Кирилл Максимов - Сторожевой волк
– Куда мы едем? – пробормотал Князев заплетающимся языком.
– Ни о чем не беспокойся. Все уже в порядке. Домой едем.
Богдан почувствовал, как его губ касается что-то металлическое, и сообразил, что это горлышко фляжки, сразу запахло коньяком.
– Глотни, полегчает. Согреешься.
Он послушался совета, глотнул, спиртное теплой волной покатилось по телу. Избитому, замерзшему Богдану стало хорошо и спокойно. Кто-то побеспокоился о нем, теперь можно было не думать о ближайшем будущем, и он просто отрубился.
Глава 6
Князев пришел в себя. Тело болело, голова раскалывалась хуже, чем со страшного похмелья. Случившееся с ним тут же всплыло в голове, причем практически без провалов. Вот только лица того, кто его выкупил у Сулеймана, он так и не смог вспомнить, а от его спутника запомнились лишь золотые перстни с камнями. Оно и неудивительно, ведь из-за заплывших глаз он мало что мог рассмотреть.
Богдан повернулся на бок и только после этого сумел сесть на диване и осмотреться. Он находился в своей квартире. Вот только кто-то успел в ней слегка прибраться, во всяком случае, подмел пол. На кухне шумела вода, позвякивала посуда. Богдан привык к тому, что живет один, потому эти звуки поначалу показались ему слуховой галлюцинацией. Он сделал над собой усилие, поднялся на ноги и, придерживаясь за стены, пошел к кухне. Никогда ему еще дорога из единственной комнаты в кухню не казалась такой длинной и изнурительной.
Остановившись на пороге, Богдан некоторое время тупо смотрел, как какая-то женщина моет его посуду, а потом шумно вздохнул. Женщина обернулась.
– Лариса? – узнал он свою недавнюю знакомую, которая предлагала ему купить планшетник. – Ты как тут оказалась?
– Ложитесь быстрей! Вам ходить еще нельзя, – всполошилась Лариса.
– Уже можно. – Богдан отодвинул стул, сел, пошарил по столу, нашел пачку сигарет, вставил фильтр в разбитые губы и попросил: – Огоньку дай.
Лариса поднесла зажженную спичку к сигарете. Князев глубоко затянулся и тут же закашлялся.
– В вашем состоянии еще и курить? – возмущенно проговорила она.
– Какое такое состояние? Все нормально. А кашель, это от того, что я простыл. Зима на дворе.
– Это я заметила, – покачала головой Лариса. – Вечно мужчины хорохорятся. Идите, ложитесь. Что надо, я принесу, подам.
– Зеркало принеси, – попросил Богдан.
Лариса сбегала в комнату, но вернулась с пустыми руками.
– Где оно лежит? Я не нашла.
– В ванной сними, только не порежься, оно у меня треснутое.
Бережно неся расколотое зеркало в пластиковой раме, женщина зашла в кухню и встала перед Князевым, но как-то боком.
– Может, не надо? Завтра на себя посмотрите, – осторожно сказала она.
– Я не слабонервный. – Богдан ощупал свое лицо. – Кажется, не так и страшно. Поворачивай зеркало.
– Как хотите. – Лариса повернулась вместе с зеркалом.
Князев всмотрелся в свое отражение, с трудом узнавая себя. Под правым глазом чернел огромный синяк, разбитая губа распухла и растрескалась. Затем прошелся языком по зубам и довольно кивнул:
– Вроде все на месте. Повезло.
– Вы о чем?
– Зубы, говорю, все на месте, это уже хорошо. Честно говоря, думал, что будет хуже. – Он заглянул в вырез рубашки, увидел бинты, опоясывавшие грудь.
– Спина у вас вся измочалена. Пришлось забинтовать, – пояснила Лариса.
– Так откуда ты тут взялась? – вернулся к началу разговора Князев.
– Деньги появились, я и решила зайти отдать. Они же имеют способность быстро улетучиваться.
– С этим спешить не надо было. Обошелся бы.
– Пришла, позвонила, никто не открыл. Только стала спускаться, смотрю, вас несут.
– Кто нес? – живо поинтересовался Князев.
– Ну, этот, друг ваш и с ним какой-то тип с перстнями золотыми, кавказец.
– Какой друг?
– Откуда я знаю? Это он назвался вашим другом.
– Нет у меня друзей, – пожал плечами Князев. – Хоть зовут его как?
– Не знаю. Я и не спросила. Как увидела вас в таком состоянии, чуть в обморок не хлопнулась. Он поинтересовался, кем я вам довожусь.
– И что ты ему сказала?
– Сказала, что я ваша подруга. Боюсь, он не совсем правильно меня понял.
– Вот дела, – хмыкнул Богдан. – Не было у меня друзей последнее время, а тут – на тебе, друг и подруга в один день объявились.
– Ну, он меня и попросил за вами присмотреть.
– Ничего себе! Ты и согласилась?
