Максим Шахов - Крутая фишка
Дождь к тому времени поутих, но приятного в этой ночной прогулке все равно было мало. Раза четыре стукнувшись головой о какие-то трубы и столько же раз ругнувшись, я кое-как добрался до края крыши и осторожно выглянул…
Телевизор у Лельки работал, но сказать, что она смотрела сериал, было бы не совсем правильно. Скорее она совмещала полезное с приятным. Лелька стояла, облокотившись о стол перед телевизором. Ее выцветший халат был высоко задран, и сзади к ней то и дело припадал тип с челкой и шрамом. Тот самый, которого мне описала продавщица. Узнал я его без труда, потому что почти на всех фотографиях из барсетки он был запечатлен рядом с Киргизом.
Лелька не закидывала голову, не стонала и не закусывала губ. Но и не сопротивлялась. К происходящему она относилась по-философски. Рука с пистолетом подрагивала на ее пышной ягодице, а она поглядывала на телевизор – чтобы быть в курсе передвижений главных героев.
А потом у типа со шрамом запиликал телефон. Телефон висел на поясе брюк, а брюки в это время у него был спущены до колен. Тут тип, как заправский акробат, не прекращая фрикций, дотянулся до телефона и сказал: «Алло!»
У Лельки летом жарко, и балконная дверь всегда нараспашку. Шум дождя, конечно, здорово мешал, но разговаривал тип довольно громко, и общий ход разговора я в общих чертах уловил. Киргиз, а это наверняка был он, спросил, как дела. Не прекращая фрикций, в одной руке с пистолетом, в другой – с телефоном, тип со шрамом сказал, что я пока не появлялся и навряд ли уже появлюсь.
Киргиз спросил что-то еще, тип со шрамом посмотрел на часы и ответил. Все это – по ходу полового акта. Они поговорили еще немного, и до меня дошло, что Киргиз здорово нервничает. Судя по реакции типа со шрамом, он что-то орал в трубку, но смысла в этом оре не было никакого. Киргиз, конечно, здорово отвлекал своей болтовней типа со шрамом, но тот держался молодцом – даже ритм умудрялся сохранять. Лелька осторожно прислушивалась к разговору, но и о сериале не забывала.
А потом Киргиз спросил, где я все-таки могу быть. Тип со шрамом пожал плечами и сказал что-то вроде того, что ночь подходящая и я скорее всего кружу где-то поблизости от особняка Киргиза. И тут Киргиз, видимо, здорово испугался.
Тип со шрамом дважды кивнул, отключил телефон и начал по-быстрому натягивать брюки. Лелька дернулась и удивленно оглянулась. Это было, конечно, свинство, но тип со шрамом уже не обращал на нее внимания. Оглянувшись, он кого-то позвал, и в комнату заглянул совсем молодой пацан – вроде Мерина.
Я сообразил, что он все это время торчал на крохотной кухоньке. Они сматывались – это было яснее ясного. Вконец расстроенная Лелька опустила халатик, а тип со шрамом еще и придушил ее напоследок. Не насмерть, а в воспитательных целях – чтобы звякнула, если я появлюсь. Потом они отбыли. Лелька, держась за шею, закрыла за ними дверь и пошла на кухню.
Вскоре в пелене дождя внизу вспыхнули фары, и бандиты Киргиза укатили окончательно. Я проводил машину взглядом и осторожно двинулся обратно к люку.
Глава 16
– Кто? – спросила за дверью Лелька.
– Почтальон Печкин! Открывай…
– Ты?!
– Я, я…
Лелька повернула замок и испуганно выглянула в щелку.
– Привет! – сказал я, налегая на дверь. – Чего уставилась? Давно не видела?
– Ты-ы… откуда?
– С того света. Шутка. Замотался с делами. Соскучился. Взял тачку и приехал. Держи.
– Что… это?
– Гостинцы.
– С чего вдруг?
– Шабашка подвернулась. Тащи все на кухню. Я сейчас.
Переодевшись в ванной в свои дежурные спортивные штаны с лампасами, я двинул на кухню и увидел, что Лелька плачет.
– Ты чего?
Лелька не ответила, я задернул занавеску, повернулся и опять спросил:
– Ты чего?
– Боже! Какие вы все гады и сволочи!
– Сковородку поставь.
– Чего?..
– Сковородку, говорю, поставь.
– За-зачем?
– Колбасы пожарим. Я голодный как волк.
– Сам ставь… Я в драном халате тут сижу, а он колбасой обжирается!
– Понятно, – сказал я, нагибаясь за сковородкой. – Что-то еще?
– Да!
– Выкладывай.
– Ты – гад, Иванов!
– Чего так?
– Я всю зиму без пальто пробегала, а у тебя денег немерено… Хоть бы когда тыщу подкинул… Или спросил, за что я тебя кормлю-пою…
– Намек понял. Денег я тебе дам. Зимой их у меня просто не было. Да и летом.
– Ага, не было! Расскажи кому другому… – заметно оживилась Лелька. – Все вы гады. Им все условия, а они…
– Денег у меня не было. Я не вру. Где у тебя подсолнечное масло? В столе?
