Анатолий Ромов - Тень чужака

Подойдя к Хайди, встретил ее взгляд. В нем читались испуг и растерянность. Улыбнулся:

— Хайди, простите. Вы видели: не я первый начал.

— Майк… Господи… Это вы меня простите. Все это получилось из-за меня…

— Ладно вам, Хайди…

— О Господи. — Глаза Хайди застыли, разглядывая что-то за его спиной. — Полицейские… Этого еще не хватало…

— Полицейские.

— Да. Идут сюда.

— Пусть идут.

В следующую секунду, ощутив прикосновение к плечу, Шутов обернулся. Перед ним стояли двое полицейских, судя по дубинкам в руках — патрульных. Оба были молоды, и оба — белые. Взгляд у обоих был враждебным.

— Хелло. — Тот, что был повыше, с тараканьими усами, похлопал дубинкой по ладони. — Это вы подняли здесь шум?

— Шум? Что, здесь был шум?

— Нам сказали, что был. — Полицейский посмотрел Шутову за спину. — Сэм, как?

Обернувшись, Шутов увидел бармена. Встретив его взгляд, бармен процедил:

— Простите. — Добавил, обращаясь к полицейскому: — Я так понял, ребята повздорили из-за девушки.

— А вот это уже зря, — сказал Шутов. — Ни из-за какой девушки никто не спорил.

— Да? — Полицейский переключил внимание на него. — Из-за чего же здесь спорили?

Все в зале, кроме Хайди, давно уже сидели, отвернувшись, делая вид, что заняты своими делами. Двое, громила и его приятель, лежали отключенными, третий, бессмысленно разглядывая полицейских, пытался подняться.

— Ни из-за чего, — сказал Шутов. — Я помахал немного руками. Все.

— Помахал руками. — Полицейский скривился. — Интересно. Думаю, вы это сделали зря.

— Может быть.

— Ладно. У вас есть документы?

— С собой нет.

— Вы приезжий?

— Приезжий.

— Где остановились?

— Пока не знаю.

— Откуда приехали?

— О-о… — Шутов улыбнулся. — Америка большая.

— Оʼкей, понятно. Где остановились, не знаете, откуда приехали, не знаете. Хоть как вас зовут, вы знаете?

— Знаю. — Шутов на секунду задержал взгляд на Хайди. — Джон Смит.

— Джон Смит? — Полицейский похлопал дубинкой по ладони, но не как раньше, а намного сильнее. — Ладно, мистер Джон Смит. Оружие есть?

— Не знаю.

— Не знаете?

— Да. Вы ведь полицейский. И имеете представление, как с этим разобраться.

— Оʼкей. — Полицейский усмехнулся. — Ладно. Тогда быстро лицом к бару. Руки на стойку. Поняли?

— Понял. — Повернувшись, Шутов положил руки на стойку.

— Займись им, Эд, — сказал сзади высокий. — А я посмотрю.

Второй полицейский, начав обыскивать Шутова, особенно не мешкал. Прохлопав ноги, бока, сунул руку под куртку и вытащил кольт. Передал высокому. Изучив пистолет, тот хмыкнул. Сунул кольт в карман. Некоторое время стоял, покачиваясь на носках. Наконец сказал:

— Это ваше оружие?

— Не помню.

— Слушайте, Джон Смит, или как вас там. Не выводите меня из себя. Обещаю, для вас это может кончиться очень плохо. Отвечайте на вопросы прямо. Да или нет. Поняли?

— Понял.

— У вас есть право на ношение оружия?

— Вроде когда-то было.

— Черт… Вы все-таки вывели меня из себя. Повернитесь, и руки за голову.

Обернувшись, Шутов положил ладони на затылок. Высокий кивнул:

— Эд, посмотри, есть ли у него документы.

Обыскав Шутова, Эд покачал головой:

— Пусто. Только деньги и ключи.

— Ладно. Ну-ка, мистер, лапы вперед.

Шутов вытянул руки вперед. Высокий защелкнул на его запястьях наручники. Сразу же после этого Хайди, будто очнувшись, бросилась на полицейского. Закричала, барабаня его кулаками по плечу:

— Отпустите его сейчас же! Отпустите! Вы не имеете права! Он здесь ни при чем! Ни при чем! Отпустите, слышите! Отпустите!

— Мисс! — Обхватив Хайди, Эд оттащил ее от коллеги. — Мисс, успокойтесь! Мы сами разберемся! Успокойтесь, мисс!

— Мисс, в самом деле, успокойтесь, — сказал Шутов. — Все будет в порядке, уверяю вас.

Перестав кричать, Хайди посмотрела на него. Выдавила:

— Но…

— Мисс, честное слово, уверяю вас: все будет в порядке. Не портите себе вечер, может быть, мы еще увидимся. — Он улыбнулся.

— Да? — Сделав усилие, Хайди вырвалась из объятий Эда. В этот момент лежащий на полу громила, придя в себя, сел. Помотал головой. Затем, оглядев полицейских и Шутова, остановил взгляд на Хайди.

— Хайди… Я…

— Идиот… — Разъяренно прошипев это в его сторону, Хайди вышла из бара. Высокий полицейский, тронув Шутова, сказал:

— Пошли.