– Почему бы и нет? Вы для меня хорошее дело сделали. Я отблагодарить должна.
– Мама-то как? Поправляется?
– Лучше уже. – Лариса взялась за дверцу холодильника: – Есть хотите?
– Может, и поел бы. Но пельменей не хочу, они горячие.
– Почему сразу пельмени? Можно бутерброды сделать и соком запить, чтобы разбитую губу не тревожить. Вы томатный любите?
– В холодильнике только пельмени и остались. Это я точно помню, – мрачно произнес Богдан, чувствуя себя неуютно из-за неустроенности своего холостяцкого быта.
– Меня ваш друг на машине к магазину подбросил и назад привез. – Лариса распахнула холодильник, и тот оказался забит под завязку.
– И это все на те две тысячи, что ты мне отдать пришла? – удивился Князев.
– Ваш друг запретил мне тратиться, сам за все заплатил, да еще денег оставил. – Она подняла газету, лежавшую на столе, под которой лежали пять тысячных купюр и всякая мелочь вместе с монетами.
Богдан вздохнул. Он ничего не мог понять. Какой-то таинственный друг пришел ему на помощь в критический момент жизни. Его чуть не убили охранники, а тот освободил. Привез домой, попросил Ларису присмотреть. Не было денег – подкинул на жизнь. Даже без всяких просьб.
– Что он еще говорил?
– Сказал, что придет проведать.
– Номер телефона не оставлял?
– Спешил. Забыл, наверное. – Лариса склонила голову к плечу и спросила: – Если не секрет, кто вас так? Это же не просто драка, это похоже на пытку. Может, в полицию позвонить стоит?
– Друг ничего об этом не рассказывал?
– Я спрашивала, а он не захотел говорить на эту тему.
– Ну, тогда и не надо тебе об этом знать.
Лариса заварила и остудила чай, переливая его из кружки в кружку, сделала бутерброды с красной рыбой. Посидела за компанию, пока Князев ел. Затем спохватилась.
– Мне к маме в больницу пора. Могу завтра вас проведать.
– Беги. Если несложно, принеси завтра сигарет. Без курева не жизнь, а мне самому с такой мордой на улицу лучше не показываться, там дети ходят.
– Я сигареты уже купила. Целый блок. Он в пакете вместе со сладостями на стуле в прихожей висит.
– Спасибо, – наконец-то догадался поблагодарить Ларису Богдан.
– Не за что. Так забежать мне завтра?
– Как получится. Будет время, заходи.
Лариса уже собиралась попрощаться, но вдруг хлопнула себя ладонью по лбу и воскликнула:
– Вот же! Совсем забыла, так закрутилась. Ваши деньги. Я же их даже не достала.
На стол легли две тысячные купюры.
– Если тебе они нужны, позже отдашь. Мне не горит.
– Все, я побежала. – Лариса несколько секунд постояла, словно припоминая, чего еще не сделала, затем сказала: – Пока! – и выпорхнула из кухни.
Вскоре хлопнула входная дверь, щелкнул замок. Богдан осторожно почесал разбитую голову. Ему уже давно не приходилось болтать с женщинами. Конечно же, женщины в его «послевоенной» жизни случались, но в отношениях с ними была полная определенность. И он, и они четко знали, чего хотят друг от друга. В душу к себе после молодой казачки Кристины Давыдовой Князев никого не пускал. А сейчас он почувствовал, что Лариса еще появится у него, не пропадет с горизонта. При этом ему казалось, что он не испытывал к ней, как к женщине, ровным счетом никаких эмоций.
Голова все еще кружилась. Богдан медленно побрел в комнату, лег на диван. С одной стороны, ему было спокойно. Холодильник полный, сигарет целый блок, деньги на какое-то время есть. Но впереди его ждала полная неопределенность. Прежней работы он лишился. Ходить куда-нибудь на службу каждый день? Это уже не его. Вольница последнего времени не то чтобы развратила, просто сделала более свободолюбивым. Он понимал, что больше не сможет стерпеть над собой никакого начальства.
Князев лежал, прислушиваясь к собственному телу. Он по опыту знал, что восстанавливается быстро. Пройдет неделя, и он будет в полном порядке. Главное, что переломов нет. И если со здоровьем было более-менее ясно, то с положением, в котором он оказался, ясности не имелось никакой. Он явно был обязан неизвестному благодетелю, назвавшемуся его другом. Вот только с какой стати подоспела от него помощь? Что заставило расщедриться и тратить собственное время? В конце концов, кто он такой?
Час уплывал за часом. Уже стемнело, но Богдан свет не зажигал. То просто лежал в темноте, глядя в потолок, то засыпал. Внезапно его вывел из дремы зуммер домофона. Звонили так, как обычно звонят «свои» – три коротких сигнала. Богдан уже забыл, когда последний раз кто-то беспокоил его, а потому даже не стал подниматься. Он подумал, что кто-то из соседей или их гостей просто ошибся кнопкой. Сигнал повторился, а потом наступила тишина.