– Уйди, – наконец поднялась, утирая слезы, Лелька. – Я сама.
– Давно бы так, – сказал я, присаживаясь на ее место. – А че это на тебя вдруг нашло?
– Ничего на меня не нашло! Понял?
– Понял. А все-таки?
– Были они у меня, – шмыгнула носом Лелька.
– Кто – они?
– Бандюки, знамо дело, кто ж еще? Те, которые тебя ищут.
– Били? – спросил я.
– Не, – покачала головой Лелька. – Придушили только, видал – синяки на шее?
– Видал, – вздохнул я.
– Из-за тебя, гада…
– А чего они хотели?
– Как – чего? Тебя, знамо дело, укокошить. Ты ж их дружков порешил, а теперь они – в отместку. И главный ихний, татарин какой-то, что ли, как огня тебя боится. Вроде ты уж и деньги взял за него, значит… Тебе с яичницей али как?
– Как хочешь.
– Ты теперь Евграфыча убьешь, что ли?
– Какого Евграфыча?..
– Ну, кадровика нашего.
– А-а, понял… А за что его убивать?
– Так это ж он, гад, бандюкам про нас с тобой нашептал. Я видала, как этот, который с чубчиком, выходил от него сегодня. И адрес мой Евграфыч им дал – больше некому. А еще бывший офицер, отставник хренов… – всхлипнула Лелька.
Евграфыч был инспектором отдела кадров той самой конторы, в которой работала Лелька и в которой до недавнего времени работал я. У людей Киргиза была моя анкета, которую они забрали в кадровом агентстве на Пушкинской. Когда меня не удалось убить дома, тип с челкой отправился по месту моей последней работы и побеседовал с этим самым Евграфычем.
И бравый отставной офицер выложил бандитам все, что знал. Своих отношений со мной Лелька никогда не скрывала, и тип с челкой сообразил, что я обязательно у нее появлюсь. Адрес Лельки в отделе кадров имелся, Евграфыч безропотно дал его бандитам и этим спас свою шкуру. Поступил кадровик, конечно, нехорошо, но бог ему судья.
– Так ты чего теперь, Евграфыча убьешь али как? – опять всхлипнула Лелька.
– Да нет, пусть пока поживет, – отговорился я. – Скажи лучше, тебе деньги нужны?
– А кому не нужны? Халата нет, пальто нет, туфель на платформе тоже… Петра надо в школу собирать, а зарплату и за май никак не выдадут.
– Тогда давай договоримся так. Я тебе оставляю все деньги, что у меня есть. Если я не вернусь, они твои. Если вернусь – тоже твои. Только за это…
– Ты что – уйдешь прям сейчас? – как Ленин на буржуазию посмотрела на меня Лелька.
– Нет, – с ухмылкой покачал я головой. – Утром. Так что времени у нас хватит – на все. Но сначала ты должна выслушать меня и все хорошенько запомнить. Это не очень долго…
– Я согласна, – сразу подобрела Лелька. – Давай, чего там?
Глава 17
На следующее утро в половине шестого я уже стоял у калитки старинного особняка в Тимирязевском переулке. Звонок задребезжал где-то внутри, я отпустил кнопку и со вздохом оглянулся. Недавно отремонтированный и выкрашенный в темно-зеленый цвет особняк в Тимирязевском принадлежал нашему областному РУБОПу.
Видеокамера над входом повернулась, уставившись на меня подслеповатым глазом, и только после этого к калитке вышел собровец в «бронике» и камуфляже. Не задавая лишних вопросов, он быстро обыскал меня и повел внутрь.
– Товарищ майор! – постучал собровец по стеклянному окошку дежурной части. – Принимайте первого клиента! Сам пришел.
Опухший от сна дежурный уставился на меня из окошка, потом коротко зевнул и сказал:
– Рассказывай, раз пришел.
– Я это… В общем, это меня хотели убить в сквере на Пушкинской, а я убежал. Вот.
– Откуда убежал? – тупо спросил дежурный. – Из морга, что ли?
– Зачем из морга? – обиделся я. – Из сквера, на Пушкинской. Меня позавчера там чуть не убили. Я испугался и убежал. А теперь за мной бандиты охотятся. Я и пришел.
– Кичигин! – окончательно проснулся дежурный. – В клетку его – и глаз не спускать!
Заметно напрягшийся собровец затолкал меня в клетку и принялся прохаживаться по коридорчику, держа автомат на изготовку. Я вздохнул, огляделся вокруг и присел на приваренную к прутьям скамейку.
– Товарищ полковник! – донесся из приоткрытой двери голос дежурного. – Майор Тихонов! Извините, что беспокою, но у нас тут еще один Клоун объявился!.. Нет, сам пришел. Говорит, что из сквера на Пушкинской убежал, потому что испугался… Нет, не брат Марата. Это исключено. Я Батона знаю. Самое главное, что он говорит, что это его хотели грохнуть… В клетке… Понял. Панкратьева и Арефьева. Уже высылаю…