Спустившись вместе с Шутовым на лифте, полицейские усадили его в стоящую перед отелем патрульную машину. Эд и усач устроились вместе с ним на заднем сиденье; третий полицейский, сидевший за рулем, спросил, обернувшись:

— К нам?

— Угу. — Усач зло покосился на Шутова. — Ну ты вывел меня из себя.

Машина рванула с места. Минуты три они катили по набережной; затем, резко повернув руль, водитель мягко затормозил у входа в полицейский участок.

Выйдя вместе с двумя полицейскими, Шутов поднялся по ступеням. Участок был типовым: у входа сидел караульный с сонным лицом, дальше, за коротким коридором, в комнате дежурного скучал за столом немолодой сержант. Увидев вошедших, сержант, будто спохватившись, взял чашку с кофе. Сделал несколько неспешных глотков.

— Пришлось вернуться, — сказал усач. — Вот взяли одного. В «Тики Коув».

— Вижу. — Сержант поставил чашку. — Что там с ним?

Сержанту было под сорок. Он был белым, с широким лицом, стрижкой бобриком, крепкого сложения. Вглядевшись в него, Шутов вспомнил: этот сержант был среди других на инструктаже в городском управлении полиции. За день до начала операции. Похоже, сержант тоже его вспомнил. Или, во всяком случае, пытался вспомнить.

— Да так, — сказал усач. — Полный набор. Дебоширил в «Тики». Уложил троих. Незаконное ношение оружия. Я с ним разберусь, сэр.

— Подожди, подожди. Говоришь, незаконное ношение оружия?

— Так точно.

— Где это оружие?

— У меня.

— Покажи-ка.

Достав из кармана кольт, усач протянул его дежурному. Тот, поставив чашку, взял пистолет. Внимательно осмотрев, положил на стол. Сказал, предварительно кхекнув:

— Ладно. Сними с него наручники.

— Но, сэр…

— Я сказал: сними наручники.

Помолчав, усач пожал плечами:

— Хорошо. Есть, сэр. — Сняв с Шутова наручники, начал было снова: — Но, сэр…

— Придержи язык. — Сержант посмотрел на Шутова: — Простите, ваше полное имя?

— Майкл Шутов.

— Майкл Шутов. — Сержант, конечно, все уже понял. — Вы можете…

— Он назвал совсем другое имя, — сказал усач. — Он назвался Джоном Смитом.

— Паркинс… — Сержант сморщился так, будто съел что-то горькое. — Паркинс, ты уже год как разводящий. Или нет?

— Так точно, сэр, я должен был предупредить вас, что нам он назвал совсем другое имя.

— Паркинс, ты меня убьешь… Вообще за что ты задержал этого человека?

— Он поднял шум в «Тики».

— Поднял шум… Что значит «поднял шум»?

— Дрался.

— Ты видел, как он дрался?

— Нет, но это видел Кони.

— Кони?

— Да, Сэм Кони, бармен. Вы его знаете.

— Не помню. Ладно, Паркинс… Причину драки выяснил?

— Нет. — Паркинс снял фуражку. — Не выяснил.

— Прекрасно. Но наручники надел.

— Но, сэр…

— Паркинс, послушай… — Сержант сделал вид, что смотрит за спину Паркинса, туда, где за окном светлела река. — Послушай, ты мог бы между делом поинтересоваться: может быть, этот человек — сотрудник полиции?

— Сотрудник полиции?

— Да. Ты поинтересовался? Или нет?

— Нет. Когда мы с Эдом вошли, там лежало три трупа. В смысле, оглушенные. Три парня, которых он вырубил. Он сам признался.

— О, дьявольщина… — Сержант посидел несколько секунд, опершись лбом о ладонь. — Сам признался… Ладно, Паркинс. Все. Свободен. Садись со своими людьми в машину. И продолжайте службу. Ясно?

— Ясно, сэр. — Паркинс и Эд вышли.

Проследив за ними, сержант бросил беглый взгляд на окно. Посмотрел на Шутова:

— Простите. Молодые ребята.

— Да ладно. В общем-то, они действовали как принято.

— Почти. Я вас помню. На всякий случай — пароль для общения с нами?

— Сто тридцать семь.

— Оʼкей. — Сержант протянул кольт. — Вот ваша пушка.

— Спасибо. — Сунув пистолет в кобуру под мышкой, Шутов усмехнулся.

— Ладно. — Сержант потрогал пальцем висок. — Вы в «Поларисе»?

— В «Поларисе».

— Хотите, вас подвезут? Я дам указание.

— Спасибо. Пройдусь пешком. — Шутов встал. — Счастливо.

— Счастливо.

Выйдя из участка, подошел к реке. Впереди, на серебристой поверхности, на самом фарватере покачивалась лодка с двумя рыбаками. Река казалась неподвижной, течения почти не ощущалось. Несмотря на то, что шел только первый час ночи, горизонт вдали был уже готов к восходу солнца — об этом говорил цвет неба, разделенный на три бесконечно длинных пласта: светло-серый, светло-бежевый и светло-голубой. Все это было красиво. Но красоты природы были сейчас не для него. К тому же он вспомнил, что не расплатился с барменом за бурбон. Свой и Хайди.