл полковник Рогозин и еще несколько личных телохранителей. Когда Чернышов одновременно увидел сцену и зал, у него появилось ощущение какой-то нереальности происходящего. Словно он присутствует на каком-то странном спектакле.

«А ведь это и есть спектакль, – неожиданно сообразил Чернышов. – Он разыгрывается специально для службы охраны. И искусно поставлен диверсантами. Они же купили меня и всех остальных на этот пистолет! Покушение во время пресс-конференции – полная чушь! Нет, не чушь – акция прикрытия! Подложив пистолет Журавлеву, диверсанты создали впечатление, что они собираются стрелять в премьера во время его выступления перед журналистами. Естественно. А что еще мы могли подумать, обнаружив готовый к применению крупнокалиберный пистолет? Но если все это спектакль, если диверсанты специально привязывают нас к залу пресс-конференции, значит, истинное покушение они планируют провести в другом месте. Где? Где еще появится премьер-министр? Куда он отправится из зала? Сразу на военный аэродром, – вспомнил Чернышов программу пребывания премьера на Северном Кавказе. – У диверсантов остаются только две возможности для покушения. Первая – обстрелять из пулемета кортеж премьера на пути к аэродрому. Вторая – сделать то же самое, когда премьер прибудет на летное поле. Стрелять в темноте по движущейся на большой скорости машине очень сложно. Тогда что же остается диверсантам – только аэродром? Но вокруг аэродрома двойное кольцо охраны. Стрелку невозможно подобраться к аэродрому на расстояние прицельного выстрела. Или все-таки... возможно?» Павел Чернышов понял, что должен лично убедиться в надежности охраны аэродрома. Все-таки это был его план, поэтому Чернышов чувствовал личную ответственность за охрану аэродрома.

Он быстро разыскал полковника Евсеева.

– Я со своей группой срочно отправляюсь на аэродром. Ты здесь остаешься за меня, – объявил он Евсееву.

– Павел, да ты что? – удивился Евсеев странному решению Чернышова. – Пресс-конференция вот-вот закончится. Да и у Рогозина, по-моему, к тебе есть вопросы.

– После того как премьер благополучно покинет гостеприимный Северный Кавказ, я с удовольствием отвечу на все вопросы его начальника охраны, – ответил Чернышов. – А сейчас, извини, мне надо спешить.

Забрав с собой Муромцева и Ветрова, Чернышов быстро вышел из зала.

Около здания городской администрации все еще стояла служебная «Волга» Моздокского горотдела ФСБ, на которой Ветров привез свидетельницу Галю.

– Срочно на военный аэродром, – приказал Чернышов водителю служебной «Волги», усаживаясь рядом с ним на переднее сиденье.

Муромцев и Ветров заняли места на заднем сиденье. Водитель неуверенно завозился на месте.

– Мне нужно спросить разрешения у моего начальства, – наконец произнес он, виновато посмотрев на Чернышова.

– Нельзя терять ни секунды. Речь идет о безопасности премьер-министра, – ответил Чернышов. – Поехали. А с начальником горотдела вы сможете связаться по рации.

Слова, а главное, уверенный тон полковника Чернышова убедили водителя. Он запустил двигатель и, объехав вокруг здания городской администрации, выехал с площади.

– Следуйте сразу на аэродром, не заезжая на военную базу, – приказал Чернышов водителю, когда «Волга» миновала стационарный пост ГИБДД на окраине Моздока.

Машина шла на предельной скорости. Двадцать километров, отделяющие военный аэродром от города, «Волга» преодолела меньше чем за двенадцать минут. Павел Чернышов взглянул на часы, когда машина подъехала к КПП военного аэродрома. Было 18.44.

Дорогу «Волге» загородил автоматчик из роты капитана Васильченко.

– Где ваш командир? – спросил у солдата Чернышов, как только выбрался из машины.

– Здесь стоять нельзя. Уберите машину с дороги, – распорядился солдат.

Гражданский костюм Чернышова не произвел на солдата никакого впечатления. Тот не стал его даже слушать. Автоматчик имел четкие указания не допускать, чтобы машины загораживали въезд на аэродром, поэтому требовал от Чернышова выполнения соответствующего распоряжения.

– Где ваш командир?! – теряя терпение, повторил Чернышов.

Автоматчик тоже не намерен был уступать непонятливому субъекту в гражданской одежде. Их перепалка могла продолжаться еще неизвестно сколько времени, если бы к служебной «Волге» не подбежал сам капитан Васильченко.

– Что случилось, Павел Андреевич? – спросил капитан Васильченко, останавливаясь возле Чернышова.

Увидев наконец командира роты, Чернышов сразу успокоился.

– Олег и Артем, ко мне. Вы отгоните машину, – обратился Чернышов к водителю. – Солдат вам покажет, где ее лучше поставить. – Чернышов указал рукой на автоматчика. – Андрей, как осуществляется охрана аэродрома? – спросил Чернышов уже у капитана Васильченко.

– Согласно вашему плану, – растерянно ответил Андрей Васильченко. Вопрос Чернышова удивил его.

– У вас при себе есть схема расстановки постов охраны? – продолжал спрашивать Чернышов.

Васильченко расстегнул планшет и достал план, на котором красными линиями и точками были обозначены позиции, занятые разведротой вокруг аэродрома. Эту схему они рисовали вместе с Чернышовым, поэтому Павел Чернышов прекрасно помнил, что красными линиями обозначены позиции бойцов, находящихся в оцеплении, а точками выдвинутые вперед огневые позиции пулеметчиков и снайперов. На схеме с южной стороны аэродрома все красные точки были зачеркнуты черным карандашом.

– Что это значит? – указывая на внесенные в схему изменения, спросил у командира роты Чернышов.

– Для контроля южной границы аэродрома начальник охраны премьер-министра выставил своих снайперов, а моих бойцов приказал вернуть в линию оцепления, – объяснил Васильченко.

– Каких снайперов? О чем ты говоришь?! – воскликнул Чернышов. – Я сам видел – снайперы из бригады личной охраны сопровождают премьера!

– Так в бригаде охраны всего восемь снайперов, – пояснил Васильченко. – Четверо ездят вместе с премьером, а еще четверо контролируют южную границу аэродрома.

– Насколько я помню, протяженность южной границы больше километра. Как ее могут контролировать четыре человека?!